Разящее почуял острие,
Я глянул влево, – с той мольбой во взоре,
С какой ребенок ищет мать свою
И к ней бежит в испуге или в горе, –
Сказать Вергилию: «Всю кровь мою
Пронизывает трепет несказанный:
Следы огня былого узнаю!»
Но мой Вергилий в этот миг нежданный
Исчез,[75 - Вергилий вдруг исчезает перед самым появлением Беатриче. Древний поэт как бы передает Данте из рук в руки – земная мудрость отступает перед божественной, языческая перед христианской. Язычник не может продолжать свой путь вплоть до христианского рая.] Вергилий, мой отец и вождь,
Вергилий, мне для избавленья данный.
Все чудеса запретных Еве рощ
Омытого росой не оградили
От слез, пролившихся как черный дождь.
«Дант, оттого что отошел Вергилий,
Не плачь, не плачь еще; не этот меч
Тебе для плача жребии судили».
Как адмирал, чтобы людей увлечь
На кораблях воинственной станицы,
То с носа, то с кормы к ним держит речь,
Такой, над левым краем колесницы,
Чуть я взглянул при имени своем,
Здесь поневоле вписанном в страницы,
Возникшая с завешенным челом
Средь ангельского празднества – стояла,
Ко мне чрез реку обратясь лицом.
Хотя опущенное покрывало,
Окружено Минервиной листвой,[76 - … Минервиной листвой… – то есть ветками оливы, ибо олива – дерево, посвященное Минерве (Афине), символ мира.]
Ее открыто видеть не давало,
Но, с царственно взнесенной головой,
Она промолвила, храня обличье
Того, кто гнев удерживает свой:
«Взгляни смелей! Да, да, я – Беатриче.
Как соизволил ты взойти сюда,
Где обитают счастье и величье?»
Глаза к ручью склонил я, но когда
Себя увидел, то, не молвив слова,
К траве отвел их, не стерпев стыда.
Так мать грозна для сына молодого,
Как мне она казалась в гневе том:
Горька любовь, когда она сурова.
Она умолкла; ангелы кругом
Запели: «In te, Domine, speravi»,
На «pedes meos»[77 - In te, Domine, speravi», «pedes meos»… (лат.) – Слова из христианского псалма, вдохновленного еще более ранней религиозной поэзией. «На тебя, господи, уповаю», «… к стопам моим».] завершив псалом.
Как леденеет снег в живой дубраве,
Когда, славонским ветром остужен,
Хребет Италии сжат в мерзлом сплаве,
И как он сам собою поглощен,
Едва дохнет земля, где гибнут тени,
И кажется – то воск огнем спален, –