Моя ожившая тень

Он нехотя поднялся, медленно прошествовал к кустам и брезгливо скривился.

– Я туда не полезу.

– Жить захочешь – полезешь.

– Я хочу, и именно поэтому… О господи, ладно, только не смотри больше так, у меня нервы не железные.

Иван с отвращением двумя пальцами поднял бутылку, потряс ей в воздухе и вопросительно посмотрел на Стасю.

– Там ничего нет.

– А ты всё-таки надеялся узреть истину? – процедила девушка, наконец начав замерзать.

– Я надеялся услышать хоть какие-то объяснения. Желательно – правдоподобные, но я уже на той стадии, что и любые другие сойдут, лишь бы были.

– Разбей её вдоль и давай мне.

– Как это – вдоль? – обречённо уточнил Вольтов. Чувствовалось, что он ничему не удивляется и вообще порядком устал от бесконечных сюрпризов. – И чем я должен её бить?

– Ну вон железка какая-то торчит. Старайся, чтобы осколок был плоским и большим… Почему тебя всему учить надо? Такое ощущение, что ты ребёнком не был…

– Ребёнком я читал хорошие книги, ходил в походы и на скрипке играл. А вот чем занималась ты…

– Поэтому ты и стал психологом? – заинтересовалась девушка.

– И где связь?

– Ну, тебя постоянно лупили во дворе, ты страдал и, вместе того чтобы, бросив скрипку, записаться на карате, как сделал бы любой приличный пацан, рефлексировал, сидя дома и вкушая бабушкины борщи. Я прям вижу, как она по вечерам декламирует тебе Маяковского, стирает носки и называет хорошим, добрым мальчиком…

– Дура, – не сдержался Вольтов. Было заметно, что он сильно задет, хотя Стася всего лишь закинула пробную удочку и даже не надеялась так сразу попасть в цель.

– То есть ты не отрицаешь?

– Меня никто не лупил.

– Так уж и никто? – усомнилась девушка. – Мы общаемся всего пару дней, и я с трудом справляюсь с желанием перейти к активным боевым действиям, а если бы…

– Меня никто не лупил, – по слогам повторил Вольтов, и Стасе стало неуютно.

Намерение довести его до нервной икоты, продолжая разговор на острую тему, как-то резко сошло на нет. Внезапно явилось осознание того, что поблизости ни души, а битая бутылка пока у него и, случись вооружённый конфликт, её хладное тело всплывёт лишь через пару недель…

– Я увижу сегодня свой перископ? – примирительным тоном буркнула она. – Не хотелось бы проторчать в воде до зимы.

– К зиме у тебя точно хвост отрастёт, – тише отозвался Вольтов, тоже решив, что переборщил. – Может, даже икру метать научишься – дело в хозяйстве полезное…

Он протянул стекляшку, оставшуюся от бутылки, и с интересом наблюдал за манипуляциями Стаси, которая за годы бедной на события взрослой жизни навык порядком подрастеряла. Положив импровизированный инструмент для изучения подводного мира на тёмную гладь и придерживая его двумя пальцами, девушка принялась всматриваться в глубину, чему довольно сильно мешали длинная зелёная растительность и страх увидеть что-нибудь крайне неприятное. Сначала Стася могла сосредоточиться только на мутном грязноватом стекле, но чем усиленнее она напрягала зрение, тем отчётливее проступали контуры того, что было внизу. Эффект очков для плавания сработал как нельзя лучше, однако открытие оказалось весьма сомнительным.

– Камень, – сообщила она, устав слушать нетерпеливое сопение Вольтова. – Большой коричневый камень.

– Чудесно. Теперь, когда тайна века раскрыта…

– Что он там делает?

– Полагаю, покоится с миром на дне морском и вовсе не желает, чтобы его тревожили.

– Ты понимаешь, какого он размера? Метра два точно, а может, и больше. И его здесь никогда не было.

– А теперь есть.

– Откуда?

Иван потёр лицо руками, будто сильно от чего-то устал, и обречённо уставился куда-то вдаль.

– Течение принесло.

– Ты издеваешься или действительно…

– Действительно! – рявкнул он, напугав стайку рыбёшек, уже смирившихся с присутствием Стаси. – Я не могу расследовать появление камня на дне водоёма! У меня есть более интересные дела, и одно из них находится вон в том доме, а я даже не уверен, что когда-нибудь туда дойду!

– Но…

– Хватит уже корчить из себя любительницу природных загадок, которую восхищает каждая полосатая букашка! Признавайся, какого лешего ты саботируешь наши изыскания!

– Я ничего не корчу, – искренне обиделась девушка. – Просто поняла вчера, что мир гораздо шире и разнообразнее, чем принято считать. – И при чём тут саботаж? Мне всего лишь захотелось искупаться…

– Потом захотелось изучить дно, потом – обзавестись разбитой бутылкой, потом – поразмышлять на тему происхождения камней…

– Когда ты так говоришь, всё и правда выглядит немного странным, – недовольно признала Стася.

– Немного странным выглядит то, что тебя ещё не изолировали от общества. – Вольтов поднял её толстовку, с усилием встряхнул и не терпящим возражений тоном приказал: – Вылезай немедленно.

– А то что? – возмутилась девушка.

– Уйду вместе с твоей одеждой. А вернусь с фотоаппаратом и страстными джигитами.

– Где ты тут джигитов найдёшь? – Стася настолько удивилась, что покрутила пальцем у виска и даже приготовилась вылезать.

– Они сами тебя найдут. Вылезай, говорю.

Девушка с сожалением вздохнула, бросила прощальный взгляд через стекляшку и в недоумении замерла.

– На нём что-то нарисовано или написано.

– Надеюсь, это что-то неприличное, – закатил глаза Вольтов. – По-другому ты всё равно не понимаешь.

Стася сосредоточенно свела брови, прищурилась, разглядывая так заинтересовавшую её находку, и, положив бутылку на причал, резко нырнула. Видимость была неважной, зелёная растительность путалась в волосах и неприятно обвивала лицо, а камень почему-то оказался гораздо дальше, чем ей представлялось. Тем не менее, нащупав его скользкую, покрытую каким-то гнилостным налётом поверхность, она уцепилась за крошечный выступ и принялась водить свободной рукой по выбитым углублениям, сливающимся в странные, ни на что не похожие знаки. Девушка даже не могла понять, рисунок это или буквы, однако чувствовала, как зашлось в предвкушении сердце, как похолодели пальцы, как начала пульсировать на шее тревожная жилка… Она вся была напряжена, готова к испытаниям и триумфу – такие же ощущения пробирали до костей во время важных соревнований или экзаменов. Стася знала, что сейчас перед ней новая вершина, которую во что бы то ни стало нужно взять, и лихорадочно трепетала в нетерпеливом ожидании.

Пока она боролась с природными условиями, мешавшими как следует рассмотреть нечто очень важное, рядом рухнуло плотное массивное тело, поднявшее множество пузырьков и пустившее заметную волну. Стася не отказала себе в злорадстве, сообразив, что заставила Вольтова охладиться, однако видимость окончательно сошла на нет, и девушка была вынуждена вернуться на поверхность.