Измена. Больше чем любовь

– По поводу его работы, по поводу нашего предприятия я хочу знать: не вредит ли он мне.

– Аудит? Проверка? – предложил он.

– Проверка, – согласилась я.

Если у него на работе всё в порядке, то проверка не повредит, а лишняя нагрузка отвлечёт его от любовницы, если она есть.

Мы распрощались с юристом, договорившись, что он вышлет мне договор на оказание услуг, а я оплачу ему аванс. И аванс на работу сыщика.

До чего я докатилась? Ведь своими подозрениями я уже разрушила доверие.

А если это не он? Как мне жить дальше?

При ожидании в аэропорту я удобно устроилась в уголке и не стала никуда ходить. Подарки маме и её мужу покупать не было настроения. Я везла им кое-какие мелочи, а выбирать что-либо ещё не было сил.

Анечка не отрывалась от телефона.

Недалеко от меня расположилось многочисленное, по всей видимости, турецкое семейство. Мужчина, пожилая женщина, вероятно, мать мужчины и две женщины разного возраста. Одна совсем молоденькая – лет восемнадцать, а другая примерно ровесница мужчины, где-то моего возраста. Вокруг них бегали трое мальчишек. Молоденькая была заметно беременна. Все женщины были в мусульманских одеждах. Интересно, кто они друг другу? Мужчина с заметным интересом смотрел на молодую женщину. А если эта молодая его вторая жена?

Я с интересом посмотрела на свою ровесницу. Она устало следила за детьми и что-то им выговаривала. Интересно, она тоже ревнует? Как я? Как это ощущается, когда у твоего мужа вторая жена?

Я бы не смогла! Нет! Я собственница. Мне или эксклюзивные отношения, или никакие! Жить с мужчиной, зная, что он только что спал с дугой?

Меня замутило. Я быстрым шагом почти бегом ворвалась в туалет, утащив Аню с собой прицепом. Умывшись и прополоскав рот, я решила – всё! Никаких метаний и мыслей, пока не увижу реальные доказательства!

Хватит мучить себя. В конце концов, я взрослый и ответственный человек, а не истеричка!

Шестая глава

Нужно не думать о Дмитрии и причинах его поступков. У меня будет время для этого. Чуть позднее. Нужно немного потерпеть.

Мы вылетели уже вечером.

Я сидела у окошка самолёта и смотрела с высоты десять тысяч метров на закатное небо. Словно фантастический фильм.

Вначале, когда солнце только подбиралось к горизонту, всё небо стало нежного, чуть лилового оттенка, розовея на лежащих ниже пуховых облаках.

Но чем ниже опускалось солнце, тем интенсивнее окрашивалось небо в синий и фиолетовый, а облака – в алый и ярко-розовый, выявляя различие и индивидуальность ранее казавшихся однородными облаков. Всё полыхало буйством красок буквально несколько минут.

Столько страсти.

Солнце ушло ещё ниже, под облака, унеся за собой и фейерверк иллюминации, а на поверхности вновь всё стало нежным и мягким. Голубели снова похожие друг на друга мягкие облака под стремительно синеющим небом.

И только в просветах иногда можно было увидеть алую малиновую полоску заката под облаками над землёй.

Всё зависит от угла зрения, вздохнула я.

В Москве мы почти не видим неба. Его заслоняют дома. И линза тёплого воздуха, что постоянно висит над огромным городом, искажает и цвет, и свет.

Может быть, ещё и поэтому любила наш дом. Там можно увидеть звёзды.

Хотя я помню, как в юности мечтала жить у тёплого моря. Чтобы можно было вечерами ходить и слушать его шум, и встречать или провожать солнце за горизонт.

Потом эта мечта забылась. Я поступила в институт, встретила там мужа. Вышла замуж.

Мы женаты уже девятнадцать лет. Познакомились студентами. Он учился на последнем курсе аспирантуры, а я только поступила в университет.

Конечно, он сразу мне понравился. Обходительный, внимательный, всегда опрятно одет. Взрослый. Серьёзный. Почти год он ухаживал за мной. Дарил милые подарки. Познакомился с моими родителями и помогал бабушке на даче.

Он приехал из сибирского городка учиться в Москву и очень скучал по дому. Поэтому с удовольствием возился с нехитрым бабулиным хозяйством. А какой он был красивый! Высокий, кудрявый, с тёмными бровями и голубыми яркими глазами. В нем была примесь армянской крови. Ничего удивительного, что влюбилась в него без памяти.

Мы сыграли свадьбу в мае, когда распустились цветы и деревья покрылись лёгкой зеленоватой дымкой. Наша первая брачная ночь была прекрасной. Я очень боялась – ведь у меня никогда никого не было до мужа. Я даже и не целовалась по-настоящему ни с кем. Нельзя же считать настоящими мои детские поцелуи в щёчку в девятом классе с одноклассником.

Когда Дима узнал, что я девственница, он засиял от счастья и долго шептал мне на ухо, что я для него, только его единственная. Он всегда говорил мне – ты только моя! Моя Мари.

Самолёт пошёл на посадку, и я вытерла мокрое лицо. Оглянулась на Анечку, проверяя, не напугала ли я её своими слезами. Она спала, повернув голову набок.

Приземлились уже в темноте. Земля была мокрая от дождя, и огни аэропорта разбегались от нас красивыми и яркими полосами.

Запах. Запах моря – это первое, что встретило нас на земле. И сразу стало немножечко легче в груди.

Всё пройдёт!

Нас встречали. Похорошевшая с прошлого года мама и её муж. Он стал совсем седым. Но по-прежнему высок, крепок и статен. На загорелом лице ясные молодые глаза, утопающие в мелких смешливых морщинках.

Мама с тревогой вглядывалась в моё лицо, но я покачала головой, чтобы не было расспросов. Не время и не место. Не сейчас.

Анечке очень нравился муж моей мамы. Как ни странно, но между ними была настоящая дружба. Они понимали друг друга и скучали, когда долго не виделись. Анечка часто звонила деду Игорю. Докладывала о своих успехах. Она ему первому сообщила об окончании музыкалки. Она старомодно писала ему письма с шахматными ходами. Это они так в старинном стиле в бумажных письмах играли долгие партии.

И он отвечал ей взаимностью. Пожалуй, для Анечки дед Игорь был большим авторитетом и примером мужчины, чем её отец.

С Дмитрием она виделась редко. Только в выходные, если не считать утренние пересечения на кухне.

А главное, Анечку не тянуло рассказывать Дмитрию свои секреты и делиться своими планами.

Зато мой старший ребёнок – папин сынок. Между ними очень много общего, и они дружны. Я так думаю.

Впрочем, теперь я и в этом сомневаюсь. Зря я всё-таки не съездила к Егору на квартиру и не убедилась, что у него всё хорошо.

Вот за это я и не люблю сорванные планы. Когда работа отлажена, и всё идёт в запланированном режиме, то не приходится потом совершать подвигов для восстановления.

Сославшись на усталость, мы рано легли спать.

Как не вспоминать запечатлённую, словно амальгамой на древнем дагерротипе, , как на заре фотографии, запомнившуюся в мельчайших деталях сцену у кафе.

Ночь была тревожной, и ранним утром я тихонечко, стараясь никого не потревожить, собралась и пошла к морю.

У меня было любимое место. Чуть отгороженное скалами от основных туристических маршрутов. Немного в отдалении.