Темной-темной ночью…

– Ну, зачем же всех! – сощурился он. – Всех не надо. Это сделал кто-то один. Кто-то, кто четко знал, что деньги – в банке с сахаром.

Улики уликами, однако, по-настоящему меня сейчас волновал только Павлик.

– Вы мне разрешите вернуться к сыну?

– Конечно, конечно…

Павлик сидел в прежней позе, шевеля губами.

– Послушай-ка, малыш, – я присел рядом. – Ты ведь любишь сериалы про всякие приключения, да? Сейчас ты сам попал в небольшое приключение. Будет о чем рассказать друзьям, согласен?

Он машинально кивнул, но согласия в его глазенках я не увидел. В нем шла какая-то своя, неведомая мне работа. Я понятия не имел, как достучаться до него. Мои доводы никак не пересекались с его мыслями, и расхождение все увеличивалось.

– Вот что, малыш! – Я решил изменить метод. – Хватит нам с тобой горевать. Инспектор сказал, что обязательно поймает этого воришку. По-моему, инспектор очень даже толковый. Не хуже Шерлока Холмса. Вот и пусть ищет. А нам с тобой сейчас надо немного расслабиться. Не возражаешь, если я пойду и куплю тебе чего-нибудь вкусненького?

Он вздрогнул и крепко прижался ко мне:

– Нет, папочка, я не хочу оставаться один.

Меня будто током ударило от его прикосновения.

– Павлик, ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, папа. Тебя и маму.

– Вот что мы сейчас с тобой сделаем: пойдем в магазин вместе…

Договорить я не успел. В прихожей раздались торопливые шаги. Кто-то вошел с лестницы, ведь моя квартира, я уже говорил, превратилась в натуральный проходной двор. Но это еще не жена. Шаги были явно мужские.

– Завесов пришел, – услышал я чей-то голос.

Инспектор тут же вышел в прихожую. С минуту там продолжался какой-то тихий разговор. Как я ни прислушивался, но разобрать не смог ни слова.

Но вот инспектор снова появился передо мной. В каждой руке он держал по полиэтиленовому пакету. В одном пакете покоились огромные кеды, судя по всему, редкого 48 размера. К их ребристым подошвам прилипли кусочки торфа. В другом пакете находилась скомканная газета.

– Можете нас поздравить! – его холодные серые глаза лучились радостью победителя.

– Непременно сделаю это, как только вы найдете мои деньги!

– Найдем и деньги, а пока… Я же вам говорил, что наш вор – человек неглупый, но всё-таки дилетант. Кеды 48 размера, совершенно новые, он использовал для отвода глаз. Точнее, чтобы оставить следы на муке. Сразу же после ограбления ему нужно было избавиться от них, как можно быстрее. Куда же он их дел? Самый простой вариант – урна, мусорный бак. Но только не в этом дворе. Вдруг кто-нибудь из жильцов приметит? А вот урны на оживленной автобусной остановке годятся вполне. Я послал туда своего сотрудника Завесова. И, представьте, он нашел! – инспектор поиграл в воздухе пакетами. – Кеды были завернуты в старую газету. И это еще более ценная улика. Поскольку газетная бумага с напечатанным текстом – один из тех материалов, которые лучше всего сохраняют отпечатки пальцев. Но и это не всё! Есть еще одна весьма специфическая улика… Теперь этот неглупый вор практически у нас в руках. Быть может даже, мы его вычислим в ближайшие минуты.

В комнате установилась мертвая тишина.

– Что же еще? – спросил я.

Инспектор потряс в воздухе пакетом, где лежала газета.

– Чёртики, – сказал он. – Чертики, во множестве нарисованные на газетных полях. Если вы прямо сейчас вспомните, кому из ваших знакомых свойственна привычка машинально чертить такие фигурки, то кражу можно будет считать раскрытой.

Павлик громко всхлипнул. Бедный мальчик, подумал я. Что ему сейчас приходится переживать!

…Я задумал это еще год назад. Жизнь с женой не складывалась, а уходить от нее с пустыми руками я не собирался. Куда, собственно, уходить? Притом, квартира, доставшаяся ей от богатенькой родни, была приватизирована на ее имя. Перспектива стать бомжем меня ничуть не привлекала. Но я сумел ничем не выдать своих намерений. Напротив, играя роль любящего мужа, внушил ей мысль копить деньги на более престижную квартиру (жена зарабатывала в два, если не в три раза больше меня). Она сначала твердила о банковских процентах, но я с такой последовательностью подсовывал ей статейки о скандалах вокруг солидных банков, в том числе, зарубежных, что, в конце концов, она согласилась устроить домашний тайник.

И вот пришла пора привести план в исполнение.

Когда утром жена ушла на работу, я дал Павлику деньги на диск, которую он давно хотел иметь. Он тут же заторопился в магазин. Но я все же вышел минутой раньше; было очень важно, чтобы дверь закрыл именно он. Поднявшись этажом выше, я подождал, пока Павлик спустится вниз. Кеды 48 размера с налипшими частичками торфа, за которым я специально съездил в дальнее садоводство, жеваный окурок «Беломора» и прочее я приготовил заранее – нельзя же оставлять сыщиков без улик, им надо отработать хоть какую-нибудь версию.

Кажется, предусмотрено было всё. Единственное, чего я не учел, это то, что по вызову приедет столь въедливый и дотошный инспектор. Я был уверен, что наши полисмены – сплошь тупые и ленивые типы, какими их нередко показывают в сериалах. По крайней мере, те из них, кто выезжает на квартирные кражи. Ведь хорошо известно, что процент нераскрытых дел наиболее велик именно по квартирным кражам. Ну, кто же знал, что они будут рыться в мусорной урне, расположенной за три квартала от моего дома!

А денежки спокойно лежат у меня на работе в сейфе. Я рассчитывал, что они пролежат там, сколько нужно. Когда же все утрясется, я сниму жилье и заберу Павлика. Думаю, она согласилась бы отдать мне сына в обмен на обстановку. Я был бы великодушен: владей, мол, всем оставшимся – до последней тряпки!

Не получилось. Увы!

Павлик, полагаю, уже догадался. Он, может, и раньше догадывался, но теперь-то знает наверняка. Ведь рисовать чертиков на газетных полях – это моя старая привычка. Надо же было так засветиться! Что же теперь у меня будет с Павликом? Как сложатся в будущем мои отношения с сыном, который узнал, что его папочка способен обворовать собственную семью? Может быть, когда-нибудь, когда он подрастет, я всё же сумею ему объяснить, что его мамочка не оставила мне другого выбора?

– Ну, вспомнили? – спросил инспектор, не сводя с меня своих ледяных серых глаз.

Как бы там ни было, но приятно было узнать, что в нашем полицейском ведомстве всё же встречаются настоящие профессионалы.

В прихожей снова раздались шаги. На этот раз легкие и торопливые Женские. Это она, моя благоверная.

Ну, сейчас будет совсем весело!

НАПАДЕНИЕ НА ЭКСТРАСЕНСА

Два заезжих грабителя совещались в глубине пустыря, заросшего высоким бурьяном. Это были типичные отморозки: наглые, нахрапистые, мнительные, истеричные, готовые всласть поиздеваться над беззащитной жертвой и не задумываясь пустить в ход нож. Один из них был низкорослым крепышом с бычьей шеей и приплюснутым носом, второй – долговязым, тонкогубым и прыщавым хлыщом, и вот этого второго опасаться следовало больше.

Брали они всегда на испуг и чаще довольствовались любой добычей, лишь бы хватило на выпивку.

Но здесь, в Питере, им здорово пофартило. Волей случая они вызнали про один кабинет, где вел прием известный экстрасенс. Фарт заключался в том, что кабинет ясновидца находился под темноватой аркой, куда надо было сворачивать с тихой, обычно безлюдной улицы. Лучше не бывает! К улице примыкал обширный пустырь, на котором они сейчас и совещались, обмозговывая окончательно детали предстоящего «визита».

На сей раз, предчувствуя богатую добычу, они готовились серьезно. Два дня наблюдали за кабинетом. Посетители текли один за другим. Некоторые приезжали на своих тачках. Выходит, денежки у экстрасенса копились, и немалые. Прыщавый сходил в разведку и выяснил, что экстрасенс – совсем уже старик: седой, худой и хромой. Ткни такого пальцем – отлетит к другой стене. Охраны – никакой. Кроме ясновидца, в конторе сидят еще две дамочки, которые ведут запись посетителей и отвечают по телефону. Но ровно в шесть вечера обе уходят, а экстрасенс остается, ждет поздних посетителей, которые появляются после половины седьмого. А в промежутке он сидит там совершенно один с кучей деньжищ, которые только и ждут, чтобы перекочевать в карманы крутых парней. Таких, как они. Конечно, лежат это бумажечки не на виду, а в сейфе с хитрым кодовым замком. Ну, так что же? На то и придуман паяльник. Обычно вид раскаленного наконечника делает шелковыми даже самых упертых фраеров. Куда он денется, этот старикан?!

Экстрасенс и вправду был один.

Входная дверь из-под арки имела засов с обратной стороны, и прыщавый тут же задвинул его. Всё! Теперь колдун в полной их власти!

Уже не таясь, оба протопали через приемную, рывком распахнули дверь в кабинет и нависли над столом. Встроенный в стену сейф находился перед их глазами. А вдруг там выручка за целую неделю? А то и больше?

В серых глазах экстрасенса не мелькнуло и тени испуга или удивления. Посмотрев на прыщавого, он сказал:

– Позавчера, когда вы заглянули в приемную, я сразу понял, что мы встретимся именно сегодня. – Перевел взгляд на коренастого: – В милицию обращаться не стал. Зачем по пустякам отнимать время у занятых людей? Мы и сами разберемся в ситуации. Однако же садиться не предлагаю, поскольку явились вы с недобрыми намерениями.

Оба грабителя, действовавшие по собственному сценарию, пропустили сказанное мимо ушей. Лишь при слове «милиция» их физиономии непроизвольно скривились.

– Уймись, старый козел! – фальцетом взвизгнул прыщ. – Я сам умею рассказывать сказки! Ну-ка, Леха, покажи ему кузькину мать!

Крепыш извлек из кармана куртки пустую бутылку, разбил ее с кряканьем и матом о собственную голову, а руку с «розочкой» выставил вперед. Иногда этот фокус действовал даже сильнее паяльника.