Оценить:
 Рейтинг: 3.67

«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

Год написания книги
2018
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
9 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Нет-нет! – отвечала она. – Я умираю! Мне не кажется – я точно это знаю! Нет смысла, мой дорогой муж, скрывать теперь правду от вас: я не человеческое существо. Моя душа – это душа дерева, сердце дерева – это мое сердце, соки ивы – это моя жизнь. И кто-то в этот самый момент рубит мое дерево – поэтому мне суждено умереть… Даже плакать сейчас уже выше моих сил… Быстрее, быстрее читайте, прошу вас, молитву – быстрее!.. Ах!..

Вновь вскричав от боли, она отвернула свое прекрасное лицо и попыталась закрыть его рукавом. Но почти в тот же момент ее тело начало разрушаться самым странным образом: оно опускалось все ниже, и ниже, и ниже – пока не сровнялось с уровнем пола. Томотада бросился поддержать ее – но нечего было поддерживать! На циновках лежали только одежды его дорогой супруги и драгоценности, которые украшали ее волосы, а тело перестало существовать – оно исчезло!

Томотада обрил голову, дал буддийский обет и стал странствующим монахом. Он скитался по всем провинциям империи и, посещая в ходе своего паломничества святые места, в каждом возносил молитвы о душе Аояги.

Однажды, странствуя, он очутился в провинции Этидзэн и решил разыскать дом родителей своей любимой. Но, придя в то уединенное место среди холмов, где располагалось их жилище, он обнаружил, что дом исчез. Ничто не указывало, что он здесь когда-то стоял, за исключением трех пней, оставшихся от ивовых деревьев – двух старых и одного молодого. И срубили их задолго до его появления здесь.

Подле этих трех пней он установил надгробие и начертал на нем священные письмена, а потом долго молился, вознося свои молитвы святому Будде за души Аояги и ее родителей.

Сакура шестнадцатого дня

В провинции Иё, в местности под названием Вакэгори, растет дерево – очень древняя и знаменитая на всю округу вишня. Ее называют дзю-року-сакура, то есть Вишневое дерево шестнадцатого дня. Такое имя этой сакуре дали потому, что ее цветение каждый год начинается на шестнадцатый день первого месяца года (по старому японскому лунному календарю) – всегда в один и тот же день. Как известно, цветение сакуры зависит от погоды: когда год выдается холодным, вишневые деревья зацветают позже – они чувствуют, когда весна приходит по-настоящему, и начинают цвести с ее приходом. Но эта сакура живет своей жизнью и начинает цветение всегда в один и тот же день, не обращая внимания на погоду. Потому что в дерево вселилась душа человека.

Этот человек был самураем из Иё. Дерево росло в его саду и цвело в обычное время – то есть примерно в конце марта или в начале апреля. Он играл под этим деревом ребенком. Его родители, родители родителей и их предки многие-многие годы украшали цветущие ветви сакуры хвалебными стихами, начертанными тушью на полосках цветной бумаги. Он и сам постарел и превратился в глубокого старика под сенью этой сакуры. Он пережил своих детей, и не осталось никого в целом мире, ради кого стоило продолжать жить, кроме этого дерева. Но вот однажды – это случилось летом – дерево завяло и умерло!

Старик очень горевал по своему дереву. Тогда добрые соседи отыскали молодое красивое вишневое деревце и посадили его в саду в надежде, что это утешит старика. Он был благодарен и в чужих глазах старался выглядеть умиротворенным и счастливым. Но на самом деле сердце его было переполнено печалью: он так любил старое дерево, что ничто не могло примирить его с потерей и утешить.

Наконец к нему пришла счастливая мысль: он придумал, как можно спасти умирающее дерево. Случилось это на шестнадцатый день первого месяца наступившего года. Он вошел в сад и склонился в глубоком поклоне перед увядшей вишней. А затем, обращаясь к ней, произнес:

– Умоляю вас снизойти и зацвести снова, потому что я собираюсь умереть вместо вас.

Существует поверье: собственную жизнь возможно передать другому человеку, или какому-либо живому существу, или даже дереву, если на то будет воля богов. Для того чтобы она свершилась, необходимо произнести священную формулу: мигавари ни тацу (смысл которой можно передать так: свою жизнь меняю на другую).

После того как заклинание было произнесено, старик расстелил под деревом специальное белое покрывало, которое сверху покрыл другими кусками ткани, сел на него и исполнил харакири – так, как это делают самураи. И душа его вошла в дерево и заставила сакуру зацвести в тот же час.

С этих самых пор каждый год сакура цветет в шестнадцатый день первого месяца, даже если холодно и падает снег.

Сон Акиносукэ

В провинции Ямато, в округе Тончи, давным-давно жил человек по имени Мията Акиносукэ. По рождению он принадлежал к госи[22 - Госи — привилегированный класс солдат – свободных земледельцев, существовавший в Японии в эпоху феодализма; отдаленным аналогом могут служить английские йомены периода Средних веков.].

В саду Акиносукэ рос огромный и очень старый кедр. Под ним хозяин любил отдохнуть в теплые дни. Однажды после полудня – было довольно жарко – он сидел под своим кедром с двумя друзьями, такими же госи, как и он. Они болтали и пили вино, когда внезапно хозяин почувствовал неодолимую дремоту – причем захотел спать так сильно, что попросил друзей извинить его за то, что он приляжет вздремнуть в их присутствии, лег у подножия дерева и увидел сон.

Ему снилось, что он отдыхает под своим деревом в саду и видит процессию – огромную вереницу слуг, подобную свите сиятельного даймё, спускавшуюся с ближнего холма. Он даже встал, чтобы получше рассмотреть ее. Шествие, которое он наблюдал, было куда внушительнее тех, что ему доводилось видеть прежде, и оно приближалось к его дому. В голове процессии множество молодых людей в хороших одеждах тянули за собой богато изукрашенный лакированный экипаж, щедро задрапированный ярко-синим шелком, – настоящий дворец – прежде их называли госё-гурума. Когда процессия приблизилась к дому, экипаж остановился и из него вышел богато одетый человек, вероятно высокого положения. Он подошел к Акиносукэ, низко поклонился и сказал:

– Благородный господин, перед вами кэрай – вассал Кокуо из Токоё. Мой повелитель, наш король, приказал мне приветствовать вас от его имени. По его указанию я поступаю в полное ваше распоряжение. Он также поручил мне сообщить свое августейшее желание видеть вас у себя во дворце. Будьте так любезны не мешкая взойти в этот благородный экипаж, который он послал специально для вас.

Услышав эти слова, Акиносукэ хотел дать подобающий случаю ответ, но был так удивлен и взволнован, что не смог говорить. В тот же момент воля, казалось, покинула его. Единственное, что он мог делать, – выполнять то, что ему говорил кэрай. Он вошел в экипаж, кэрай занял место подле него, и путешествие началось.

К удивлению Акиносукэ, оно не заняло много времени. Вскоре экипаж остановился перед огромными, в китайском стиле двухэтажными воротами. Никогда прежде таких он не видел. «Я иду объявить о вашем прибытии», – сказал кэрай и ушел. Очень скоро Акиносукэ увидел, что из ворот вышли два человека благородного вида, одетые в пурпурные шелковые одежды. На них были высокие головные уборы, которые указывали на особое положение при дворе. Эти люди с уважением приветствовали его и помогли выйти из экипажа, а затем повели через огромный сад к входу во дворец, фасад которого, как показалось ему, простирается на запад и восток на целую милю. Потом Акиносукэ очутился в зале для приемов, размер и убранство которого поражали. Проводники отвели его на почетное место, а сами скромно присели в стороне, в то время как девушки-служанки в церемониальных костюмах поднесли ему освежающие напитки. Когда Акиносукэ отведал напитков, двое в пурпурных одеждах низко склонились перед ним и обратились со следующими словами, причем в соответствии с дворцовым этикетом каждый из них произносил по очереди лишь часть фразы:

– Теперь наша благородная обязанность известить вас…

– О причине вашего появления здесь…

– Король, наш господин, выразил августейшее желание, чтобы вы стали его зятем…

– Его желание и повеление таково, что вы женитесь сегодня…

– На августейшей принцессе, его юной дочери…

– Мы вскоре введем вас в тронный зал…

– Где его величество уже ожидает вас…

– Но прежде необходимо, чтобы мы вас переодели…

– В соответствующую церемонии одежду.

Закончив свою речь, сопровождающие одновременно поднялись и проследовали к нише, в которой стоял большой позолоченный лакированный ларь. Они открыли его и достали разные одежды, пояса из богатого материала и камури – особый королевский головной убор. Все это они надели на Акиносукэ, отчего тот превратился в настоящего принца. Затем они проводили его в другой зал, где он увидел самого Кокуо из Токоё, восседавшего на дайдза – специальном возвышении, приличном для августейшего правителя. На нем были желтые шелковые одежды. Головной убор был черного цвета, свидетельствовавшего о высоком государственном положении. Перед дайдза, слева и справа от него, во множестве расположились сановники – неподвижные и торжественные, словно статуи в храме. Акиносукэ, пройдя между ними, приветствовал властителя традиционным тройным поклоном. Король милостиво с ним поздоровался и затем произнес:

– Вас уже известили о причине, по которой вы были призваны к нам. Мы решили, что вы должны стать мужем нашей единственной дочери. Сейчас будет проведена свадебная церемония.

Едва король закончил говорить, заиграла веселая музыка и из-за занавесей вышла процессия красивых придворных дам: они проводили Акиносукэ в комнату, где его ожидала невеста.

Размеры комнаты поражали, но она с трудом могла вместить гостей, собравшихся, чтобы стать свидетелями свадебной церемонии. Все склонились ниц перед Акиносукэ, когда он занял свое место напротив принцессы на приготовленной для него подушке. Невеста была божественно прекрасна, а ее одежды по красоте своей сравнимы с летними небесами. Свадьба прошла весело и радостно. После этого пару проводили в покои, приготовленные для них в другой части дворца. Здесь они принимали поздравления от многих благородных персон и бесчисленные свадебные подарки.

Несколько дней спустя Акиносукэ вновь вызвали в тронный зал. На этот раз его приняли еще любезнее, нежели прежде, и король сказал ему:

– В юго-западной части наших владений есть остров Райсю. Мы назначаем вас правителем этого острова. Обитатели его – люди лояльные и послушные, но законы этого острова не приведены в соответствие с законами Токоё, а местные обычаи не упорядочены должным образом. Мы налагаем на вас обязанность улучшить, насколько это возможно, тамошнее общественное положение и выражаем желание, чтобы вы правили там милостиво и мудро. Все приготовления, необходимые для путешествия к Райсю, уже сделаны.

Так Акиносукэ и его жена покинули дворец Токоё. В сопровождении большой свиты из знати и чиновников они прибыли на побережье, где поднялись на борт судна, которое им предоставил повелитель. Благоприятные ветры доставили их к Райсю, а там встретили лучшие люди острова, собравшиеся на берегу для приветствия.

Акиносукэ сразу приступил к исполнению своих новых обязанностей – они не были слишком трудными. В течение первых трех лет правления он занимался в основном уточнением и улучшением законов. У него были мудрые советники, которые помогали во всем, и поэтому он никогда не полагал свою работу неприятной. Когда с этими делами он разобрался, обязанности его стали еще менее обременительными – они сводились к участию в обрядах и церемониях, предусмотренных древними традициями. Климат этой страны был настолько здоровым, а земли так плодородны, что болезни и нужда здесь были неведомы, а народ был настолько добронравен, что законы не нарушались. Акиносукэ жил и управлял островом еще двадцать три года, и на протяжении их печаль ни разу не омрачила его чело.

Но на двадцать четвертом году его правления пришло к нему большое горе: жена, которая родила ему семерых детей – пять мальчиков и двух девочек, – внезапно заболела и умерла. Похороны прошли с подобающей положению усопшей пышностью. Ее погребли на вершине живописного холма в районе Ханрёко, а на могиле установили роскошный памятник. Но Акиносукэ испытывал такую глубокую скорбь по поводу ее смерти, что больше не хотел жить.

Когда положенный срок траура закончился, на Райсю из королевского дворца прибыл посыльный. Он доставил Акиносукэ августейшее письменное соболезнование и сказал ему:

– Вот слова, которые наш августейший монарх, властитель Токоё, приказал передать вам, и я передаю их дословно: «Теперь мы отсылаем вас назад – в вашу страну к вашему народу. Что касается семерых детей, то, поскольку они являются внуками и внучками монарха, о них будут должным образом заботиться. Поэтому не обременяйте свой разум беспокойством о них».

Получив данное предписание, Акиносукэ стал незамедлительно готовиться к отъезду. Когда все дела были завершены, церемония прощания с советниками и доверенными чиновниками состоялась, его с большим почетом проводили в порт. Там он погрузился на посланное за ним судно. Оно вышло в синее море под голубыми небесами, и очертания самого острова Райсю стали синими, затем серыми, а потом навсегда исчезли… А потом Акиносукэ внезапно проснулся под кедровым деревом в собственном саду!

Некоторое время он, ошеломленный, пребывал в оцепенении. Друзья все так же сидели подле него – они пили вино и весело болтали. Он в изумлении посмотрел на них и воскликнул:

– Как странно!

– Акиносукэ, должно быть, приснился сон, – со смехом сказал один из них. – Что такое вы увидели, Акиносукэ, что вас так озадачило?

Тогда Акиносукэ пересказал им свой сон – видение о двадцатитрехлетнем пребывании в государстве Токоё на острове Райсю. Их это очень удивило, потому что в действительности он проспал едва ли дольше нескольких минут. Один из госи сказал:

– Действительно, вам снились странные вещи. Но и мы наблюдали нечто странное, пока вы дремали. Мы видели, как некоторое время над вашим лицом порхала маленькая желтая бабочка. Затем она уселась на землю подле вас. Почти сразу же из отверстия в земле выполз очень большой – просто гигантский – муравей, схватил бабочку и утащил ее к себе в нору. А перед самым вашим пробуждением мы видели, как та же самая бабочка появилась из отверстия в земле и, как прежде, запорхала над вашим лицом. А затем внезапно исчезла – мы не знаем, куда она делась.

– Вероятно, это была душа Акиносукэ, – сказал другой госи. – Мне кажется, я видел, что она залетела ему в рот… Но даже если бабочка – это душа Акиносукэ, сей факт не объясняет его сон.

– Муравьи могут объяснить, – сказал первый из собеседников. – Муравьи – необычные существа. На самом деле они, возможно, гоблины. Как бы там ни было, под этим кедром есть муравейник, а в нем живут те самые большие муравьи.

– Давайте посмотрим! – воскликнул Акиносукэ, весьма взволнованный этим предположением, и отправился за лопатой.

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
9 из 14

Другие электронные книги автора Лафкадио Хирн