Одинокий голос в темноте

– Что интересного в испуганном коте?

Эми сложила руки на груди и постаралась грозно взглянуть на Доминика. Тот повернулся в ее сторону, но судя по выражению лица, остался максимально расслабленным.

– Если он сидел на окне, значит и нарушителя твоего знал? Вон как улетел от меня, вернется точно не скоро.

Эми пожала плечами.

– Может быть. Или нарушитель закончил свои дела гораздо раньше того момента, когда я пришла.

– Во сколько ты вышла из дома?

– Где-то в полдень, может несколько позже. Но я сразу поехала к тебе.

– А, – глаза Доминика округлились, – так все произошло в тот день? Ты была у меня недолго, потом сразу вернулась домой?

– Да. Но учитывай еще и дорогу.

– Даже так. За тобой точно следили, – поморщился детектив, – возможно, тебе и записку подложили, потому что ты у меня побывала.

Эми задумчиво потерла лоб и обернулась, разглядывая замочную скважину. Тяжелый вздох вырвался из груди.

– Вряд ли. Я никому не рассказывала, что пойду к тебе. К тому же, ты сам сказал, что я была у тебя недолго. Как бы он успел приехать так быстро?

Доминик улыбнулся.

– Все гораздо проще, когда у тебя есть сообщник. Один наблюдает, второй действует.

Эми скривилась от отвращения. Ей совсем не хотелось в это верить.

– Еще одна «так себе догадка», детектив.

– Эй, не критикуй мои методы, – псевдо обиженно произнес Доминик, демонстративно надувая губы, – уж лучше такие догадки, чем вообще никаких. Но давай пойдем дальше, – он и сам продвинулся вперед, кивая головой в направлении двери, – что было после поглаживания кота?

– Я хотела открыть дверь, но в замочной скважине торчала свернутая записка. Ее ты уже видел. Замок не был ободран и открывался легко, и я решила, что он не был взломан. Но я не профессионал во взломах.

Бровь на лице Доминика ехидно выгнулась, как бы намекая на некоторую недальновидность (или попросту глупость?) собеседника.

– Тут не нужно быть экспертом. Ты говоришь, что открыла дверь ключом?

– Да, – Эми, попав под оценку цепких и колючих, излишне самоуверенных глаз, чувствовала себя идиоткой, однако продолжала отвечать на все вопросы.

– Никогда не видел взломщиков, которые закрывают за собой замки, – детектив хихикнул, а потом подошел к двери вплотную, присел и заглянул в замочную скважину. – Они не знали, сколько ты будешь у меня гостить. Они должны были торопиться, ведь очень рисковали. Прямо посреди дня, сидеть тут с отмычками… хм… – Доминик повернулся в сторону соседской квартиры напротив. – Опасное дело. Мы можем поговорить с твоими соседями?

Эми пожала плечами, и Доминик без какого-либо сомнения постучал в чужую дверь. Ему открыли почти сразу, за порогом угадывался силуэт пожилой женщины. Доминик, не особо церемонясь, заявил, что соседнюю квартиру обокрали, указал пальцем в сторону Эми. Ей пришлось улыбнуться и слабо кивнуть, не перебивая.

– Простите, а вы детектив? – поинтересовалась соседка, щуря глаза даже несмотря на надетые очки.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Доминик почему-то насупился.

– С чего вы взяли, что я детектив?

– Ну, плащ этот. Выглядите, как детектив.

– Ха, вы из тех, кто судит по одежке? Как глупо вешать на всех ярлыки вот так сразу. Только невежды так делают.

– Так вы детектив?

– Да.

Эми чуть было не врезала себе по лбу от неловкости. Но, видимо мир сошел с ума, потому что ни детектив, ни старушка абсолютно не видели ничего странного в своем разговоре. Да и к счастью, вскоре Доминик все же переключился на главную тему. Старушка пораженно охала и ахала, однако ничего путного не сказала. Последним вопросом от Доминика стал о ее месте работы соседки.

– Ох, я давно уже не работаю, мистер детектив.

– И, по сути, вы все время дома сидите? – вопрос получился слишком прямолинейным, но старушка не обиделась.

– Да. Жаль только, что не видела вора. Я бы сразу полицию вызвала, будьте уверены.

– Понял. Спасибо, – Доминик помахал ей рукой, помог закрыть дверь и вернулся к сгорающей со стыда Эми. – Что у тебя не так?

– У меня… а нет… – она отняла руки от лица, – почему ты с ней так разговаривал? Очень невежливо.

Доминик пожал плечами, а потом наклонился ближе.

– Да плевать, эта старая карга даже сейчас на нас смотрит. Я не слышал удаляющихся шагов. И дверь она открыла слишком быстро.

Эми больше не было стыдно. Она посерьезнела и тихо спросила:

– Так думаешь и тогда она все видела?

– Нет, я так не думаю, – тем не менее ответил Доминик, отстраняясь и стараясь не оглядываться на соседскую дверь. – Но наш вор точно не медлил, если знал особенности местной соседки. Да даже если б не знал, взлом посреди дня – такое себе занятие, как я и говорил. Это еще раз подтверждает тот факт, что у него были ключи. Он чувствовал себя более-менее уверенно. Если верить коту, он даже бывал здесь раньше, – Доминик поморщился, – но я бы не стал так легко верить коту. Мы можем попасть внутрь?

– Нет. Меня выселили из квартиры.

Доминик не отреагировал на ее признание. Эми подумала, что он как-то будет издеваться над ней или, наоборот, скажет что-то приободряющее, но детектив остался безразличен. Развернувшись к лифту, он произнес:

– Тогда, полагаю, нам больше нечего здесь делать.

Эми пришлось бежать, чтобы успеть залететь в кабину вовремя. Дверцы за ее спиной сразу закрылись. Они вышли из подъезда, обошли дом и остановились у машины Доминика. Точнее Эми остановилась, не зная, можно ли ей садиться внутрь. Вообще было сложно понять, что на уме у детектива, когда он собирается закончить дело и соберется ли вообще. Он даже про оплату ничего не говорил, сразу решив зайти в подъезд, как только они встретились. Доминик окинул ее недоуменным взглядом, когда уже собирался сесть в машину, и завис с одной всунутой в салон ногой.

– Ну и чего ты там встала? Садись давай.

Она положила сумку на заднее сидение, а потом, боясь, что Доминик настолько безрассуден, что вполне может уехать и без нее, быстро залезла в салон. Как раз вовремя. Машина, взвизгнув колесами, понеслась вперед в ту же секунду, когда закрылась дверца.

– Еще чуть-чуть, и ты оставил бы меня на тротуаре! – воскликнула Эми, экстренно пытаясь вытащить ремень безопасности.

– А, да брось, – фыркнул на нее Доминик, а потом лучезарно улыбнулся, – ты же успела.

– Едва!