Шоу толстушек

В берёзовой роще она присела на лавочку, хлебнула из фляжки, закурила. И вдруг… Сквозь ветки деревьев она заметила в полутьме женский силуэт. Кто бы это мог быть? Ничего удивительно нет в том, что кто-то из пациенток вышел прогуляться, если не спится, но эта женщина стояла неподвижно среди кустов, поодаль от тропинки, словно пряталась или следила за кем-то. Дарья сунула флягу в задний карман джинсов, вытащила из переднего зажигалку с мощным фонариком и пошла ей навстречу. Обошла дерево, спросила: «Гуляем?» и направила тонкий луч света на лицо женщины.

– Ё-моё, – чуть слышно пробормотала Дарья, нажала тревожную кнопку на браслете, а потом ещё два раза подряд, чтобы быть уверенной, что сигнал точно сработает, и затянулась сигаретой, которую так и держала в левой руке.

Это была Оксана. Она стояла с закрытыми глазами у бетонного столбика, слегка свесив голову на левое плечо и не подавая признаков жизни. Дарья прошлась фонариком по её фигуре. Никаких верёвок или скотча, которые могли бы удерживать тело, никаких внешних повреждений снаружи. Но как-то же стоит этот труп, у ног которого лужа крови!

В том, что Оксана мертва, Дарья не сомневалась и с горечью подумала о себе самой: «Хоть бы вскрикнула для приличия что ли! Вот что значит профессиональная деформация личности: при виде огромного жука, неожиданно вывалившегося на диван из копилки вместе с евромонетами, она взвизгнула и отпрыгнула в сторону. А тут труп соседки по общежитию стоит сам по себе в кустах, а мысль только одна: каким образом кому-то удалось такое с ней проделать?»

Дарья шагнула в сторону и провела фонариком по телу Оксаны сбоку. Заметила, что из угла её рта тоже стекает струйка крови, и тут сообразила, что на столбе должны быть металлические штыри, которые пригвоздили к нему тело. Войдя сзади, они оказались недостаточно длинны, чтобы проткнуть женщину насквозь и выступить наружу спереди.

Охранник Владимир прибежал буквально через минуту после поданного ею на пульт сигнала тревоги. Дарья издали увидела свет его мощного фонаря, выскочила на тропинку и замахала руками:

– Это здесь!

Едва взглянув на тело, Владимир выругался матом и помчался обратно к корпусу, сообщив на ходу:

– За носилками.

Ему навстречу бежал Махран, на ходу застёгивая пуговицы на клетчатой рубашке, за ним Доктор в спортивном костюме. Оба остановились у тела и переглянулись. Олег Викторович схватил Оксану за запястье, подержал на нём пальцы и облегчённо выдохнул:

– Жива!

– Ничего себе, – удивлённо пробормотала Дарья.

Доктор забрал из рук Дарьи фонарик, подошёл к телу сбоку, бегло его осмотрел и вынес печальное резюме:

– Два арматурных штыря. Вошли практически горизонтально. Могут быть пробиты почка и лёгкое… Болевой шок.

В это время подбежал Владимир с носилками, и Олег Викторович приказал:

– Осторожненько снимаем, ребята… На живот кладём, на живот!

Дарья отвернулась. Ей легче было смотреть на Оксану, считая её мёртвой, чем видеть, как от столба отрывают живого человека, в котором арматурные штыри пробили дырки. Однако она побежала в корпус вслед за Доктором и мужчинами с носилками, предполагая, что понадобится её помощь. Она даже догадывалась, какая именно в первую очередь, и угадала.

– Даша, это же ты хвасталась, что у тебя первая группа крови, которая подходит всем? – спросил Доктор.

– Я хвасталась тем, что в моём коньяке крови нет, – невесело усмехнулась Дарья и с готовностью добавила. – Сдам, конечно, сколько понадобится.

– Сколько надо, пока неизвестно, а больше пол-литра с тебя всё равно не выкачаешь. У нас есть, конечно, небольшой запас плазмы, но лучше заранее подстраховаться.

Носилки внесли в процедурный кабинет, где хлопотала Оля, уже в белом халате. Дарья осталась в холле и машинально полезла в карман за фляжкой, но тут же осознала, что сейчас никак нельзя, и вышла покурить на крыльцо. Она поняла, что Олег Викторович принял решение оперировать Оксану сам. Впрочем, у него не было другого выбора. До Краснодара больше трёх часов на машине, раненая может не выдержать дороги, местами отнюдь не гладкой. Вертолёта санитарной авиации тоже не дождёшься. Да и скандал с попыткой убийства в частной клинике тоже не замять. А что будет, если пострадавшая всё-таки умрёт? Это же для Доктора конец карьеры.

Ольга выглянула из-за приоткрытой двери:

– Всё куришь, Даша? Пошли со мной.

Дарья загасила окурок о край чугунной мусорной корзины и проворчала:

– Между прочим, сегодня моё курение помогло спасти Оксане жизнь. Если она выживет, конечно. По крайней мере, у неё появился шанс.

– Обязательно выживет, – строго произнесла Ольга. – Даже и не думай о другом. Я сейчас у тебя быстренько кровь возьму, чтобы ты тут полночи не сидела, и побегу мужчинам помогать.

Дарья присела в кресло в холле, поморщилась от неприятного ощущения в перетянутой жгутом руке и отвернулась, чтобы не видеть, как игла войдёт в вену:

– Шоколадка в холодильнике есть?

– Есть, конечно, Махран такой сладкоежка!

– Вот и отлично, будет чем закусить коньячок.

– Ты ещё и выпить собралась? – деланно удивилась Ольга, извлекая иглу и прикладывая к месту укола тампон. – Посиди тут минут десять, не вставай пока, а то голова закружится.

– Тогда сама мне шоколадку дай, – вдруг рассердилась донор поневоле, ей просто нестерпимо захотелось глотнуть спиртного, и именно сию минуту, а голова и правда пошла кругом.

Ольга метнулась к холодильнику, кинула шоколадку Дарье на колени и скрылась за дверью процедурного кабинета. Даша глотнула из фляжки, надорвала зубами упаковку плитки и решила остаться в холле до конца операции. Можно спокойно подумать: кто? Хорошо, если Оксана утром придёт в себя, и всё расскажет. А если нет?

И тут Дарью осенило. Пока раненой нет в её комнате, можно там всё спокойно осмотреть. Она рассовала фляжку и шоколадку по карманам и, уже не скрываясь, бегом понеслась к спальному корпусу. Входная дверь оказалась запертой изнутри. Даша подошла к окну своей комнаты, огляделась по сторонам, толкнула створку от себя и легко перехманула через подоконник. Попав внутрь, она тут же закрыла раму, чтобы никто не мог заметить, что в её комнате окно открывается полностью, а не только в режиме форточки, как во всех остальных помещениях.

Леденёва решила на всякий случай проверить, все ли женщины в своих комнатах, и пошла по коридору, осторожно поворачивая ручки-замки. Увы, все комнаты, кроме той, в которой жили мама и дочь, оказались заперты. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в проём. В лунном свете на кроватях были чётко различимы две массивные фигуры с пышными формами, обе женщины похрапывали, одна тише, другая громче.

В общем зале, где стояли несколько диванов и телевизор с видео-приставкой, никого не было. А что касается остальных комнат, то пойди, пойми, изнутри они заперты или снаружи. Стучаться и просить в два часа ночи таблетку от головной боли слишком рискованно. Можно и перебудить всех – и ничего не выяснить. Если несостоявшийся убийца из числа семи живущих в корпусе пациенток, (себя и Татьяну Николаевну Дарья из подозреваемых исключила), она вполне может и даже обязана, находиться в своей кровати.

Оставалось только войти в палату Оксаны. Что Даша и сделала. И замерла на пороге. На кровати явно лежало тело. Чьё же оно, если пациентка в операционной? Сдерживая дыхание, она посветила на кровать ручкой-фонариком, и сердце забилось где-то в горле. Но криминальная журналистка всё же сделала шаг вперёд и толкнула в плечо спящего (или уже мёртвого?) человека. И с облегчением вздохнула, когда её рука провалилась во что-то мягкое. Это было не тело, а муляж, сооружённый из запасного одеяла и утеплённой куртки.

Итак, новая загадка. Зачем Оксана уходила ночью, создав видимость, что спит? Она ведь понимала, что входную дверь закроют, а когда она вернётся, придётся стучаться, и её отсутствие обнаружится. Впрочем, эта загадка разрешилась, как только Даша подошла к окну. Рама была прикрыта, но не заперта на ключ. Итак, Оксана где-то раздобыла ключи, или же сумела открыть окно без их помощи и вышла из него. Вряд ли она решила просто погулять посреди ночи. Значит, целенаправленно шла на встречу со своим убийцей.

Дарья повесила стёганую куртку пострадавшей на вешалку в шкаф, сложила одеяло и убрала его на верхнюю полку. Заправляя постель, она случайно смахнула покрывалом стоящий у прикроватной тумбочки пластиковый флакон, машинально подняла его, не позволив закатиться под кровать, и вздрогнула: запах! Что-то с ним связано неприятное. Тревожное что-то, опасное… Посветила ручкой-фонариком и прочла надпись. Это было масло для волос. Она брызнула из пульверизатора на запястье и принялась усиленно внюхиваться. Но никак не могла уловить воспоминание, с которым ассоциировался этот аромат.

В потайном кармане на дне почти пустой дорожной сумки лежала сложенная вдвое файловая папка. Внутри оказалась тоненькая стопка российских купюр и долларов и два листка ксерокопии паспорта на имя Дорошенко Оксаны Геннадьевны. Год рождения – тысяча девятьсот восемьдесят второй, место – город Донецк. Надо же, она жительница непризнанной республики, где уже третий год не прекращаются боевые действия!

Решив, что завтра при дневном свете сделает в комнате профессиональный обыск, как учили оперативники, журналистка вернулась в свою комнату, допила оставшийся во фляжке коньяк, спрятала её в шкаф и снова выбралась в окно. Она решила ещё раз сходить на место преступления.

Дарья долго светила зажигалкой вокруг бетонного столба, под которым осталось тёмное пятно крови. Она пыталась рассмотреть на светло-серой почве и пробивавшейся сквозь неё траве какие-то следы. Но какой из неё следопыт, да ещё ночью?

Леденёва продвинулась на несколько метров в том направлении, в котором, предположительно, мог отходить преступник, присела на корточки и направила узкий лучик на землю. Ей показалось, что здесь какое-то тёмно-серое пятно. Наклонилась ниже, вглядываясь, и в нос ударил резкий аромат. Дарья чихнула, и сразу поняла, что это такое. Рассыпанный чёрный молотый перец. Итак, преступник захватил с собой пакетик со специями, чтобы присыпать пути своего отхода на случай, если приедут кинологи. Значит, он специально шёл убивать и был уверен в том, что без полиции дело не обойдётся.

Больше тут вынюхивать нечего, решила Дарья и побежала к врачебному корпусу. Спросила у сидящего за административной стойкой Владимира:

– Как там?

– Неизвестно пока, – пожал плечами охранник. – И главное непонятно: кому понадобилось её убивать. Дай Бог, выживет. Иначе завтра тут такое начнётся! Ранение-то скрыть можно, а убийство никак.

– Это почему же? У нас на базе, что пары лопат не найдётся, или места в лесу свободного мало?

– Ну, и шуточки у вас, Дарья Дмитриевна… Эх, коньячку бы сейчас от расстройства вмазать!

– Так давай вмажем. Щас принесу.

Дарья выбежала из центрального входа, обогнула здание, приложила пластиковую карточку к боковой двери, вошла в комнату и забрала из тумбочки стеклянную бутылку с остатками янтарного напитка. Владимир уже ждал её у администраторской стойки с двумя рюмками и горкой шоколадных конфет.