Измена. Больше чем любовь

А когда я последний раз интересовалась у мужа, чем он занимается и отчего устал?

Собственно, возможно, Дмитрий и прав. И ему действительно удобней было руководить без меня.

Сама я все свои интересы задвинула на задворки приоритетов, и потом сама же и обиделась.

Я чувствовала, будто моя жизнь прошла мимо меня. Словно она утекает сквозь пальцы.

Словно всё, чему меня учили в институте, всё, что вкладывал в меня мой отец, пошло прахом. Как неудачливый строитель перед руинами своего замка.

Задумавшись, я сидела, закутавшись в плед, на веранде маминого дома, наблюдая, как солнце прячется за горизонт. Покидает этот город. Слушая перекличку горлиц с их «Пожа-а-а-а-алуйта-а-а, пожалуйся», и вдыхая неповторимую смесь морского воздуха и леса неподалёку.

Удивительное умиротворение заволокло меня в свой кокон.

И в это тягучее мгновение раздался телефонный звонок.

Девятая глава

– Я не мог до тебя дозвониться. Ты мне не рассказываешь, как долетела. Мари, что происходит? – мягко спросил меня мой муж.

– Ты не говоришь мне, зачем тебе полный контроль за предприятием. У нас что-то происходит? – также спокойно спросила я.

– Зачем тебе? Ты же давно отошла от дел, – удивился Дмитрий.

– Да. Возможно, это моя ошибка, – признала я очевидное.

– Я улетаю на три дня в командировку. Мне так непривычно собираться одному. Я скучаю, – знакомые бархатные нотки появились в его голосе.

– По комфорту, – усмехнулась я.

– По тебе, моя Мари, – жарко произнёс Дима.

– Помнишь, ещё перед нашей свадьбой мы обещали друг другу – быть честными? – спросила я его, прикрывая свои глаза ладонью.

– Ты когда вернёшься, мы обязательно поговорим. Я не хочу быть без тебя. Я тебя люблю, – пообещал мне мой муж.

И что это было?

И как мне на это реагировать?

Надежда?

Поднялась в свою комнату и при открытом в октябре окне, под тяжёлым и тёплым одеялом, уснула сладко, как в детстве. Без снов. Без мыслей.

Рано утром по традиции побежала к морю. В Москве у меня не было желания бегать по утрам и приходилось себя заставлять хотя бы два раза в неделю.

А здесь я получала огромное удовольствие от пробежки. С каждым шагом, казалось, упорядочивая свою жизнь.

«Всё ещё можно наладить. Ещё не поздно. Всё ещё можно исправить, – думала я, печатая кроссовками асфальт.

Надежда на восстановление, на улучшение, на укрепление моей семьи расцветала в моём сердце. Надежда на то, что ещё не поздно.

Надо, кстати, позвонить сыну. Я ведь так и не поговорила с ним до своего бегства из Москвы.

Старший – Егор – родился ровно через год после свадьбы. Как Дима восторгался и гордился сыном! Наследником! Столько радости и счастья было на его лице, когда он впервые увидел мордашку нашего первенца.

Беременная я ещё ходила на лекции в институт, но после родов ушла в академический отпуск. А через год не стала возвращаться и перевелась на заочный факультет. Ведь для очного обучения нужно было оставлять маленького с чужим человеком дома на полдня. Мальчик совершенно не признавал никого, кроме меня, и я не решилась делать ему больно и бросать с чужой тётей.

Родители мои жили далеко, на другом конце города, а Димина мама не хотела бросать свой привычный городок, чтобы приехать помогать с внуком. Так что Егорка вырос на одних моих руках. Когда ему было пять лет, родилась наша принцесса, наша Анечка, доченька. Долгожданная. Вначале Егор сильно ревновал, но к тому времени у нас уже был свой бизнес, и нам было не сложно нанять няню-помощницу.

Эта няня и сейчас помогала мне с детьми.

Но Егорка вырос немножко эгоистом. Он привык получать всё самое лучшее. Он всегда был папиным сыном. С ним Дима проводил время лет до двенадцати, наверное.

Анечка встретила меня на кухне с бабушкой. Распивали чаи с плюшками под какие-то свои секретики.

Порозовевшая, посвежевшая, с горящими глазами она пересказывала вчерашний вечер с дедом и планы на сегодняшний день.

Только я хотела поделиться с мамой надеждами на нормализацию своей семейной жизни, как завибрировал телефон, и я вышла во двор, где лучше ловила связь.

– Марина, сядь, если стоишь. Я всё думала о той сцене, что ты видела у кафе и приглядывалась в эти дни к Дмитрию. И я теперь подозреваю, нет, я почти точно уверена, что он содержит любовницу, – с ходу огорошила меня Ольга.

– Уверена? – обречённо спросила я, присаживаясь на скамейку около калитки.

– Скажи, ты знаешь, что у твоего мужа есть квартира неподалёку от офиса? – Спросила Оля.

– Квартира? Нет, не знаю. Но мало ли какая необходимость заставила его приобрести жильё. Ведь это не обязательно для любовницы, – слово «любовница» застряло у меня в горле, и я с трудом выплюнула его из себя.

– Вчера к нам в приёмную забежала блондинистая девица. Одна из студенток на практике. Ворвалась в кабинет к начальнику и неплотно закрыла двери, так торопилась с проблемами. Она громко жаловалась на потоп в квартире и что никак не может справиться сама. Я вызывала по просьбе Дмитрия мастеров по адресу. И я же подписывала акт о сдаче работ. Там Дмитрий указан как владелец жилья. Мне ребята ещё жаловались, что молодая хозяйка сорвала кран. Вроде хрупкая барышня, а хватка как у крокодила, – тараторила, чуть захлёбываясь словами, подруга, продолжая – Я стала внимательно наблюдать за ним. И подняла бумаги с прошлой командировки в Сочи. Ещё удивилась тогда, почему он полетел без своего помощника. Он летал вместе с этой практиканткой. У неё фамилия нейтральная, Можейко, я и не среагировала сразу, когда видела отчёт.

– А вчера, Марин, когда он попросил при мне своего помощника вновь заказать два билета, я поняла, что если промолчу и не скажу тебе, то буду винить себя всю жизнь, – Оля говорила и говорила.

– И давно всё это тянется? Неужели ты не замечала ничего? – прохрипела я.

– У меня не было ни одного факта, только ощущения. И то это я сейчас, задним умом, их осознаю. Как он поглядывал на молоденьких девочек на работе, как иногда оборачивался на них. Взгляды не пришьёшь к делу. И смотреть у нас вроде не запрещено. А то, что я видела в его глазах, мне могло и показаться, – продолжила она.

– Взгляды?

– Вроде ничего особенного, – протянула подруга, – но, знаешь, от таких взглядов мороз по коже. И потом, скажи, Марин, ты бы мне поверила? Что бы ты сказала мне, если бы я пришла к тебе и рассказала, что мне не нравится, как твой муж смотрит?

– Продолжай. Я поняла. А теперь в его поведении что-то изменилось? – проговорила я тихо, еле шевеля губами от ужаса.

Ольга ещё что–то говорила, но я уже не слышала. Её голос не пробивался сквозь вату в ушах. Я не понимала, не различала слов.

Моя жизнь, моя счастливая семейная жизнь, которую я всего лишь придумала, рушилась сейчас на моих глазах, как карточный домик на ветру.

Ещё каких-то полчаса назад я строила планы по нормализации наших отношений, а сейчас все мои мысли вязли в едком болоте ревности и обиды.

Я не смогу жить, зная, что есть другая. Я не смогу это вытерпеть.