Большая игра. Том четвёртый. Зверь

– Устала? Шоколадку будешь?

– Ага, спасибо! Дед Лёнь, вы давно здесь работаете?

– С незапамятных времён.

– Что это значит?

– Значит, что все мы, детка, заложники физической реальности.

– Скажите это Ладону, а то он твердит как мантру: «Всё сон, Эра, всё сон! Мы всегда во сне!»

– С начальством не поспоришь! Говорит – верь!

– Я верю! Но раз я знаю, что надо верить, значит, всё же не верю?

– Мудрёно, во даёшь, запутала вконец!

– А Вы лично знали Самума?

– Лично? Отлично знал. Работал под его началом. Я, Иван-дурак, Митра. Золотое время.

– Бывали у него в гостях?

– Никогда! Он подходил очень близко, но своё прятал так сильно, не достучишься. Никаких дополнительных подробностей о себе, хотя и не было для него запретных тем, а вот про семью ни у кого язык не поднимался спросить. И в квартирку эту, что ты сегодня пробралась, никто кроме Ладона доступа так и не получил, хотя и потратили годы, чтобы пробиться и пошарить в «белье» старика. Нестер больше прочих хотел отыскать лазейку – глухо, дальше парадной не пустили. Да и Ладон-то впервые попал туда только спустя годы после смерти Ветра, пока разглядел знаки. Это такой закрытый остров, там сплошные защиты и преграды. Пока оцифровали, ушатались все. То, что ты смогла пройти и, тем более, уснуть в кровати хозяина, просто бомба! Не понимаю, как тебе это удалось? Вот скажи?

– Да я и не особо напрягалась. Хотя вру. Кровать – это нечто!

– Ладон, было дело, разглядел в зале скрытую комнату. Вот интересно, там ли вещдоки? Ты видала, как у него везде всё приглажено? Ни тебе вещички лишней, ни книжицы. Может, правда, в той кладовой заховал? Но вот пустит ли? Ведь ничегошеньки, ничегошеньки не отдаёт, подлец!

– А что в этих вещдоках такого? Других способов нет? Зачем ворошить его «бельё»?

– Не получается другими способами. Много засланных казачков во всех определяющих структурах страны. Ко власти всегда стремятся самые подневольные жажде. А Самум кое-что знал. Важное знал. На том и погорел. Да и не наш он был человек. Не наш! Другой он. Таких, как Нестер, насквозь прожигал.

– Это как?

– Слухи ходили, из братства света ушёл.

– Откуда?

– Ты знаешь, что в мире есть тайные организации? Масоны, к примеру. Глобалисты всякие, сатанисты, пришельцы-рептилоиды.

Эра рассмеялась:

– Где-то слышала.

– Вот в советское время среди астральников (так нас раньше шутя начальство называло)…

– Астральники? Интересно.

– Ну да, сновидцы, способные из астрала собирать информацию. Так вот, всё судачили, что есть на земле солнечное или, как его там, светлое братство – люди радости и боги, которые помогают своим ученикам вернуться на путь сердца, чтобы каждый жил легко и с любовью служил на общее благо.

– Какая красивая сказка! А то всё злые тайные сообщества. Хоть одно доброе.

Эра поймала себя на мысли, что, как только услышала про светлое братство, возник в голове образ одной замечательной старушки-сказочницы, любившей цифры.

– Мне тоже нравилась эта легенда про служителей Санату Кумаре.

– Кому-кому?

– Кумаре. По их мнению, это бог, управляющий нашей планетой.

– Впервые слышу.

– Когда Самум ушёл, я искал информацию про тех людей и столько всяких небылиц наслушался про это теософское общество.

– Так значит, он из того братства?

– Говорили, да. Шептались, что до нас он в общине в Азии жил. Брехали, небось.

– Почему?

– Да не мог он быть ни в каком братстве! Обходил людей стороной, компании не любил. В итоге я решил – враки всё! Не из тех он! У них там жертвенники, эти, как их? А, чаши кипящие, башни стихий и лучей, волшебные палочки, побрякушки всякие, наряды в пол, ведь они святые! Боги были среди них, сечёшь?

– Боги? – усмехнулась Эра, про себя думая, что, где-где, а в таком приличном месте услышать про богов более чем странно.

– А что тут странного? Слухи ходят, божков всяких разных аж тридцать три мильёна!

– Где они все умещаются только?

– Это как раз не проблема.

– Божок, значит? Так почему он к вам подался? В чём смысл?

– Понятия не имею. Падший ангел, штоль? Закрытый человек, замкнутый. Одиночка по жизни. Я даже не представляю, что прохвост Ветер когда-то жил в общине. Или представляю? – Леонид Ильич задумался. – Носил он белое? Ещё как носил! Но не платья, прости господи, а костюмы с иголочки. А уж амулеты, всякие там кольца, цепи, браслеты, камни, золото – точно не про него, кроме трости ничего не припомню. Скорее всего, это легенда, которую создали ему, чтобы скрыть тёмное дно.

– Не поняла.

– Чтобы выдать за мудрого добрячка, ведь ему приходилось со столькими разными организациями и людьми сотрудничать, когда вёл расследования. Вот чтобы люди внимали, и пришили ему эту историю, будто он из солнечного братства пришёл души спасать.

– А на самом деле?

– А на самом деле он тёмный. Псих безбашенный! Ни дна, ни просвета. Всегда боялся его. Бывало, глянет – достанет до печёнок, всю душу вытрясет – и будто снова родился, живи, радуйся! А бывало… любил я его, детка, любил… до сих пор люблю. При нём таких как Нестер у нас не водилось.

– Да кто такой этот Нестер?

– Выскочка! – Леонида Ильича передёрнуло. – Как перевели его в нашу организацию по рекомендации, так и всё!

– Что всё?