Пленники Соленого озера

– С гаражей прыгали и прочие мелочи.

– Конечно, мелочи. Правда, в те каникулы у твоего деда чуть сарай случайно не спалили. И соседского волкодава с цепи спустили. Весь дачный поселок по домам попрятался.

– Погоди, а в музее нас когда повязали?

– Ты чего, это гораздо позже было, в начале шестого класса.

– Точно! Капитально мы тогда вляпались.

– Подумаешь! Не надо было им запрещать съемку экспонатов. Нам же хотелось всякие египетские мумии заснять. Я еще у отца камеру позаимствовал.

– Эх, что-то нахлынули нынче воспоминания, – мечтательно произнес Листовский. – До сих пор удивляюсь, как нас охранник за витриной не заметил.

– Мы ведь еще мелкие были.

– Кто же знал, что сигнализация сработает, и загребут нас в отделение. Ты там разревелся почти сразу, и тебя все тетеньки милицейские утешать бросились. Еще бы, сидит такой ангелочек, ресничками мокрыми хлопает…

– Ну, я специально тогда разревелся, а то слишком уж на нас наезжать стали.

– Вот оно что. Ты, оказывается, уже тогда был манипулятором, Морозов.

– Зато нормально все обошлось…

– Ага, чаем с конфетами напоили и по домам развезли. Еще и родителям сказали, чтобы сильно не ругали.

– Самое главное, на учет не поставили.

– Это да. Просто люди всю жизнь на твою милашную внешку западают. До них же не сразу доходит, какой у тебя жуткий характер. А помнишь, мы с диггерами познакомились и под землей заблудились? Бродили несколько часов в темноте.

– Еще бы… Слушай, Листовский, какая бы у меня без тебя была спокойная и размеренная жизнь!

– Скучная и пресная.

– Пожалуй…

– А помнишь выпускной?

– Нет!!! Даже не напоминай насчет выпускного…

Морозов замолчал и устремил взгляд на поплавок. Зависла долгая пауза.

– Что-то не клюет… Наверно, мы вчера всю рыбу отсюда выловили и сварили. Давай лучше искупнемся, – предложил Листовский.

– Можно…

Морозов уже начал стаскивать тонкий джемпер и вдруг застыл, уставившись на озеро.

– Лис, взгляни… Там что-то темное вдалеке…

Нечто, напоминающее густой темный туман на поверхности озера стремительно приближалось.

– Волна, что ли? – недоумевающее пробормотал Листовский.

Он приподнялся, пытаясь разглядеть эту непонятную волну. В следующее мгновение она почти вплотную подкатилась к берегу, и началось нечто странное и даже пугающее. Небо с водой словно перемешались, слились в густую бледно-серую массу, которая давила на глаза, закладывала уши, растекалась на песке. Мелкие вспышки с шипением метались вокруг, а потом все звуки внезапно пропали. Наступила абсолютная тишина. Небо вроде бы вернулось на место, и белесая дымка рассеялась.

Листовский обернулся к компаньону, который по-прежнему сидел на песке.

– Блин, что это было?

– Вообще ни хрена не понимаю… Тут как-то по-другому все стало.

Морозов оказался прав. Обстановка вокруг изменилась, пусть и не радикально, но вполне ощутимо. Даже деревья у воды смотрелись иначе, хотя трудно было бы сформулировать, в чем разница. Стоявшие чуть поодаль, на открытом пространстве три сосны, из которых у одной макушка была сломана, стали словно ниже. А та, приметная, оказалась в целости и сохранности. Совершенно по-новому выглядел теперь и каменистый правый берег, резко поднявшийся над поверхностью воды. На нем в определенном порядке темнели прямоугольные пятна. Песок под ногами посветлел и мерцал прозрачными крупинками.

– Вот это да-ааа-а, – протянул Листовский. – Или так только кажется?

– Не могут же у нас одновременно одинаковые глюки быть. А где наши спиннинги?

Однако в следующую секунду стало не до спиннингов. Справа приближалась целая толпа. Незнакомцев было много, тридцать-сорок, на первый взгляд. Все в странных одеждах, многие с бородами. Впереди – среднего роста, осанистый человек в черном… как бы точно назвать… Да, он был одет в черный бархатный кафтан, украшенный серебристыми нашивками.

Глава 4

До чего же чудная толпа подобралась, словно массовка исторического фильма. Одеты все были, мягко говоря, необычно. Кафтаны, армяки (или что-то в этом духе, ошарашенные компаньоны не смогли бы точно распознать столь архаичные предметы гардероба),

широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги. Некоторые из собравшихся на берегу держали в руках инструменты. Кажется, кирки… Прибывали все новые люди, останавливались неподалеку, молча всматривались в компаньонов. Между тем человек в черном кафтане открыл рот, и полилась загадочная речь:

– Добро пожаловать, гости дорогие. Будьте с нами прямодушными да честными, и вам здесь все по нраву придется.

Морозов в полном недоумении повернулся к компаньону.

– Ты что-нибудь понимаешь?

Тот пожал плечами.

– Бред какой-то, – и спросил у чернокафтанника. – А вы кто, собственно, такие?

– Придет время, уразумеете. Все мы гости в этом краю. Вечные гости. Пути отсюда нет, и не будет никогда…

Чернокафтанник обратился к ближайшим к нему бородачам.

– Проводите гостей на площадь.

– Э, на какую еще площадь?!

Сзади и с боков, отрезав пути к отступлению, подтянулись люди уже не с мирными рабочими инструментами, а с топорами и пиками. Топоры попадались по большей части необычные, на длинных древках и с искривленными, напоминавшими полумесяц лезвиями.

– Вов, может, успеем в лес ломануться? – прошептал Морозов

– Вряд ли. Посмотрим еще, что да как. Свалить мы и потом успеем.