Стервочка Лиса

Сперва справа раздался кашель. Не деликатное покашливание, когда решают намекнуть, что чьи-то взгляды слишком затянулись, а именно кашель. Сдавленное перханье подавившегося человека. И сразу же телефонный звонок. Тревожный и требовательный. Одной рукой я хлопнул по спине покрасневшего Павла, другой подхватил трезвонящую трубку и пошел в комнату.

– Да.

– Лис, десять минут на сборы. Машина у подъезда.

– Спускаюсь.

Лиховецкий прекрасно знал, что выделенных десяти минут мне хватит с лихвой: вытащить из-под дивана сумку, закинуть в нее ноутбук и спуститься в тапочках вниз – минуты три от силы.

– И он сбежал, так и не попрощавшись, – протянула за моей спиной Забава.

– Ещё скажи, что скучать будешь, – пробурчал я, застегивая молнию на сумке. Поднял ее и развернулся, чтобы увидеть улыбку на лице. Стерва, одним словом.

– Даже адресок не чиркнешь? – спросила она и засмеялась.

– Письма писать собралась?

– Ага. Мелким почерком, – кивнула, а потом фыркнула. – Обойдешься. Не в этой жизни, Пупсик.

– Не беси меня, мартышка.

– Пупсеночек, – нарочито елейно пропела Забава, хлопая ресничками.

И у меня от показушной милоты, абсолютно не вяжущейся с этой стервой, в голове щелкнуло. Я даже не услышал, как хлопнулась на пол сумка – в ушах зашумела закипающая кровь. В два шага преодолел разделяющее нас пространство и прижал к стене, сжав подбородок Забавы пальцами:

– Придушу, – прохрипел я, смотря в ее смеющиеся глаза. – Ещё раз так назовешь и точно придушу. Поняла?

– Грабли свои убрал, если хочешь отсюда на своих двоих выйти, – прошипела она в ответ и, когда я убрал руку, медленно процедила, – Пупсик.

Как же у меня внутри все заклокотало. А Забава даже не подумала извиниться или хотя бы отвести взгляд. Стоит, смотрит с вызовом, словно проверяет на прочность. И самый смех, мне это нравится. Нравится, черт побери. До такой степени, что захотелось прямо сейчас смять ее губы в поцелуе и с треском разорвать ее халатик, прижав к стене поднятые руки. Перед глазами вновь поплыла картинка, где она будет до крови кусать мои плечи и хрипло стонать в ответ на каждое движение. Настолько яркая и физически ощутимая, что мне пришлось рывком выдернуть себя в реальность. Поплыл ты, Лис, как пить дать поплыл. Еще и едкая улыбочка – подтверждение. Стерва!

– Живи, – бросил я так, словно мое великодушие в последний момент решило заменить смертный приговор на помилование.

Поднял отброшенную сумку и пошел к дверям. Махнул на прощание ладонью Павлу, на последних каплях самообладания удержавшись от того, чтобы не хлопнуть дверью. Еще не хватало показать мартышке, что я психую.

– Елисей Гордеевич.

Один из охранников стоявших на площадке перехватил из моих рук сумку, а второй протянул бронежилет. Ненавижу эту сбрую, но сейчас натянул ее без препирательств – хотелось как можно быстрее оказаться там, где никто не будет капать мне на нервы ежесекундно.

– Мы выходим.

Стандартная процедура. Один охранник спускается передо мной, второй бдит за тылами. Сегодня это Дюк и Бык – парочка Твикс. Внешне похожи, как две капли воды, но ни разу не родня. Хотя этот вопрос до сих пор обсуждается, когда они заходят в качалку. Пацаны с самого момента появления в моей охране держатся вместе, что только подкидывает дополнительных вопросов об их родстве. Что говорить, если даже я Лиховецкого напряг пробить возможные похождения одного из отцов парней на сторону. Но нет. Левая и правая палочка Твикс были заделаны на разных заводах. Просто у природы свои очень своеобразные шутки.

Оказавшись внутри автомобиля, я кивнул Сереге и Лайку, сидящему за рулем, и с удовольствием начал рвать липучки на бронике. Справа, на подушке сиденья, лежала плечевая кобура с моим любимчиком внутри. Батя, как и я, не мог представить себя без ствола, но именно этот Дезерт Игл дарил мне ощущение безопасности и как влитой лежал в ладони. Большая пушка для большого дяденьки. Выщелкнув магазин и проверив ход затворной рамки, я довольно хмыкнул и, собрав обратно, сунул Орла в кобуру. Лев снова в строю и готов к бою.

– Лайк, как нога?

– Царапина. Виктория Александровна пару швов наложила по привычке, а так все нормально.

– Ясно, – кивнул я и переключился на сбшника, – Серега, к чему такая срочность? Сам говорил, пару дней здесь мариноваться.

– Результаты вскрытия пацанов пришли, – ответил он, протягивая несколько листов с зубодробительно мелким текстом и четыре фотографии.

Отложив в сторону нечитаемое в таких условиях творчество паталогоанатома – Лайк гнал машину словно за нами несся вприпрыжку сам дьявол, – я стал рассматривать снимки. И они мне не нравились. Очень не нравились. Два аккуратных входных отверстия, по одному на каждого из моих уже бывших охранников, красовались ровно напротив их сердец. Стреляли явно не из пукалок, с которыми выскочили из микроавтобуса камикадзе Палина – из таких пробить броник не получилось бы при всем желании. Да и подъехали они сзади, а парней положили ещё в машине. Направление стрельбы немножечко не совпадает. Я бы сказал, очень не совпадает. Ну и фотографии пуль, извлечённых из тел, даже не специалисту давали понять, что они ни разу не пистолетные.

– Снайпер? – озвучил я предположение, и Лиховецкий кивнул:

– СВД. Стреляли с крыши девятиэтажки, мы на ней гильзы нашли. И при таком раскладе у меня два вопроса. Зачем ему мочить пацанов, если ты у него был как на ладони? Я с крыши двор осмотрел – тир. Перещелкать всех, как два пальца обоссать. И второй. Если уже есть стрелок, то на кой ляд нужна вся эта показуха с наездом? Чтобы тебя отвлечь? Не вяжется. И гильзы в ту же копилку. Палин дилетанта вряд ли прислал бы. А тут получается и стреляли не в тебя, и следы за собой не убирали, хотя времени на отход вагон. Короче, не стыкуется.

– Если только изначально не планировал вывести пацанов, чтобы взять меня живым. Чем не вариант? – спросил я, и Серёга покачал ладонью. Согласен, так себе вариант. Бредовый.

– Меня бы тогда первым грохнули, – сухо произнес Лайк. – Я с тобой шел. И потом тоже мог.

Этот факт окончательно разбил мою и без того хлипкую теорию в пух и прах. Тем более зачем я сдался Палину живым, когда от мертвого ему больше пользы, у меня никаких мало мальски логичных идей не было. Заложник из меня крайне поганый. Во-первых, я живым хрен дамся, а во-вторых, при первом удобном случае начну крошить в фарш всех без разбора. Требовать выкуп? Слишком глупо. После того, как я окажусь на свободе, Палин могилу выкопать не успеет. Лично прибью. Да и Лиховецкий ещё до первого требования о деньгах уже будет мчать со своей командой бойцов на выручку – маячок, вшитый в пиджак, найти без понимания что и где искать ой как проблематично. Но пока нет ответов на все вопросы, оставаться надолго в незнакомом месте крайне глупо. Да и Сереге обеспечить мою защиту в разы проще там, где он знает каждый сучок и деревце. Везде, где только можно, камер и датчиков движения наставил, превратив загородный домик почти в неприступную крепость. Незаметно подойти не то что к дому к забору не получится. Лиховецкий, знающий расположение всего, пробовал. Дай ему волю, еще все подходы заминировал бы, чтобы уже гарантированно без наличия танков никто не смог пробиться. Да и на этот случай у него точно что-то было припасено.

Оставшуюся часть пути до домика мы ехали практически в тишине. Лайк и так не отличался особой разговорчивостью, а на загородной трассе полностью сосредоточился на дороге. Серега сперва что-то изучал в телефоне, а потом закемарил. Работа у него в последнее время крайне напряжённая, поэтому любую свободную минуту он тратит на сон. Ещё и ночью сегодня ему не спать – поедет лично командовать маленьким отрядом диверсантов-клептоманов и пироманов по совместительству. Надо будет ему премию выписать и отпуск. Хотя бы на пару недель. Чтобы ни стрельбы, ни погонь и вместо моей рожи счастливые лица Жанны и Петьки. Вроде про Гоа он что-то говорил. Вот туда всем семейством и сошлю. За заслуги перед отечеством. Когда с Палиным разберемся. Я даже напоминалку в телефоне забил и потом решил проверить почту. Отчёты, техническая документация, несколько приказов, требующих моего личного подтверждения – все стандартно и подождёт до дома. А вот письмо без темы с крякозяблами вместо текста прочитал, если это так можно назвать. Отбил похожий по крякозяблости ответ и прикрыл глаза.

Дом, изначально задумывавшийся как место для отдыха от всех и всего, встретил меня светом из окон и тремя машинами на площадке парковки. Крузак для меня – на случай, если я внезапно захочу смотаться за хлебушком, фургончик с логотипом одного из магазинов – Вика видимо решила забить холодильники под завязку, а третья, соответственно, Викина. Классически красная малышка Киа Пиканто, в которую кроме ее хозяйки влезет только пара сумок. Вернее сумочек. Один раз я честно попытался в нее сесть и больше так издеваться над собой не собирался. «Идея обтягивающего автомобиля пришла ко мне ночью». Где-то давно услышанная фраза тогда очень ярко и, главное, вовремя всплыла в памяти под хохот секретаря.

– Мальчики, большое спасибо.

Миронова вышла из дома следом за двумя перепуганными до усрачки курьерами, чиркнула в их планшете, протянула деньги и помахала на прощание ладошкой. А мальчики даже пересчитывать наличку не стали. Дверями хлопнули и рванули на своем фургончике на форсаже, что не могло не улыбнуть. Меня и Вику да, а их что-то не очень. Ещё и Гуль, стоящий рядом с Мироновой недремлющим часовым, зевнул во всю свою пасть, словно все происходящее ему настолько фиолетово, что в сон клонит. Рисуется. Коротко свистнув, я присел на корточки и похлопал подбежавшего пса по бочине. Тот лишь ткнулся мордой мне в колени и замотал кочерыжкой хвоста, негромко проворчав что-то недовольное. Соскучился засранец.

– Ну пойдем, посмотрим где твой братишка? – произнес я, поднимаясь, и пошел к крыльцу.

– Продукты в холодильнике, бар обновлен, Аллочка в каминной, – отчиталась Миронова, пропуская меня в дом.

Золото, а не секретарь. Все помнит, ничего не забыла. Тоже премию выпишу. Но в отпуск не отпущу. Да и сама она никуда не рвется. Как и Аллочка, прилипшая к дивану. Только если у первой причину такого нежелания отдыхать можно смело объяснить трудоголизмом, то у второй… Сидящий напротив ротвейлер вообще не особо располагает к каким-то поползновениям, а когда к нему присоединяется второй… Тут икнуть лишний раз побоишься. Что Аллочка и делала. Очень качественно. Как и минет. Ярко-красные пухлые губы сразу напомнили мне их обладательницу и то, что она ими вытворяет.

– Галл, Гуль, гость, – коротко скомандовал я, и оба пса моментально утратили интерес к девушке.

Синхронно повели носами, запоминая запах, и переместились поближе к камину на излюбленные кресла. Галл, перед тем как устроиться на своем, аналогично Гулю ткнулся в мои колени, здороваясь и бурча, а потом потрусил составить компанию братику.

– Привет, Зайка. Испугалась?

Аллочка испуганно покосилась на развалившихся ротвейлеров, потом посмотрела на Вику и кивнула:

– Очень. Елисей Гордеевич.

– Ну что ты, Зайка. Они же такие милашки.

– Милашки, Елисей Гордеевич, – кивнула она. – Только страшные.

– Как на работе? Никто не обижает?

– Нет, Елисей Гордеевич. Все хорошо.

Вот заладила хуже попугая. «Елисей Гордеевич, Елисей Гордеевич». Как будто я не знаю как меня зовут. Или думаешь, что Вика не в курсе зачем тебя сюда привезли? Шифруешься до победного? Угу. Как же. Приехала по зову шефа обсуждать бухгалтерские проблемы. С сумкой. И в платье, через декольте которого мне без особого труда видно полное отсутствие лифчика. Что-то не припомню, когда я вводил подобный дресс-код. Но такая «подготовка» не может не радовать.