Узоры отношений

Все потянулись к выходу, герцог Рауль фон Р. задержался у кровати больной:

– Магдалена, может быть, Вам что-нибудь нужно, или хочется? Я могу принести, или позвать Вашу горничную?

– Нет, мне ничего не нужно! Я хочу спать!– резко ответила Мэгги.

Рауль пожал плечами, тяжело вздохнул и вышел.

У двери его дожидались Филипп и Николай Александрович.

– Герцог, мы бы хотели с Вами переговорить до того, как соберемся за одним столом на ужин. Прошу Вас пройти с нами в мой кабинет.– пригласил граф.

Рауль молча кивнул и последовал за мужчинами. В кабинете графа по всему столу были разбросаны какие-то фотографии, чертежи и рисунки. Со стороны это выглядело как грандиозный беспорядок, но подойдя ближе, становилось понятно, что все эти материалы были разложены в строгом порядке.

– Мы сегодня вернулись из своей поездки, я почти весь день провел в попытке систематизировать свои впечатления и материалы. Могу сказать Вам сразу, что все увиденное нами произвело на нас удручающее впечатление. Прекрасный замок сильно пострадал. Мало того, что его основательно разбомбили, так еще и мародеры постарались утащить все, что плохо лежало. Не представляю даже, как об этом сказать Агнесс.– С грустью сказал Николай Александрович.

Филипп глубоко вздохнул и согласно кивнул головой:

– Посмотри сам, Рауль! Я не знаю, видел ли ты этот замок раньше, во всем его блеске и красоте, но сейчас…

Герцог стал рассматривать фотографии и комментировать:

– Мы однажды гостили с сестрой в этом замке. Прожили там почти месяц. Я его изучил вдоль и поперек. Он был великолепен. У Агнесс тонкий удивительный вкус. Там было роскошно и уютно. Даа, теперь ничего не напоминает о былом великолепии. Рисунки, явно рисовал ты, Филипп. Узнаю твою руку. А кто делал чертежи?

– Чертежи делал Николя.

– Потрясающе! Какая точность! Как грамотно… ни одной лишней линии… все размеры…. Когда вы успели все измерить и записать? Для такой работы требуется ни один месяц, а вы уложились за два дня. Я поражен.

– Благодарю Вас, герцог. Но мы измерили только очевидные основные параметры, вглубь замка мы даже не заходили. Для этого нужно время и крепкие нервы. Но мы бы хотели посоветоваться с Вами, как с архитектором.

– Я весь к Вашим услугам. Хотя, не представляю, чем бы я мог быть Вам полезен. Вы и сам все можете и видите. Я много видел расчетов и чертежей, но с такими встречаюсь впервые. Граф, Вы тоже архитектор?

– Нет, герцог, я инженер. Просто в своей прошлой жизни я много чего построил, от мостов, до дворцов.… Поэтому и такие чертежи. Но я не архитектор. Архитектор – зодчий, творец, художник, способный претворить мечту в реальность. А я ремесленник, мое ремесло читать и считать чужую мечту и стараться угадать мысль гения, а потом воплотить его идеи в камне.

– Граф, я снимаю перед Вами шляпу! Что я должен сделать?

– Мы с Филиппом хотели бы знать Ваше мнение, возможно ли восстановить этот замок? Или дешевле все разобрать и построить новый? Или совсем, … избавиться от него?

– Я должен поработать с этими материалами. Но даже и так видно, что мне просто необходимо все увидеть своими глазами. А на основании ваших наблюдений, я смогу сделать предварительные выводы… через пару дней.

– Благодарю Вас, герцог. А теперь давайте подумаем, как сообщить эти новости Агнесс…

– Я понимаю, что должен это сделать сам,– сказал Филипп – но малодушничаю. Мне впервые страшно…

– Тогда, начну я… а ты меня поддержишь, если что…– с сомнением в голосе проговорил Н.А.

Ужин начался с обсуждения падения Мэгги. Агнесс волновалась за сестру, сожалела, что теперь надо отложить поездку к ее замку на неопределенное время.… Потом повернулась в сторону Филиппа:

– А почему ты ничего не рассказываешь? Какое впечатление произвел на тебя Белый замок? Не правда ли, он поражает воображение? Ему столько веков, а он по-прежнему белоснежный, особенно на фоне синего неба и плывущих по нему облаков! Ну почему мы сразу не поехали туда? Он ведь больше этого в два раза! Там такие зимние сады и оранжереи! За ними, наверное, плохо следили, ведь была война.… А я там велела высадить чудесные орхидеи… мне их привезли с того края света, даже страшно подумать – откуда! А какой там бальный зал! Весь в золоте, зеркалах, а потолок! Какая лепнина, а роспись! В Лувре такого нет! Да и в Версале тоже! Как я соскучилась по Белому замку! Как только Мэгги сможет сесть в машину, то сразу же и отправимся! Что ты молчишь, Филипп?

– Дорогая, Агнесс – тихо проговорил Николай Александрович- Замок действительно великолепный… был… Мне очень жаль, сообщить тебе такую горькую весть, но …, крепись, … там мало что осталось от былого великолепия… Война сделала свое черное дело… Его разбомбили…

– Что ты говоришь? Этого не может быть… Вот ведь, этот замок совсем не пострадал! Даже все дорожки в саду в идеальном состоянии… Как же так?

– Белый замок был очень заметным. Немецким самолетам ничего не стоило сбросить такое количество авиабомб, чтобы стереть с лица земли эту красоту. Зависть – страшная вещь, особенно, когда не можешь это увезти к себе домой или присвоить на этом месте. Вот и действуют по принципу: "так не доставайся же ты никому!"

Агнесс все еще не верила своим ушам. Она переводила взгляд с одного лица на другое, ища опровержения страшным словам, когда же до нее дошел смысл услышанного, она заплакала, как плачут маленькие девочки, навзрыд, размазывая горькие слезы по лицу. Филипп хотел обнять жену, но она вырвалась и упала на грудь Ванессе:

– Как же так? Помнишь, сколько счастливых дней, лет провели мы в этом замке? Помнишь? Как там было хорошо? Зачем? Зачем они его разрушили? Зачем уничтожили? Что он им сделал? Кто придумал воевать с красотой? Откуда берутся такие варвары? Ванесса, что теперь будет? Скажи! Ты ведь все знаешь!

– Агни, милая моя, дорогая сестренка! Я тоже в ужасе от этой вести! Видишь, я тоже плачу. Ведь Белый замок был для нас с тобой родным домом! Ведь именно туда мы приехали после монастыря! Какая ужасная потеря! Но, может быть, его можно спасти, реставрировать, восстановить, отстроить недостающее. Мы ведь его не видели! Николя и Филипп пробыли там совсем недолго, всего три дня. Они не смогли бы так быстро все посмотреть и решить, что делать дальше. Скажи, Николя, что ты на самом деле думаешь?

– Любимая моя, ты абсолютно права. Мы с Филиппом осмотрели только небольшую часть замка, он сильно пострадал. Филипп художник, я инженер, там нужен взгляд архитектора. Мы попросили герцога о помощи, он согласился тоже все посмотреть. Но для этого необходимо время, … как минимум… месяц.

Агнесс так сильно расстроилась, что слегла в постель с дикой головной болью. Долли принесла бокал теплого красного вина, смешанного с медом, и заставила баронессу выпить этот приторный напиток. Агнесс выпила все залпом и через несколько минут уснула, продолжая всхлипывать даже во сне. Филипп сел в кресло возле спящей жены, намереваясь, если потребуется, так просидеть до самого утра.

Ванесса вышла из спальни Агнесс и отправилась в зимний сад, чтобы побыть одной и успокоиться, там она беззвучно плакала от жалости к подруге и от обиды. Ванесса прекрасно знала, еще тогда, когда увозила всех в Америку, что что-то, а может быть и все вполне может погибнуть в огне войны, но то, что это будет Белый замок… потрясло ее не меньше, чем Агнесс.

Побродив по дорожкам, и посидев на скамейке, она убедила себя, что успокоилась, и пошла искать мужа. Заглянув к нему в кабинет, она увидела там Рауля. Мужчины встали навстречу маркизе. Николай Александрович приобнял жену за плечи и глазами показал на фотографии на столе. Ванесса стала рассматривать черно-белые снимки, но для нее они были цветными. Она знала Белый замок как свои пять пальцев. Крупные слезы покатились по ее щекам, но она этого не замечала, перебирая один за другим рисунки Филиппа, снимки, чертежи…

– Неужели ничего нельзя сделать? Николя? Рауль? Скажите мне правду.… Самая жестокая правда, сейчас для меня живительнее неопределенной лжи.

– Знаешь, дорогая, что я спросил у герцога? Первое, что я спросил: "Можно ли что-нибудь сделать, или стоит совсем разобрать руины и построить новый замок, или забыть о нем навсегда"?

– Я ответил графу, что смогу сказать что-либо только тогда, когда сам все увижу своими глазами, сделаю расчеты.… Но на это нужно время… никак не меньше месяца, да и то при условии, что я съезжу к себе в имение. У меня в библиотеке есть несколько книг по архитектуре. Там подробно описаны способы строительства древних сооружений. Ведь те зодчие, не чета нам! Мы многое утеряли из их приемов и знаний. Хорошо, что кое-какие книги уцелели.

– А Ваше имение не пострадало в результате войны?– спросила Ванесса.

– У меня не очень большой дом, к тому же он стоит в стороне от дорог, к нему ведет узкая дорожка и мост через реку. Он утопает в соснах, его почти и не видно. Это его уберегло от бомбежек.

– Какое счастье, что мы встретили Вас, Рауль. Помните, как много лет тому назад, я смеялась над Вашей мечтой, построить прекрасный замок, а сейчас я с большой надеждой смотрю на Вас, теперь мне больше всего на свете хочется, чтобы Ваша мечта сбылась… и … Белый замок вновь затмил все своей красотой.

– Любимая, давай не будем загадывать так далеко. Мне кажется, что ты ставишь герцога в трудное положение. Ты возлагаешь на него ответственность за исполнение мечты, требуешь, чтобы он вернул в мир красоту, убитую войной. Это нечестно. Давайте смотреть правде в глаза. Даже если, герцог скажет нам, что да… замок можно восстановить в какой-то степени…. То это будет уже совсем другой дом. Вы уже не сможете относиться к нему по-прежнему, вы все время будете сравнивать… и, в конце концов, перестанете туда приезжать…

– Ты, как всегда, прав, Николя. Но какие страшные слова ты говоришь…. К этому надо привыкнуть, все как следует обдумать… и решить… Раз и навсегда. … Бедная Агнесс.… Какой удар.… А ведь она собиралась отдать Белый замок в приданое Мэгги… Боже мой, о чем я думаю…

– Не расстраивайся так, любимая. Герцог фон Р. еще не сказал нам свое последнее слово.

Глава 12. Поворот событий

У Агнесс разыгралась жестокая мигрень, она провела в постели почти трое суток, несколько раз приезжал доктор. Он хмурил брови, прописывал успокоительные капли и таблетки, но ничего не помогало. Филипп стал всерьез опасаться за здоровье Агнесс.

– Как жаль, что с нами нет доктора Павлова, он один мог бы поставить Агнесс на ноги в два счета.– С грустью сказал Филипп, обращаясь к Ванессе.

– Доктор Павлов сейчас в своей клинике в Швейцарии. Можно ему позвонить и послать за ним машину. А ведь ты прав, Филипп, как я сама об этом не подумала. Я все время думала про нашего знаменитого психиатра – профессора Штейнера, а про доктора Павлова и не вспомнила. Сейчас же позвоню ему!

Ванесса отправилась к себе в кабинет. Пока ее не было, в комнате стояла непривычная тишина. Мужчины молча, курили у окна, каждый думал о своем. Лизхен сидела у стола с рукоделием в руках, то ли вышивала, то ли распарывала готовый рисунок. Мэгги еще не вставала, боясь появления тошноты. Настроение у всех было безрадостным. Через полчаса вернулась Ванесса. Она слабо улыбнулась:

– Доктор Павлов обещал выехать сюда тотчас. Я думаю, что часов за шесть он доберется, у него хорошая новая американская машина. А пока он велел дать Агнесс одну столовую ложку коньяка и помассировать ей слегка ступни, нажимая на подушечки пальцев и под пальцами. Сейчас позову Долли…