– Лайк, к Приблудину, – распорядился я и повернул голову к девушке. – Великолепно выглядишь, Карина.
Не Зайка, не Кошечка, не Рыбка. И видимо, это простое обращение по имени для Карины значило что-то больше, чем мало волнующий факт для меня. Ее губы тронула улыбка, а ладонь переместилась с сумочки на мое бедро и начала его осторожно поглаживать.
– Тяжёлый день? – спросила Карина.
– Насыщенный, – кивнул я и удостоился ещё одной улыбки и томного взгляда.
– Тебе нужно выспаться, Елисей, отдохнуть, расслабиться и ни о чем не думать. Как тогда, в Альпах. Если хочешь, я могла бы принести тебе завтрак в постель.
Возможно, в любой другой день я не обратил бы внимания ни на ладонь, разгуливающую по бедру, ни на пальцы, намекающие на продолжение вечера, ни на тембр голоса, откровенно говорящего, что будет все, что я только ни пожелаю. Принял бы, как само собой разумеющееся. Но не сегодня и не сейчас. Карина предлагала себя настолько открыто и прямо, что меня заинтересовал всего один вопрос, и я решил получить на него ответ прямо здесь, в машине. Придвинулся к ней ближе и, положив ладонь на колено, стал пальцами собирать платье, поднимая его край выше. И в ответ не увидел ни капли смущения на лице. Наоборот, отвела ногу в сторону, чтобы мне было удобнее скользнуть по бедру к трусикам, а потом и под них. Впервые прикосновение к лону отозвалось внутри каким-то непонятным протестом. И вместо довольного «хочу», стало растекаться по венам досадным разочарованием. Я даже обрадовался раздавшийся трели мобильного и поспешил ответить на звонок.
– Лис, ты новости смотрел? – торопливо произнес Лиховецкий и выдохнул в трубку так, словно только что пробежал пару километров.
– Нет.
– Палин попал в аварию. На глушняк.
– Черт, – в моей голове закружились мысли, переваривая услышанное, и первое, что пришло на ум – Лера. Не послушала и решила сама свести счёты. – Серёга, срочно едь к Лерке! Бери ее и девчонок за шкирку и вези ко мне.
– Я и так у нее, Лис. И это точно не она.
– Тогда кто?
– Никто. Не справился с управлением и выскочил на встречку. В новостях говорят, что пьяный в нулину был.
– Твою мать, Серёга, – гневно выпалил я. – Ты решил самое главное напоследок оставить или подготовить, как в том анекдоте?
– Так я просто спросил, смотрел ты новости или нет, – возмутился он. – Сам только узнал. Что не так?
– Ладно, проехали. Главное, что не Лера… Серёга? – медленно протянул я имя сбшника, стыкуя его дыхание с местоположением. – Ты там чем так упахался, пахарь?
– Охренел, Лис? Вообще краев не видишь? В гости зашли с моими на минутку, вроде как девчонок проведать, слово за слово, чаек-тортик, а Петька с Леркиными в индейцев играть начал. Кого думаешь они своей лошадью назначили, дядя Елисей? На кой хер ты вообще им про индейцев рассказал? Пока всех накатал семь потов сошло. Своих заведешь, поймёшь какую свинью ты мне подложил!
– Лошадь? – захохотал я. – Даже не конь?
– Пошел ты! – психанул Лиховецкий и сбросил вызов.
– Все хорошо? – промурлыкала Карина.
– У меня может быть по-другому, Зайка?
Все званые мероприятия, на которых я был, у меня не вызывали ничего кроме дикой скуки. Побывал на одном – считай видел все. Ничего нового не будет. Мужчины в костюмах меряются своими состояниями и обсуждают дела, а их спутницы занимаются практически тем же. Точнее, демонстрацией успешности и состоятельности и обсуждением слухов. Ску-ко-та. Если бы не тендер, то ноги моей здесь не было, но за блестящей внешностью каждой прибыльной сделки всегда кроется кропотливая работа. И этот званый ужин – одна из частей. Не особо приятная, но необходимая.
Поприветствовав хозяина дома и его супругу, встречающих каждого приглашенного лично (новый закидон?), мы с Кариной прошли через дом на террасу и спустились к остальным гостям, расхаживающим около фуршетных столиков, расставленных под навесами. Под самым большим на импровизированной сцене у стойки микрофона извивалась в подобии танца – он видимо должен был дополнять трагизмом песню про неразделенную любовь, – певичка, с которой меня застукала мартышка. «Ты меня прогнал, когда я любила…» Забавное совпадение. У меня на губах появилась лёгкая улыбка и стала чуть шире от игры слов «забавная Забава».
– Желаете бокал шампанского?
Я отмахнулся от официанта, и он со своим подносом переместился к Карине, повторив вопрос. Вот тоже забавный момент. Каким-то образом на всех подобных мероприятиях прислуга знает кто пришел с женами, а кто, как я, с эскортом. Если бы пришел с женой, то бокал шампанского первой предложили ей и только потом мне. А так как Карина мне не жена, то и шампанское ей предлагалось второй. По остаточному принципу. Я хмыкнул себе под нос и, подхватив бокал виски у следующего официанта, повел Карину на ещё одну стандартную и не менее скучную процедуру – обмен приветствиями и любезностями. Тот ещё ад. И в нем всегда есть свои маленькие черти – если жены приглашенных смотрели на Карину свысока, но делали это едва заметно, согласно статусу и положению, то такие же «спутницы» всем своим видом демонстрировали плохо скрываемый интерес: каким образом она умудрилась отхватить себе «папика» моложе пятидесяти. И именно сегодня это раздражало.
К концу «круга почета» градус моего раздражения, помноженного на вновь проснувшееся отторжение одной только близости Карины, поднялся до такой величины, что я отправил ее поболтать с кем-нибудь, а сам пошел к бару. Выцедил порцию виски, постучал пальцем по бокалу, чтобы бармен повторил, и обернулся, почувствовав чей-то пристальный взгляд на своем затылке. Окинул взглядом тех, кто по моему представлению мог так смотреть, и не увидел никакого интереса к моей персоне. Я даже не успел удивиться такой странности – со стороны, где не было и быть не могло ни одного приглашенного, чей-то женский голос позвал меня по имени, добавив к нему «любимый».
11
Вечер автоматически перестал быть скучным, когда мои глаза увидели несущуюся ко мне мартышку. Летит по газону, придерживая ладонью болтающуюся во все стороны сумку, не подходящую к ее наряду ни цветом, ни размером, и следом, не отставая, топают два охранника. Я улыбнулся, наблюдая за этой погоней, а Забава припустила быстрее на последних метрах и, едва не впечатавшись в мою грудь носом, затараторила шепотом:
– Срочно подыграй мне! – приподнялась на носочках, неуклюже клюнула в губы и, обернувшись, грозно произнесла подошедшим охранникам, – Еще вопросы будут, мальчики?
«Мальчики» неуверенно переглянулись, и один из них окончательно растерявшись произнес:
– Прошу извинить меня за бестактность, но вы не могли бы показать ваше приглашение и сказать кем вам приходится эта девушка?
– Ещё раз повтори, – прорычал я, приобнимая в ответ Забаву и делая каменное лицо – мартышка протолкнула что-то в карман моих брюк, и ощущение от ее пальцев чиркнувших быстрым прикосновением по ягодице, заставило сердце громко ухнуть.
– Еще раз приношу свои извинения, но эта девушка сказала, что она ваша жена…
– У тебя есть какие-то сомнения в этом? – и если мой голос мог заморозить обоих охранников, то пламя, несущееся по венам с сумасшедшей скоростью, испепелить в одно мгновение – ладошка Забавы легла мне на талию, а сама она прижалась в поисках защиты и жалобно всхлипнула:
– Я ему говорила, а он не поверил. И этот еще за руку схватил больно, – Забава ткнула пальцем в сторону одного из охранников. – Убей их, Пупсик.
– Придушу, – прохрипел я, сатанея от этого ненавистного «Пупсика», но охранники приняли все на свой счет.
Тот, который хватал Забаву за руку, икнул и отшатнулся назад, будто расстояние в два метра смогло бы его спасти, вздумай я с ним разобраться за такую непомерную наглость, а второй, говоривший до этого момента пришибленным соловьем, сейчас едва смог произнести: «Извините».
– Я не слышу, – прорычал я.
– Приношу свои самые искренние извинения.
– Забава Андреевна.
– Приношу свои самые глубочайшие извинения, Забава Андреевна, – повторил охранник, посмотрел на своего, теперь уже окончательно онемевшего и непрерывно икающего, напарника и добавил. – За нас обоих. Такого больше не повторится.
– Мальчики, я же вас предупреждала, – покачала головой Забава, а потом выдохнула, – Елисей, покажи им приглашение и пусть они уже исчезнут. Меня это всё ужасно утомляет.
– Нет-нет, Забава Андреевна, мы не сомневаемся, что…
– Нет ты посмотришь, – процедил я. Вынул из внутреннего кармана приглашение с золотым тисненым вензелем и развернул текстом от себя. – Читаем крайне внимательно. «Господин Лисовский плюс один». Прочитали? А теперь исчезли, пока я не передумал.
Повторять не пришлось. Оба архаровца испарились из поля зрения, а следом и ладошка Забавы.
– Да ты прямо зверюга, – одобрительно оценила она мой рык. Состроила грозную моську и пробасила, стараясь повторить испугавшую до усрачки охранников интонацию во всей красе, – Читаем внимательно. «Господин Лисовский плюс один», – прыснула от смеха, забрала бокал из моей руки и, сделав глоток, скривилась. – Мерзость. Ладно, господин Лисовский, спасибо, что выручил, но мне пора. Отдай флешку и я исчезну, чтобы не мешать тебе наслаждаться собственной важностью.
– Нет.
– Ты охренел? – Забава грозно посмотрела на меня снизу вверх и протянула ладонь. – Флешку верни.
Только я снова помотал головой. Достал из кармана брюк требуемый Забавой предмет, посмотрел на него и переложил во внутренний карман пиджака, что тут же отозвалось яркой вспышкой гнева в смотрящих на меня глазах.
– Отдай я сказала! – прошипела Забава, приближаясь почти вплотную.