Не та истинная. Руки прочь от сестренки, чешуйчатый!

– Всего лишь озвучил то, что вы не удосужились прочесть в предъявленной грамоте. Так как обстоят дела с вашей кровью и кровью вашей сестры, мистейра* (*обращение к горожанкам, не имеющим какого-либо титула) Розалинда?

– Эванелии еще нет восемнадцати, ей рано проходить проверку, – в ужасе прошептала я. – Вы не имеете права… – голос совсем сорвался.

Действительно, проверяться на наличие древней драконьей крови по новому императорскому указу обязаны были все жители по достижении совершеннолетнего возраста, а детей пока не трогали. Но передо мной гневно раздувал ноздри дракон, отвечающий за проведение этих самых проверок, и защитить, узнай он всю правду о нас, двух одиноких сестер будет некому.

– Хорошо, перефразирую: что показала проверка твоей крови? – не отступал дракон. – Ведь если в тебе течет древняя драконья, то велика вероятность, что и в твоей сестре обнаружится такая же. Эта гипотеза подтверждена не одним совпадением, можешь в моих словах не сомневаться.

– Я ч-человек. Стопроцентный, – врать, глядя в глаза самому поверенному было до ледяного комка в груди жутко, но признаться в том, что купила поддельную справку – на порядок страшнее. – Показать бумаги?

Да, я рисковала, нарываясь и действуя чересчур смело. Но лучше уж так, чем обнажить свой страх, который выдаст меня с потрохами. Навряд ли драконий поверенный, стоявший передо мной, настолько недалек, чтобы не понять очевидного.

Если меня арестуют, позаботиться об Эв будет совершенно некому. Ей хоть и стало после ритуала заметно легче, полное выздоровление еще не наступило. А если учесть изменившуюся внешность сестры и странное свойство притягивать мужской пол, участь ее и вовсе незавидной становится. Такой, при которой пойти в услужение одному-единственному мужчине в столь юном возрасте можно счесть за счастье, а публичный дом – за приемлемый вариант. Так что мне не оставалось ничего кроме, как пытаться отстоять нашу крохотную семью любыми доступными способами.

– Позови сестру, – рыкнул дракон, тут же потерявший ко мне всякий интерес.

– Не могу, ваша светлость, я уже говорила, Эванелия у подружки. Возможно, вы не в курсе, но всем подросткам требуется общение со сверстниками.

Конечно же я врала. В последнее время любым приятельницам Эв предпочитала мое общество, а выходить на улицу и вовсе отказывалась, выбирая какую-никакую безопасность домашних стен. Слишком уж нам досталось за последние месяцы, чтобы пятнадцатилетняя девушка могла продолжить жить, как прежде. В этом смысле мне повезло больше. И так вчера вечером еле успокоила сестру, обещая, что ничего страшного с ней не случится и практически всю ночь караулила у ее постели, прогоняя ночные кошмары от постоянно вздрагивавшей девочки. Поэтому сегодня я собиралась всеми правдами и неправдами скрывать Эв от слишком явно заинтересованного в ней мужчины. Тем более требовать с ней встреч он прав не имел, какие бы регалии не украшали его послужной список. Однако, забываться и считать, что закон может полностью защитить от чешуйчатого, тоже не стоило. В общем, чувствовала я себя эквилибристом, канат под которым раскачивается сильнее с каждым шагом. Успею добежать до конца или сорвусь вниз без страховки – вот вопрос.

– Ты понимаешь, что сейчас скрываешь от дракона его истинную пару? – верхняя губа лорда поверенного дрогнула, обнажив удлинившиеся клыки.

– Приходите через три года, и я и слова поперек вам не скажу, – развела руками, а внутри практически умерла от собственной наглости. Неужели я действительно произнесла это вслух?

Но оставалось только держать лицо, ибо страх хищникам показывать никак нельзя – это я еще с детства усвоила, когда нарвалась нечаянно с подружкой на стаю собак. Миллинда, заверещав от ужаса, побежала и поплатилась за это кожей на лице и руках, я же крепко сжимала дубинку пальцами и стояла на месте как приколоченная. Свора выбрала ту, что слабее духом.

– Дерс-с-сишь, девочка? – сорвался на шипение дракон. Я сглотнула. Кажется, метод, работающий с четвероногими, с чешуйчатыми не очень-то эффективен.

– Н-нет, – замотала я головой. – Чаю? – пискнула в отчаянии. – Сегодня липовый, – чернющие омуты прожгли меня насквозь, препарировали и развеяли на мельчайшие частички. После такого яростного взгляда я вообще не была уверена, что смогу пошевелить хотя бы пальцем. – С имбирным печеньем и гречишным медом, – как утопающий хваталась я за соломинку, но вся соль была в том, что другой конец находился в руках злющего ящера. И только от его благосклонности зависело, удержусь я на плаву или же пойду ко дну.

– Подавай. И не думай, что смогла провести меня, я твою ложь нутром чую. Долго прятать сестру от меня ты все равно не сможешь. Да и в ней совсем скоро проснется тяга ко мне.

– Как пожелаете, ваша светлость, – тихо и обреченно ответила.

Грудь наполнила колючая безысходность, будущее виделось беспросветным, но я все твердила себе, что одержала победу вот уже вторую битву подряд, вынудив дракона в очередной раз отступить. Одно хорошо – пока чешуйчатый не уверен на сто процентов в том, что Эв его истинная пара, он связан по рукам и ногам.

Глава 4. Алестер

Девчонка опять его злила. Удивительная способность на ровном месте выводить его из себя. Вздумала посоревноваться с ним в остроумии. Спрятала малышку, предложив взамен кружку обжигающего, ароматного чая. Уму непостижимо! И он повелся.

Хотя напиток оказался хорош. Дарил внутренние тепло и уют, коих он давно был лишен в погоне за разгадкой собственного проклятия. Которое, как выяснилось не так давно, таковым даже и не являлось. Да-да, многие десятки лет он искренне считал, что проклят, оттого и не может различать ауры, стал лучшим специалистом по проклятьям, а когда достиг самых вершин, пришел к выводу, что виной всему врожденный дефект. Неисправимый. Всего лишь ошибка природы, такая себе насмешка. Тогда-то и потерял лорд Алестер Алари всякую надежду и вкус к жизни.

Потому что какой толк в щедро отмерянных годах, когда не с кем их разделить и некому передать частичку себя? Оставалось только радоваться за других счастливчиков, точнее – делать вид, и влачить жалкое существование, прикрываясь набившей оскомину маской зубоскальства. Так что ни одна возомнившая о себе невесть что девица не встанет у него на пути к истинной паре!

Ал намеренно тянул время. Трижды просил добавку ароматного напитка и дважды – хрусткого печенья. Девчонка при всех своих упертости и недальновидности необыкновенно верно подбирала вкусы друг к другу. Оттого и не удивительно, что колокольчик на двери ее чайной звенел с завидным постоянством. Правда, посетители, заметив его, восседавшего за центральным столиком, все как один спешили ретироваться обратно на улицу, что не могло не огорчать маленькую хозяйку, а состоявшегося мужчину – мелочно радовать. Но ничего, немного разочарования этой занозе Розалинде пойдет только на пользу – глядишь, сговорчивее станет и прекратить перечить взрослым драконам. Пигалица.

– Если бы дала увидеться с девочкой, я бы не распугал пару десятков клиентов, – лениво заметил он и закинул в рот очередной имбирный кругляшок. Они тут были такого игрушечного размера, что хватало ровно на один укус. Но ему на удивление нравилось. И вообще, в чайной витала уютная атмосфера покоя и безмятежности, что хотелось возвращаться в нее снова и снова. Еще бы хозяйка не была до зубовного скрежета раздражающей, было бы вообще идеально.

– О, не беспокойтесь, вчерашнего вашего золотого хватит на полмесяца, – отмахнулась нахалка.

Похоже, кто-то тут забывается. Ал позволил силе немного пошалить, в результате чего табличка с написанным на ней меню осыпалась пеплом на деревянную стойку, а девчонка, побледнев до состояния белой муки, охнула и осела, да так и осталась безмолвно таращиться на него. Так-то лучше. Алестер заметил, что у старшей сестры глаза серые, как пасмурное небо, а волосы гораздо темнее, чем у младшенькой. Черты лица мягкие и правильные, окончательно сформировавшиеся, без подростковых припухлостей. Вместе все смотрелось симпатично, даже довольно мило, но как-то… обыкновенно.

– Ступай, проверь, не вернулась ли Эванелия, – приказал он, когда все, что можно, было съедено, а желания и сил запихивать в себя дополнительные порции не находилось. Да и дела более не ждали.

– Ей еще рано, – как от удара дернулась девица.

– Ты же понимаешь, что чем дольше сопротивляешься, тем злее я становлюсь? – прищурился Ал. – А злой дракон – совсем не то, что нужно двум юным мистейрам на пороге их дома.

Он действительно не понимал упорства Розалинды в отношении малышки, потому как в этот раз дракон пришел в нормальном состоянии и даже сразу объяснил, что почувствовал в девочке истинную и не имеет в виду ничего такого, а хочет лишь поближе рассмотреть ее, дабы удостовериться. Что стоило ее старшей сестре пойти навстречу, тем более у девочек друг кроме друга никого не было, а он мог предложить им защиту и полное обеспечение. Разве не все девицы мечтают о тряпках, драгоценностях и куче свободного времени, которое можно щедро тратить на праздные развлечения?

– После смерти родителей я несу ответственность за Эв и защищаю ее так, как считаю нужным, – сипло ответила ему все еще бледная Рози. «А у девочки есть характер» – с невольным уважением отметил Алестер. – Внимание взрослого дракона явно не числится в списке безобидных забав.

– Я буду приходить сюда каждый день, ты не сможешь постоянно скрывать ее от меня.

– Я буду делать все, что смогу для этого, – и, хотя последние слова девчонки звучали скорее как вызов, в ее глазах он узрел мрачную решимость заведомо проигравшего идти до конца.

Снова вспыхнув, он швырнул серебрушку на стол и размашистым шагом покинул чайную, не забыв на прощание как следует грохнуть дверью. И как только с петель не слетела? Едва оперившаяся Розалинда вытаскивала на свет его самые отвратные черты, такие как постоянное раздражение, гнев и мстительность. Хотелось немедленно ее наказать, поставить на место, но из последних сил Ал держался. Не следовало еще более осложнять и без того напряженные отношения с опекуншей его пары.

Лишь только переместившись в свою домашнюю лабораторию порталом он смог спалить пару стульев и тем самым хоть немного выпустить пар.

Глава 5. Розалинда

Ноги не слушались. Тело стало словно набитым соломой, как у огородного пугала, оттого двигаться было страшно тяжело. Как только дверь, громыхнув после ухода дракона, жалобно покосилась, усилием воли я соскребла себя с табурета и прошаркала ногами в удобных ботинках по деревянному полу, поддала по створке плечом, приладив ее на место, и заперла на ключ. Впервые за последние месяцы повесила табличку «Закрыто» и опустилась без сил на стул, почему-то выбрав тот, на котором совсем недавно сидел дракон. Сиденье казалось таким теплым, что меня будто жгло огнем, но сил перебраться хотя бы на соседнее место не осталось. Все ушло на противостояние с заведомо более сильным противником.

Я и сама не поняла, в какой момент слезы начали капать из глаз, оставляя мокрые следы на покрытой воском, чуть щербатой поверхности стола. Последний раз я плакала, когда узнала о том, что мамы больше нет, а наш дом и все имущество отобрали из-за преступлений отца, который оказался ярым последователем матери-прародительницы и делал все, чтобы истребить драконов* (*о злодеяниях матери-прародительницы можно прочитать в книге «Истинных не выбирают. Мой чешуйчатый ректор»).

С тех пор мне не удалось проронить ни одной слезинки. Даже когда пришлось с еле живой после отравления сестрой вселяться в домик, оставшийся нам от бабушки, даже когда я практически в одиночку вычистила тут все и превратила первый этаж в чайную, оставив нам с Эви лишь три комнатки на втором этаже. Когда не спала ночами, ухаживая за девочкой, еще сильнее ослабшей после ритуала, что стал единственной ее возможностью выжить, а днями приводила в порядок помещения внизу, скребла, красила, таскала тяжести, шила занавески… В глазах было сухо словно в печке.

И только у нас начало все налаживаться: чайная стала пользоваться успехом у горожан, уставших от суеты трудовых будней и ищущих тепла и уюта, Эви пошла на поправку, а мне удалось избежать проверки крови, явно изменившейся после того, как я разделила ее с Эв во время запрещенного обряда, и выправить документы, как на наш порог заявился дракон. Да не простой, а именно тот, что за поиск древней драконьей крови в людях отвечает. И вообще в праве говорить от лица всего чешуйчатого сообщества.

И хотя почти год назад, когда правда о действиях матери-прародительницы всплыла наружу, все страшилки об огнедышащих ящерах развеяли, предъявив миру правду, страх перед ними остался. Как и недоверие. Не так-то просто искоренить из сознания мифы, в которые долгие годы верили люди, считая драконов безнаказанным и лишенным всякой морали злом. Пускай во вторую встречу лорд поверенный уже не пугал меня до икоты, запрещенный ритуал, проведенный ради спасения сестры, как и подделка документов оставались на моей совести. И допустить, чтобы хоть кто-то узнал о цене, что мы заплатили за спасение, ни в коем случае было нельзя.

Магичка, помогавшая нам, утверждала, что чем больше времени пройдет, тем слабее будут становиться эманации, оставшиеся после обряда. Поэтому мне оставалось лишь как можно дольше удерживать дракона на расстоянии от сестры и уповать на везение. Без него нам одна дорога – на эшафот. Прямо по стопам непутевого отца…

– Роуз? – на мое плечо опустилась прохладная ладошка. – Ты в порядке? Опять ОН приходил?

– Дракон говорит, что ты его истинная, – вздохнула я.

– Ты же знаешь, что это не так, – отвела огорченный взгляд сестра.

– Может, ты чувствуешь что-нибудь необычное в отношении него?

– Что, например? – нахмурила марципановый лобик Эви.

– Ну, он тебе нравится? Кажется привлекательным?

– Этот дракон? – сморщилась сестра, будто я ей крысу в компаньонки предложила. – С ума сошла? Мне теперь вообще ни один мужчина не нравится, все они уроды и думают лишь об одном, – зло выплюнула она.

– Мы справимся, Эв, – я обняла сестричку и погладила по спине. – Твоя слишком яркая красота поблекнет, станет не такой зовущей, а побочный эффект, что привлекает мужчин, пройдет. Верда обещала, помнишь? У нас все будет хорошо.