Запах пыли

–Неужели ничего сделать нельзя?

–Жди.

Какое-то время я отбивался от обжигающих мыслей об Анне. Я заперт. Отсюда не выбраться. Я ничего не могу сделать! Ничем не могу помочь! Кроме как болтать с человеком, имени которого даже не знаю. Сквозь панику и отчаяние я все-таки отметил, что кроме него никто даже не пытается заговорить со мной.

–Слушай, ты. Почему другие не разговаривают? – чтобы хоть как-то отвлечься спросил я.

–Им не до разговоров, – усмехнулся хрипун и закашлялся.

–А тебе почему «до разговоров»?

Он не ответил. Только занялся снова перебиранием листьев, внимательно оглядывая каждый, будто ему это доставляло огромное удовольствие.

–Не будешь работать, получишь по загривку. Они это дело очень любят.

–Плевать. Не буду я этой дрянью заниматься.

–Не надо сопротивляться, – настаивал хрипун,– Только хуже будет.

–Тебе какая разница? – огрызнулся я.

–Сюда иди.

Он еще командовать будет. Но что-то в его голосе заставило меня подчиниться.

Я нехотя присел на свой матрас. А что собственно мне еще оставалось?

–Что они с ней сделают?

–Не переживай. Что с ней станется?

Стукнуть бы его кулаком, чтобы все зубы повыпадали. Он перехватил мой разъяренный взгляд.

–Поверь мне, – с нажимом проговорил он.

Я часто задышал, чтобы прогнать подступившее нервное напряжение. Да, я боюсь за нее, гораздо больше, чем за себя. Она такая хрупкая. Она не может постоять за себя. Я стал оглядывать помещение. Подкопать бетонный пол? Чем? Пробить стену? Попытаться проломить металлическую дверь? Если бы тут были окна, можно было бы как-то выбраться. Люди вокруг нас не произносили ни звука, только изредка вздыхали и стонали, и работали, работали. Что же такого им дали? Они ни слова не сказали, с тех пор как мы сюда попали. Вероятнее всего они не соображают, не чувствуют, не хотят ничего. Кроме своего наркотика, своей ежедневной дозы. Если я выберусь отсюда, она и мне понадобится. Чтобы не думать и не ощущать пустоту и бессмысленность моей жизни без нее.

Запах стал сгущаться, воздуха становилось все меньше. Неужели тут нет даже вентиляции?

Я со злостью схватился за миску с травкой и стал перебирать, чтобы хоть чем-то занять руки так и тянувшиеся дать ему по его самодовольной физиономии. Похоже, я становлюсь драчуном.

–Так-то лучше! Внимательно смотри, у нас должно получиться курево высшего сорта!

–Что они с ней сделают? – повторил я свой недавний вопрос.

–Вариант первый отпадает, они не интересуются женщинами,– хихикнул он.

Я проглотил комок злости и раздражения, подкативший мне к горлу. Мы в опасности, а ему бы только шутки шутить.

–Ты можешь объяснить? – неожиданно для себя я заметил, как трясутся мои руки, волосы на голове зашевелились от нетерпения. Нервишки бы подлечить.

–Нет у меня на это времени, – надулся хрипун, – Мне надо товар вовремя сдать.

Я не выдержал и бросился на него. К моему удивлению, он не стал размахивать руками, только тихо отбивался, накрыв голову ладонями.

–Что ты как …! Защищайся!– зарычал я на него.

–Может, хватит беситься? – заголосил он, – Я тут в няньки не нанимался!

Это слегка отрезвило меня. Я отпустил его, все еще горя желанием что-нибудь ему сломать. При этом меня не переставали удивлять две вещи. Первая, что эти вроде бы живые люди, окружающие нас, никак не реагируют не только на наш с парнем жаркий разговор, но и на все остальное. И второе, что хрипун так спокоен. Будто это его собственный сарай, и он делает все что захочет. И находится здесь только ради своего удовольствия.

–Сиди тихо, Ромео ты наш, – проворчал он, – Будешь шуметь, нас точно на иглу посадят.

–Нельзя же так просто сидеть, надо что-то делать!

Так мы никогда отсюда не выберемся. Когда-то эти люди были такие же, как мы, а теперь, это же живые мертвецы, роботы!

Но мне ничего не оставалось, как просто сидеть и тупо рассматривать наркотическую зелень. По-видимому, они ее тут выращивают недалеко. А потом срывают и привозят сюда. Здесь ее очищают от мусора и прочих примесей, а потом?

–Куда это все потом идет? – нехотя спросил я его.

–В другой зал. Там их готовят по специальному рецепту. Стирают в пыль, добавляют всякие примочки. Это вип-товар. Вроде элитного сорта чая. Травка та же, что и в дешевом виде, только с добавками, «ароматизаторами». По сути, они выкладывают денежки за одну рекламу. Знал бы ты, за что в нашем мире богачи-самодуры платить готовы! – понесло соседа, – Это все от необразованности и хамства.

От мыслей об Анне он отвлек, но ненадолго.

Я промолчал, не в силах что-нибудь произнести. Тревога за Анну мучительная, режущая, снова вспыхнула, сквозь длинную вереницу других мыслей. В который раз я стал внимательно осматривать стены в надежде найти хоть какую-то лазейку.

Голые бетонные стены и потолок не оставляли никакой возможности.

Так я и сидел час за часом, терзаемый неизвестностью, потеряв счет времени. Воображение услужливо рисовало различные способы их расправы с Анной, и я изо всех сил старался не думать об этом.

–Слушай, если тебе надо выйти, то вон там, в углу есть куда, – мой новый товарищ кивнул в сторону. Я не сразу понял о чем он. Посмотрев в том направлении, я увидел небольшой открытый таз. Комок отвращения подкатил к горлу. Так вот он какой – источник зловония. Во мне еще с большей силой вспыхнула ненависть к нашим мучителям, но психовать я не стал, просто отодвинул от себя свое «задание» и свернулся калачиком на соломенном матрасе.

Хлопнула входная дверь. Это отец только что вернулся из мечети. Мама выбежала ему навстречу. На ней все тоже голубое платье, длинные темно-русые волосы заплетены в косу. Лицо серьезное, сосредоточенное.

–Иди в комнату, сынок, – умоляюще бросает она по дороге мне.

Я не могу пошевелиться, леденящий страх сковал меня, парализовал руки и ноги.

–Ты меня обманула! Пусть покарает тебя Аллах, за твое непослушание! – гремел голос отца у меня за спиной. Послышался громкий шлепок.

Младший братишка, ему всего два годика, жмется ко мне. Отец хватает маму за волосы и с силой швыряет ее на пол.

–Мама, мама! – кричу, но не слышу самого себя.

–Нет, прошу тебя, тут же дети! – плачет мама. Она лежит на полу, прижимая ладонь к щеке. Платье порвано и свисает клочьями с плеча.

–Ничего, пусть это будет им уроком! Неверная! – выплюнул отец напоследок.