Новогодняя аллергия

– Не сегодня. Она со мной. Это мой новый помощник. – отвечает он и идет к раздевалкам.

Я хвостиком бегу за ним и замираю у дверей, когда он коротко говорит: « Жди здесь». Несколько минут я стою у дверей, изображая не то лакея, не то оловянного солдатика, а потом снова несусь за Кугуровым по залу.

– И теперь главное. Ты молчишь, не задаешь никаких вопросов и отвечаешь только тогда, когда я тебя об этом спрошу. Повтори по поводу приказов и распоряжений. – он достает наушники из кармана.

– Я делаю все, что вы скажете и не обсуждаю. – негромко отвечаю я.

– Быстро учишься. А теперь исчезни. Жди в машине.

Зверь отбрасывает куртку в сторону, и я застываю. Руки Кугурова испещрены замысловатыми узорами татуировок, уходящих от запястий вверх под рукава футболки. А с левой стороны плечо едва ли не полностью переливается всеми цветами радуги от огромного синяка.

– Я что-то сказал! – рычит Зверь, вставая на беговую дорожку. И самым быстрым шагом, на какой только способны мои ноги, я сбегаю в сторону выхода.

Дима дремлет в машине, прикрыв глаза, и открывает их уже после того, как я захлопываю дверь.

– Хочешь кофе, коллега? – спрашивает он, и я неопределенно жму плечами. – Первый день?

– Нет. Три года на складе работала. – отвечаю я, – А что?

– То, что предупреждать о характере шефа не стоит. Сама все знаешь. Так что на счёт кофе? Нам ждать ещё часа полтора точно.

– Наверное, да, Дмитрий.

– Слушай, нам с тобой в одной упряжке пахать. – Дима достает термос и наливает в крышку кофе, – При нем, – его рука показывает вверх, – Дмитрий, а наедине – Дима. Согласны Катарина Сергеевна?

– Хорошо, Дима.

Я вообще ничего не понимаю. Обыкновенно, чтобы просто заговорить с незнакомым человеком, мне нужно раскачаться, найти тысячу причин по которой этот разговор действительно нужен, и только потом, возможно, если сойдутся звёзды… А здесь… Хлоп, и мы уже даже перешли на ты. Я списываю все происходящее на стресс. Других объяснений у меня нет, а Дима все болтает, болтает, болтает. Такое ощущение, что его прорвало, и он вываливает на меня все то, что хотел бы обсудить с кем-нибудь. Мне остаётся лишь кивать время от времени – уловить о чём именно Дима говорит сейчас нереально – он скачет с темы на тему, словно задался целью запутать меня окончательно.

– Дима. – я вклиниваюсь в небольшой перерыв в его монологе и достаю ежедневник, – А что именно будет двадцать второго? Мне как лучше записать?

– Футбол. Тебе разве Алеутов ничего не объяснил?

– Нет. – я отрицательно мотаю головой.

– Как всегда. Тот ещё му… – Дима осекается и через секунду выдает, – Мужчина. Вечно выше всех. И Эля говорит, что по офису ходит павлином. Словно вся фирма принадлежит ему. Интересно, за что его турнули. Ты не в курсе?

– Нет. – я вру. Я не хочу говорить, что бывший помощник уволен из-за меня. Лишнее внимание мне ни к чему. Достаточно того, что Нюта вечером засыплет вопросами где, с кем и почему… – Ой, извини.

Я еле нахожу свой телефон в рюкзаке. Два ежедневника, справочник, бывший, а теперь уже мой, телефон Алеутова… Свой мобильный как обычно завален и моргает конвертиками непрочитанных сообщений. И все они от Нюты.

«Ты где?» – гласит первое.

«Ты куда пропала?»

«Ката, перезвони мне!!!»

«Я переживаю.»

И: «Хотя бы напиши, что у тебя все хорошо».

Я отвечаю на последнее. Все остальное – не телефонный разговор, и все равно будет главным вопросом на повестке за ужином. Если Зверь удосужился на него отпустить. Рюкзак при его упоминании разрывается какофонией таких ужасных звуков, что я дергаюсь, мой телефон летит вниз, следом рюкзак, рассыпая содержимое под ноги. Бывший телефон Алеутова высвечивает картинку, на которой в пламени горит рогатое создание, и продолжает выдавать смесь звуков, от которых в жилах стынет кровь.

– Не оригинально… – Дима поднимает мобильный, заходящийся визгом свиньи, и подает мне, – Советую ответить.

– Да. – произношу я, нажимая кнопку ответа, и слышу всего одно слово.

– Вода? – Дима видит, что я киваю, и спрашивает, – Подсказку дать, коллега?

– Не откажусь.

– Без газа. Стоит в холодильнике, вы мимо проходили, верхняя полка. Снизу не бери, скажет, что слишком холодная. – он подмигивает, откидывается на спинку, устраиваясь поудобнее, – Алеутов трижды лажал. Вел бы себя по-человечески, но мы же гордые…

– Спасибо.

– Сочтемся. Лучше поторопись.

И эта последняя фраза выстреливает меня из машины в сторону лифта, как камушек из рогатки. Я лечу к лифту, потом к холодильнику, дважды проверяю надпись на бутылке и дальше в зал, в котором нет ни души. В тишине слышны лишь резкие повторяющиеся хлопки, доносящиеся откуда-то из глубины. Я замираю около беговой дорожки и кручу головой, не понимая куда идти.

– До конца и налево. – негромко раздается у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и вижу модель со стопкой полотенец. Она откровенно веселится, рассматривая меня.

– Действительно, такую только на должность помощника… – едко бросает она и я чувствую, как начинают гореть щеки.

«Конечно, с таким телом и ростом можно любую считать недоразумением. Вот только помощник не носит полотенца!» – думаю я, но озвучить свои мысли не решаюсь. Это глупо, ведь в моих руках бутылка с водой…

Я иду по залу и сворачиваю влево. Там, в небольшом помещении, хлопки становятся не просто громче. Они злее, жестче. Зверь в одних спортивках быстро двигается вокруг того, кто мне показался убийцей, и бьет по его перчаткам, больше похожим на небольшие плоские подушки. Несколько ударов, Кугуров уворачивается от движения этой подушки-перчатки, имитирующей удар.

– Дэн, не расслабляйся! Работай на полную! – раздается команда и Зверь коротко кивнув наносит три мощных удара друг за другом.

Каждый разрывается громким хлопком.

– Реще! – снова три удара, почти сливающиеся в один.

Я подхожу ближе и останавливаюсь, чувствуя, как волосы на макушке начинают шевелиться. Кугуров – Зверь… Хищный, опасный зверь, к которому никогда нельзя поворачиваться спиной. И наблюдая за тем, как он тренируется, это сравнение все сильнее укрепляется в моей голове. В его движениях, ударах – грация хищника, вышедшего на охоту. Глаза гипнотизируют жертву, неотрывно следят за мимолетным изменением ее поведения, моментально оценивают и предугадывают… Даже терпкий запах, щекочущий ноздри, заставляет осознать, что рядом с тобой вершина пищевой цепочки, и только ему решать, когда его клыки разорвут тебе глотку…

– Пять минут отдыха. – «убийца» скидывает перчатки и Кугуров подходит ко мне.

– Воду. – коротко бросает он.

Я протягиваю бутылку и почти задыхаюсь. Рядом со мной стоит мужчина, от которого пахнет животной опасностью, а мне до дрожи в ногах хочется прикоснуться к его блестящей от пота коже. Провести пальцем по каждой линии узоров на руках, каждому замысловатому иероглифу. Почувствовать, как горят его мышцы, и осторожно очертить края синяков.

– Больно? – еле слышно выдыхаю я, заглядывая ему в глаза.

Буквально на мгновение в них проскакивает удивление, а потом снова леденящий холод.

– Когда ты решила, что это входит в круг твоих обязанностей?