Все стало белым, здесь все черным было,
Когда, налево обратясь лицом,
Вонзилась в сердце Беатриче взором;
Так не почиет орлий взгляд на нем.
Как луч выходит из луча, в котором
Берет начало, чтоб отпрянуть ввысь, –
Скиталец в думах о возврате скором, –
Так из ее движений родились,
Глазами в дух войдя, мои; к светилу
Не по-людски глаза мои взнеслись.
Там можно многое, что не под силу
Нам здесь,[87 - В Земном Раю человек достигает своих высших возможностей – он обретает способность даже смотреть прямо на солнце; так его охватывает озарение, вдохновение.] затем что создан тот приют
Для человека по его мерилу.
Я выдержал недолго, но и тут
Успел заметить, что оно искрилось,
Как взятый из огня железный прут.
Велением Могущего явилось.
Как если бы второе солнце нам
И вдруг сиянье дня усугубилось,
А Беатриче к вечным высотам
Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре,
Я устремил глаза к ее глазам.
Я стал таким, в ее теряясь взоре,
Как Главк[88 - Главк – по рождению простой рыбак, случайно отведал волшебной травы и превратился в морское божество, был наделен бессмертием и даром пророчества (греч. миф).], когда вкушенная трава
Его к бессмертным приобщила в море.
Пречеловеченье вместить в слова
Нельзя; пример мой близок по приметам,
Но самый опыт – милость божества.
Был ли я только тем, что в теле этом
Всего новей, Любовь, господь высот,
То знаешь ты, чьим я вознесся светом.
Когда круги, которых вечный ход
Стремишь, желанный, ты, мой дух призвали
Гармонией, чей строй тобой живет,[89 - Гармонией, чей строй тобой живет… – Речь идет о гармонии или музыке сфер – античном учении, по которому каждое светило имело свое звучание. При круговом движении планет их звучание создавало гармонию. Это учение наиболее полно представлено у древнегреческих философов Пифагора и Платона.]
Я видел – солнцем загорелись дали[90 - … солнцем загорелись дали… – Вероятно, по представлениям Данте, это была сфера огня, лежащая между сферой воздуха и небом Луны.]
Так мощно, что ни ливень, ни поток
Таких озер вовек не расстилали.
Звук был так нов, и свет был так широк,
Что я горел постигнуть их начало;
Столь острый пыл вовек меня не жег.
Та, что во мне, как я в себе, читала, –
Чтоб мне в моем смятении помочь,
Скорей, чем я спросил, уста разъяла
И начала: «Ты должен превозмочь
Неверный домысл; то, что непонятно,
Ты понял бы, его отбросив прочь.
Не на земле ты, как считал превратно,
Но молния, покинув свой предел,
Не мчится так, как ты к нему обратно».