17

Я пытаюсь уснуть.

Я закрываю глаза.

Я проваливаюсь сквозь ночную пелену в нечто ещё более темное, более неизведанное, чем неосвещённый люминесцентными лампами мир за окном. Я падаю всё глубже и глубже.

Я ничего не вижу.

15 августа 2022

В темноте

Настенный ковер своими уникальными узорами всегда напоминал мне золотистых пауков, находящихся в луже неизвестной алой субстанции. Серые стены покрыты были едва заметным вечерним розовым пеплом, облака, внешне неотличимые от суфле, едва перемещались по небосклону. Свет, исходящий из больной тремором лампы в моей комнате, не был, да и не мог быть чем-то лучшим, чем был свет за окном.

Несмотря на это, я оставался внутри.

Многое менялось с окончательным приходом ночи. Темнота, находящаяся внутри помещения была приятнее, была теплее темноты снаружи, – внутри собственных стен все было неизменно, и что с включенным в сеть светильником, что без, – шкаф с книгами был ровно на том же месте, пол под моими ногами все так же скрипел, сам я находился ровно в том же месте и практически в то же время.

Темнота внутри была безопасной, в отличие от уличной, у моей не могло быть бродячих собак или нежелательных знакомых, во всяком случае, пока я не пустил их в квартиру сам. "Моя" темнота была привита от всяческой заразы.

А если даже и предположить, что в тени что-то действительно обитало кроме меня, то, значит, оно обитало там и днём, когда светило солнце. Вероятно, оно обитает тут годами. Вероятно, оно не желает мне ничего плохого, в конце концов, мы уже так давно здесь живём, что стали почти единым целым с домом. А если мы часть одной команды с одного корабля, то к чему нам бояться друг друга?

Темнота была мягкой. Она ласково обволакивала все живое и недвижимое, позволяло фантазии разгуляться на полную – пусть там, в трёх шагах от меня, находится не бесполезная антресоль, а стоит мольберт, на холсте нарисованы губы и рот, в итоге образующие смеющееся человеческое лицо.

Темнота была человечна, она скрывала моё отнюдь не совершенное тело, как и отнюдь не совершенное тело этого дома: все неопрятные части, все, что в обычной жизни вызывало у меня от недоумения до ненависти, все было одинаково ровно покрыто тонким слоем мягкого одеяла тени.

Темнота была добра ко всем. Иногда было жалко её, – я никак не мог отплатить ей всем тем, что для меня делала. Иногда в надежде поблагодарить темноту, выходя из дома, я закрывал окна плотной тканью, так, чтобы дать тени порезвиться ещё и днём. Надеюсь, что так я её не разбудил.

Было грустно от того, что тень, как нежелаемого ребенка, солнце отправляло домой, стоило наступить утру, так что темноте приходилось прятаться, где попало – под сомнительного вида кустами, за подъездными дверьми, внутри стоящих на клумбе стоек крашеных покрышек, исполняющих роль украшения для старого дворика. Было жалко, что даже ночью тень никто не любил, люди, изобрели электричество, чтобы вдоль каждой безвкусной аллеи поставить ровные ряди светодиодов. Все ради безопасности, я понимаю, человек может удариться, или его может кто-то ударить, такой же, впрочем, человек, например.

Ученье – свет, а в темноте – красота человеская.

Забавно, но у меня никогда не получалось искренно писать о чём-то светлом, о чём-то действительно положительном, будто бы мой мозг противился самим размышлениям о подобном. Мне проще было запоминать страшные, уродливые во многом сцены, большая часть из моих воспоминаний до тринадцати лет – сплошь одни болезненные моменты, то, как я впервые упал в обморок, ударившись головой о кафель в родительской ванной, то, как я впервые серьезно упал с велосипеда, слишком поздно обнаружив отсутствие тормоза, о своих многочисленных кошмарах и сонных параличах и вспоминать не хочется. Кажется, что мой организм, сознательно или бессознательно, – не важно, при описании и запечатлении страшных сцен использует куда более яркие краски, чем при обрамлении хорошего.

Каждый раз, когда я готовлюсь описать что-то приятное, что вижу, или просто выразить собственные фантазии о радостном на бумаге, моя голова со скрежетом полуржавых шестерёнок выдает клише, которые я уже видел, фразы, которые я читал в любимых книгах, но никак не может дать мне карт-бланш на кисть и краски.

Единственное, что мне может приглянуться из светлых чувств, эмоций, называйте как вам угодно, – это надежда. Удивительно комплексная вещь, позволяющая месяцами голодать, претерпевать, страдать ради высшей цели, которая, вполне вероятно, неосуществима, но человеку все равно. У человека есть сильнейший мотиватор – надежда на лучшее.

За окном на протёртой ткани небосвода тут и там проглядывались дырки. Звёзды, одна за другой, покрывали бесконечное чёрное пространство, будто веснушки на лице подростка, как рябь на воде, они давали понять: здесь точно есть жизнь. Она должна была там быть. Не может статься так, что на все мириады этих звёзд, на все эти планеты не найдется хотя бы одной разумной цивилизации. Мы обязательно должны встретиться.

Я не знал ни одной из этих звёзд, не знал принципов их классификаций, все, что я знал, – то, что некоторые из них были больше, чем другие, некоторые были более жёлтые, некоторые более белые, чем остальные.

Разумеется, они всегда были там – на небе, – просто внимание на них обращаешь только ночью, когда нет отвлекающих факторов.

В одном из окон напротив горел свет. Я надел очки, подбежал к окну и окинул весь дом взглядом, – да, кто-то из людей, живущих там, не спал сейчас. Но никто из них не стоял точно так же у окна и не смотрел на белые блестящие сталактиты на потолке пещеры, в которой мы живём уже много тысячелетий.

Зато темнота смотрела вместе со мной, и в эту минуту она казалась мне много роднее тех призрачных и невероятно далёких от меня миллионов человеческих особей.

16 августа 2022

Человечество

Человеческая жизнь – самоцель, человек живёт ради того, чтобы жить. Человек учится, ради того, чтобы пойти работать, работает – ради того, чтобы прокормить семью, занимается этим, ради того, чтобы его дети смогли учиться. И так, круг за кругом, человек обеспечивает жизнь, собою рыхля почву для будущих семян-поколений. В итоге не изменяется ничего, просто по наследству вместе с одеждой от старших приходит и бесполезная социальная роль, вследствие которой ты должен заниматься чем-либо. Ты должен найти работу, но ни один из людей на земле не сможет адекватно объяснить тебе зачем. Человеческий организм подобен организму обычного животного, но есть разница – осознание собственной смертности. Не осознание смерти, т.к. когда есть человек, его смерти ещё нет, а когда человек умирает окончательно, он уже не осознает себя, так что смерть самого себя "в моменте" человек осознать не сможет. Зато человек может осознавать собственную роль в масштабах вселенной, а точнее – свою бесконечно малую долю ответственности за этот мир, тот факт, что человек является крупицей песка на безхозном пляже, и никто ему не в силах объяснить, зачем он там нужен. Человек способен понять, насколько он ничтожен, забавно, что именно в этом его величие.

Человек слаб, человек смертен, человек голоден, человек болен. Человеку позволительно чувствовать боль, боль от пореза бумаги или боль от утраты, но только в тот момент, когда это "выгодно" остальным людям. Человек должен быть чувственным, но не нытиком, человек должен быть серьезным, но не душным, человек должен быть хорошим, но ровно до того момента, как его окружению от него станет тошно.

Человечеству нет дела до каждой из песчинок собственного пляжа, поскольку все вместе они никогда не откажутся от собственной "роли" в обществе. Они не откажутся от работы, не откажутся от бессмысленных покупок и иллюзорного "театра" человеческой колыбельки, где для всех, якобы, уготована любая роль. "БУДЬ ТЕМ, КЕМ ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ БЫТЬ!" – кричит социальная реклама по ящику, эту прекрасную на вкус лапшу на уши вешают тебе все, кто желают тебе лучшего, лучшего, естественно, только с их точки зрения. Все эти люди даже не подумают о том, что в условиях существующего мира никто не вправе выбирать роль только на собственных предпочтениях. Опять же, просто потому что нужно работать, чтобы прокормить семью, чтобы твои отпрыски учились, завели собственные семьи, тоже работали и так далее, пока кому-то в голову не взбредёт вместо того, чтобы вешать лапшу на уши детям, взять и повеситься самому. Просто потому что глобально от этого не изменится ничего – ну будет в твоей семье горе, будет и сломанная психика у твоих детей, но на самом деле огорчены твоей смертью будет примерно один совок песка из бесконечного человеческого пляжа.

В том мире, что люди называют "настоящим", никто не равен, никто не может выбирать себе роль, актеры подбираются исключительно режиссером отнюдь не по профессиональному признаку, вспомните всех тех, кого "по блату" отмазывали от армии, кого устраивали в институт или на работу за счёт знакомств. Вспомните, наконец, тех кретинов из списка "Форбс", о том, что у каждого из них денег, то есть универсального решения для любой проблемы, больше, чем у половины человечества будет когда-либо.

Человеку не стать богатым, если он беден, умным, если он родился в семье исключительных болванов, да, такое бывает, но, поверь, – этого явно не будет с тобой. То, что это случилось где-то у десяти людей за историю человечества, только подтверждает этот факт. Если ты будешь двигаться согласно иллюзорной системе твоих современников, твой потолок – быть офисным планктоном/клерком/человеческим мусором, вкалывать за гроши на сомнительных личностей, которые неизбежно получат больше тебя, и тебе придется терпеть все их нападки, просто потому что они получают больше тебя, и, что более важно, они тебе платят. Они в случае чего, могут просто взять и выгнать тебя, – а почему нет, таких же планктонов на улице пруд пруди, вас же бесконечность, давайте заменим одну песчинку на другую, хуже не станет. Никто и не заметит. И ровно так, пресмыкаясь, ты проживёшь свою жалкую жизнь и умрёшь в окружении родни, которая тебя не то, что не любит, которая дожидается последнего твоего вздоха, лишь бы забрать наследство. В итоге, тебя презирали при жизни, а после смерти родственники начнут вспоминать, какой хороший был человек, за глаза не считая его достойным хоть малейшего уважения. Лицемерие – то, к чему прекрасно приспособилось человечество за все свое нелегкое существование.

И все вокруг, телевизор, образование, окружение направлено на то, чтобы ты жил ровно так же, просто потому что от этого будет лучше для абстрактного "человечества". Если все крестьяне в мире бросили бы вилы, ни один правитель в мире не прожил и трёх недель, – умер бы от голода. Но нет, человек – существо исключительно приспособленческое, так что стоит заменить слова "империя" на "демократия", "раб" на "наёмный рабочий" или, не дай бог, "пролетарий", замените "война" на более подходящее слово и тупые обыватели не заметят разницы, – да и в целом им же плевать, просто дайте им пару ласковых обещаний о том, что трава станет зеленее, солнце над головой ярче, цены ниже и так далее, за эти, не менее наглые, чем окружающий мир, иллюзии люди готовы будут сожрать "противника" с потрохами.

Смирись. Если ты будешь подчиняться окружающей системе, воспитывающей из тебя песчинку, тебя и запомнят подобающим образом. Будет одинокая могилка среди сотен таких же, и всему миру будет плевать на то, существовал ты когда-нибудь или нет. В таком случае, не лучше ли быть куском битого стекла? Да, на тебя кто-то наступит, будет море крови, криков и слез, но тебя точно не забудут после этого. Тебя будут проклинать, тебя будут ненавидеть, но запомнят тебя в любом случае.

Человек давно болен, а человечество слишком здорово. Человеку нужно стать болезнью, черный пиар – тоже пиар, да и впрочем, а не будет ли тебе плевать? Ты же умрёшь, а память о тебе останется. Битое стекло в итоге выбросят, зато сколько эмоций.

Если нет никакой разницы, существовал ли ты в этой галактике, на этой самой планете, в этой самой стране, которую ты одновременно любишь за то, что вскормила тебя, и при этом ненавидишь ту кучку сволоты, что ей управляет, тогда сделай так чтобы твое существование было заметно. Пока человек будет оставаться в системе, – я имею в виду тех самых семь, или сколько там уже их, миллиардов людей, что живут от зарплаты до зарплаты, у которых нет сверхвлиятельных родственников или друзей с девятизначными счетами, – человек будет не нужен никому. Его смерть не будет ничего значить.

Будь куском стекла, будь острым и ломким, режь и кромсай, ценой себя, ценой всего. Выходи на улицу и разбивай нахуй витрины тех магазинов, в которых ты все равно не смог бы ничего купить, даже если бы не спал, не ел и только работал, работал и работал.

Относись к миру ровно так же, как он относится к тебе, – с ненавистью в каждом шаге, который ты ступаешь по этой земле, с той ненавистью, которую ты чувствуешь каждый раз, когда видишь несправедливо обделенного человека, особенно если ты видишь его в зеркале.

Будь осколком от бутылки, будь розочкой, без разницы, если каждый из нас в противном случае будет песчинкой на пляже, которую смыла приходящая в полдень волна, будь осколком стекла, что зацепит МАКСИМАЛЬНОЕ количество окружающих.

Ненависть порождает ненависть. Мир, а самое главное – человечество, порождает отношение к нему.

Я ненавижу человечество в целом, ненавижу его за излюбленную им схему "приспособленца", схему, при которой каждый человек в своем домике, у каждого человека хата с краю, ненавижу человечество за то, что пока в одном месте на мили вокруг разверзлась бездна, находится то, что до молекулярной структуры походит на ад, а в этот момент люди просто ходят по магазинам, сидят в кафе, ходят на работу, учебу и ведут свою максимально усредненную жизнь, закрыв глаза на тех, кого убивают ежедневно, закрыв глаза за полицейский и судейский произвол, закрыв глаза на всяческую коррупцию и хищение средств властью, я ненавижу человечество за то, что каждый в моем родном и любимом доме не прирезал его "руководителя", этот чертов рудимент на теле человечества, что мешает всем спокойно дышать днём и ночью. Я ненавижу человечество хотя бы за то, что человечество всячески поощряет "приспособленчество", а на всё, что выходит вон из ряда расстреливаемых, либо в лучшем случае плюют, либо всю жизнь открещиваются. Стабильность. Лучше стабильная бедность и голод, чем секундный шанс на безоблачное будущее.

Я ненавижу отдельно взятые песчинки за то, что выставляют меня посмешищем каждый раз, когда я берусь писать, что угодно, текст, музыку, стихи – песчинки все ненавидят. Они не хотят, чтобы ты становился чем-то лучшим, чем они. Они хотят, чтобы ты оставался на прежнем, на приземленном от них уровне.

Пока в человеке есть топливо, ему стоит гореть.

Я ненавижу человечество за то, что существа, имеющие по умолчанию разум, самосознание, то, что отличает их от животных, стали просто заложниками своего образа потребления. Поздравляю, вы сменили локацию! Раньше вы были волком, который гнал толпу оленей, теперь вы болван на "прекрасной" работе. В обоих случаях ваша семья прокормлена, а окружение действует на вас так, чтобы вы думали, что это – нормально, что именно к этому и нужно стремиться.

Человек вместо того, чтобы стать чем-то большим, чем животные, просто стал таким же животным, но чуть более изобретательным. Человек придумал себе новый способ охоты, человек придумал себе новое жилье, новые, якобы новые, цели. В итоге человечество – все ещё кучка загнанных собак, не знающих, чего они ждут, и к чему они стремятся.

Я искренне человечен и оттого человечество вызывает во мне лишь ненависть.

Давайте, вам же все равно, закидайте меня камнями, я же чем-то на вас не похож, хотя у меня вроде как тоже две руки, две ноги, глаза и рот, – но вы же найдете, чем я от вас отличаюсь. Вы найдете, к чему прикопаться. Вы найдете мои положительные, сильные стороны и попытаетесь сказать, что это плохо, что это никуда не годится, что человеку это не нужно. Я умею думать, более чем уверен, что вы найдете и в этом досадную ошибку эволюции.

Заставьте хотя бы вашу пару извилин заработать на минуту, вы поймёте, что сумасшедшие ничем вас не хуже, они просто менее приспособлены к человечеству. Вы все ещё останетесь песчинкой, вы заранее мертвы в рамках этого мира, в масштабах всего времени и вселенной вы безгранично малы, все время во вселенной вы либо ещё не родились, либо уже умерли и были похоронены на кладбище в двух кварталах от вашего дома.

Ваша жизнь в реалиях современной человеком созданной системы является досадной пылью на чьих-то ботинках, и самое болезненное в том, что этот путь вы себе выбрали сами. Вы сами захотели быть "паинькой" и терпеть, терпеть и терпеть вашу бесполезную роль в замечательной комедии под названием "жизнь". Самая смешная шутка в ней – это вы, а режиссером выступают те, кому досталась роль получше.

Переставайте быть бесполезным хламом на свалке истории, становитесь поэтами, художниками, будьте фотографами, попробуйте петь, играть музыку, что угодно, лишь бы не быть песчинкой на пляже.

Если вы хотите стать битым стеклом, кто запретил вам собрать собственный витраж.