Тунис. Заметки путника с украденным сердцем

Может, вздохнет он устало или бесшумно переступит с ноги на ногу, чем непременно выдаст себя. Вот к нему-то тебе и надо!

Это местная охрана. Которую, кажется, настолько замучили многочисленные заблудившиеся туристы, что они изо всех сил стараются маскироваться под орнамент стен или мраморные фигуры, лишь бы их лишний раз не трогали. Любой хамелеон позавидовал бы, ей-богу!

Изобразив на лице всю возможную бесконечную грусть, а глаза наполнив безотчетным ужасом, на цыпочках подходи к секьюрити и шепотом называй имя своего сопровождающего или галерею, в которую тебе надо попасть.

В ответ великаны молча укажут рукой направление, которое обязательно приведет тебя к потерянной цели.

Картина такая со стороны и сама достойна стать отдельным музейным экспонатом. То там, то здесь, на фоне огромных величественных мозаик, изображающих сцены рыбалки или охоты, частенько встречаются смущенные, пестро одетые туристы с болтающимися на груди фотокамерами, которые испуганно оборачиваются по сторонам, поняв, что случайно остались одни. И только и слышно из разных углов:

– Абдель?

– Мохаммед? Где ты?

– Excuse me… Where I can find… («Извините, где я могу найти…» – /англ./)

Так же в музее регулярно проходят разнообразные выставки современных мастеров. И вполне себе может статься, что ты уйдешь отсюда не с пустыми руками, а с приглянувшейся уникальной диковинкой (хотя и с заметно похудевшим кошельком).

P.S.

Незаметно пролетел этот удивительный, наполненный волшебством и восточными чудесами, месяц.

Белоснежный самолет плавно оторвался от взлетной полосы городка Монастир, поднимая меня все выше и выше, к редким пушистым африканским облакам.

С каждой минутой неизбежно дальше оказывались города и дороги, где довелось побывать мне в этой поездке.

А потом на горизонте показалась желтая, бескрайняя, прекрасная Сахара.

На секунду внезапно снова зазвучал в моих ушах серебристый переливный смех. А затем самолет повернул и взял курс на север.

Возможно, это был обычный перепад давления при наборе высоты.

А может быть, Тин-Хинан, гордая царица и легендарная богиня пустыни, как раз проходила где-нибудь там, внизу на своем неизменном белом верблюде, сопровождаемая верной служанкой Такамат.

Я с легкостью и без грусти дарил ей часть своей души и сердца. Как это делали много-много веков назад сотни и сотни таких же очарованных ею странников.

И теперь уж только ей решать, что делать с этим (для меня – бесценным, для нее – лишь очередным) одновременно великим и бессмысленным даром.