Танцующие под дождем. Том II

Потом я рассказал ей о своём разговоре с Миленой. Дана слушала внимательно, переспрашивая отдельные моменты, а потом вдруг спросила:

– Ты уверен, что она не переметнется на сторону Кавелье, став двойным агентом, или, что еще хуже, будет полностью работать на него, водя тебя за нос?

– Я ни в чем не уверен. Просто предпринимаю этот шаг на свой страх и риск.

– Знаешь, из того, что ты рассказал, у меня сложилось о ней не лучшее мнение. Мне кажется, она способна на двойную игру и в итоге выберет из вас двоих того, от которого ей больше достанется. И вашим, и нашим – это значит себе. Милена, по всей видимости, именно из таких.

– Я согласен, любовь моя, с твоими суждениями, но найти женщину, которой можно будет довериться, весьма проблематично. Фактически нереально. Зная Милену, я постараюсь максимально подстраховаться, чтобы не было никаких неожиданностей.

– Бретт, ты не преувеличиваешь опасность от Армана?

– Девочка моя, ты слишком далека от того мира, в котором обитаем он и я. Я знаю его законы, ты- нет. К тому же Кавелье – самолюбивый психопат, возомнивший себя всемогущим. Как ты думаешь, на что способен человек, убивший собственного отца и брата? Есть у него что-что святое в душе? Я далеко не ангел, убивал сам и отдавал приказы другим, но на такие поступки не способен. Просто соответствовал миру, в котором родился, рос и продолжаю пребывать.

Так что, поверь мне на слово, Арман жалости к тебе не проявит, а ко мне тем более. Я его смертельный враг, с которым он не применёт расправиться. Причем, коварным способом. Он не будет действовать открыто, а нанесет удар исподтишка, в спину. Единственное, чего я боюсь, что он сначала доберется к тебе и применит изощренные способы насилия, а я не смогу этого предотвратить. Так что будь начеку и предельно осторожной. Даже на метр не отрывайся от охранников. Они сумеют защитить тебя даже ценой собственной жизни. Если я буду уверен, что ты в безопасности, мне легче будет, не отвлекаясь, контролировать ситуацию.

– Это обязательно, чтобы они стояли в коридоре под дверями аудитории, а Келл вообще постоянно сидел рядом со мной? На меня уже все косятся. Даже преподаватели.

– Пусть косятся. Через месяц ты никого из них больше не увидишь. Получите дипломы и разбежитесь в

разные стороны. А сейчас безопасность для тебя превыше всего.

– Я всё поняла, Бретт. Не волнуйся обо мне. Я не сделаю ни одного неосторожного шага, – сказала Дана и прижалась ко мне. – Только пообещай беречь себя.

– Только тем и занимаюсь, малышка, как встретил тебя, – сказал я, смеясь.

Глава 21. ДАЙАНА

Утром, проснувшись, я некоторое время лежала, обдумывая наш с Бреттом разговор. Мне было страшно, чего я никак не могла себе объяснить. Хотелось, чтобы он отказался от этой Милены и придумал что-то другое. Но мои предчувствия, что она несет в себе опасность, – не доказательства. Возможно, я излишне драматизировала ситуацию, поскольку не имела ни малейшего опыта выживания в мафиозной среде.

Мы с Бреттом уже назначили день нашей свадьбы – седьмого сентября. Она будет проходить на Сицилии, поскольку у ни так принято. С его матерью я еще незнакома, но уже заранее чувствую, что ей не понравлюсь.

Сегодня вечером в ресторане мы встречаемся с её старшим братом Анселмо Риччи, который спит и видит, чтобы Бретт избавился от меня. По его мнению, безродная русская не может быть женой их сapofamiglia. Я боюсь этой встречи, но избежать её не могу.

Платье я себе уже подобрала, как и туфли, а ещё украшения, которые подарил мне Бретт по этому случаю: великолепное колье, серьги и браслет с изумрудами. Я должна предстать перед его дядей во всем блеске.

Почему-то я всегда считала, что особенно неотразимой, невероятной и прекрасной во всех отношениях женщина становится тогда, когда надевает платье. Поэтому во время посещения ресторанов, художественных выставок и других мероприятий предпочтение отдавала исключительно платьям в отличие от других женщин, увлекавшихся брючными костюмами.

Именно в платье я чувствовала себя легкой, изящной, чувственной или сексуальной – все зависело от того настроения, которое я хотела передать своим нарядом. И помогали мне в этом вечерние коктейльные платья, которые не только позволяли мне создать неповторимый образ, но и давали возможность чувствовать себя комфортно целый вечер.

Благо, что у меня нет сегодня консультаций в бизнес-школе, поэтому я могу поехать в косметологический салон и привести себя в идеальный порядок. Правда, от замысловатой прически Бретт меня отговорил, сказав, что мои волосы сами по себе произведения искусства. Я ему, конечно, не поверила, зная, что влюбленный человек склонен к преувеличениям, но, тем не менее, остановилась на распущенных, подвитых до крупных локонов волосах.

День промелькнул незаметно. Бретт позвонил, что выехал домой переодеться и забрать меня. Я начала сборы. Так как мне уже нанесли на лицо соответствующий мероприятию вечерний грим, который был по моей просьбе неброским, я надела чулки, туфли и стала ждать Бретта, поскольку не могла сама застегнуть на спине потайную молнию.

Он вошел в мою гардеробную настолько быстро, словно подслушав мои мысли.

– Ты еще не одета? Или это намёк мне? – спросил Бретт, хитро улыбаясь.

Я замахала руками в протесте:

– Просто я не могу застегнуть молнию, а ты о каких-то намёках. Постой минутку. Сейчас я одену платье.

Бретт быстро справился с заданием и пошел в свою гардеробную. Я же надела украшения и посмотрела на себя в зеркало.

Для встречи с его дядей в ресторане я выбрала платье, зеленый цвет которого делал мои глаза еще более выразительными. Их блеск и цвет соперничали с изумрудами в моем ожерелье. Его фасон не был затейливым, без всяких ажурных вставок и органзы. Это было платье-бюстье с лифом в форме сердечка было элегантным и подчеркивало мои красивые покатые плечи и тонкую талию. Юбка была умеренно пышной и длиной не достигала колен. Её низ был окантован пятисантиметровым атласом более темного, насыщенного зеленого цвета.

Я подготовила элегантный клач, благодаря которому мое вечернее коктейльное платье становилось нарядом для настоящей леди. Единственное, что вызывало мое сомнение – оригинальная шляпка. Я никак не могла определиться, надевать мне её или нет. Эту проблему решил Бретт, без слов поняв мои внутренние терзания. Он вынул ее из моих рук и положил в открытую шляпную коробку, а потом, поцеловав меня в нос, предложил свою руку. Так мы и спустились по лестнице.

Автомобиль с неизменными Амато и Келлом уже ждал нас, а за ней еще один. Когда мы выехали на шоссе, я показала глазами, чтобы Бретт поднял межсалонную перегородку. Он тотчас нажал на кнопку и вопросительно посмотрел на меня:

– Я боюсь встречи с твоим дядей, -слегка охрипшим от волнения голосом сказала я.

Потом, прокашлявшись, добавила:

– Он против того, чтобы ты женился на мне, и я не знаю, как ему понравиться.

– Ты должна нравиться мне. Это, во-первых. А во-вторых, сегодняшняя встреча исключительно дань уважения к нему как к старшему по возрасту члену нашей семьи. Не более. Он не должен нам давать ни свое согласие, ни свое благословение. Анселмо Риччи ничего не решает в нашей с тобой жизни, поэтому все свое недовольство он может оставить при себе и упиваться им, если это доставляет ему удовольствие. Оставайся сама собой. Я не хочу, чтобы ты играла несвойственную тебе роль. Я буду рядом и не дам тебя в обиду, если дядя словесно попытается испортить тебе настроение.

Взяв меня за холодные пальцы, Бретт покачал головой:

– Ты же у меня смелая девочка! Почему беспричинно трусишь?

– Я сейчас соберу себя в комочек, – рассмеявшись, пообещала я и поцеловала Бретта в щеку. Он налил нам по бокалу шампанского и сказал:

– Для смелости!

Мы выпили – и действительно предстоящая встреча уже не казалась мне такой страшной.

Приехав в ресторан, в котором я еще не была, мы пошли к заказанному столику. Дядя Бретта уже ждал нас. Пока мы шли, я все время ощущала на себе его любопытный и одновременно тяжелый взгляд. Когда Бретт нас познакомил, мы сделали заказ и в ожидании замолчали, не зная, что сказать друг другу. Как всегда, нас вывел из цейтнота Бретт. Он заговорил с дядей о том, что в первых числах сентября мы прилетим на Сицилию, чтобы проконтролировать последние подготовления к свадьбе. И попросил дядю разговаривать на английском языке.

– А почему ты до сих пор не познакомил свою невесту с матерью? – прозвучал вопрос, и Анселмо остановил на мне свой пристальный взгляд, будто я была виновницей этого.

– Мы полетим к ней через месяц, когда Дайана получит диплом. Сейчас у нее в бизнес-школе МБА идут выпускные экзамены, а потом ей предстоит защита диплома. Как только она освободится, я познакомлю её не только с мамой, но и со всеми родственниками. В общих чертах оговорил с мамой, какой мы хотим видеть свою свадьбу, так что она уже занимается её подготовкой.

– А ты сказал матери, что твоей женой в нарушение всех традиций будет русская?

– Мне это уже делать было не нужно, поскольку эту работу за меня сделал ты, дядя, но не жди благодарности. Если хочешь знать, я остался недоволен тем, что ты вмешалсяся в мою личную жизнь, чего делать я тебя не просил. Не так ли? И, надеюсь, ничего подобного больше не повторится.

Анселмо Риччи после отповеди племянника несколько побледнел, глаза его недовольно блеснули. Пройдясь взглядом, словно лезвием, по мне, но он быстро взял себя в руки и сказал:

– Прости, Бретт. Я по-родственному. Не думал, что тебя это заденет. Это ведь такая новость! Её обсуждают в клане все. И то, что ты пренебрег традициями.

– Традиции, на ком мне жениться и кто будет матерью моих детей, устанавливаю я. Ты случайно не забыл, кем я являюсь в «семье»? Поэтому тебе придется смириться с данной ситуацией. И вообще не разговаривай больше так, словно за столом нет Даны. Она моя невеста, и ты обязан выказывать ей свое уважение. Это я к тому, если ты еще не понял, каким я хочу видеть твое отношение к ней. И ещё. Я запрещаю трепать имя Дайаны в досужих разговорах о ней среди членов клана, а потому поручаю тебе пресекать их на корню.

Анселмо Риччи, по-видимому, не нашел, что сказать в ответ, только кивнул головой. Тут принесли наш заказ, и мы приступили к ужину. Дядю Бретта будто подменили. Доброжелательным тоном он задавал мне вопросы о моей семье, о жизни в России, о специализации, которую я получу после окончания диплома, но взгляды, которые он бросал на меня, были пронизаны холодом. И, хотя я улыбалась и, казалось, охотно отвечала на его вопросы, интуиция подсказала мне, что в его лице я не приобрету друга, скорее, врага.

Когда этот спектакль закончился, и мы по-родственному попрощались, сделав вид, что поцеловали друг друга в щеки, я облегченно вздохнула, мысленно попросив Всевышнего, чтобы мы как можно реже с ним встречались. Исключительно по необходимости.

В автомобиле Бретт обнал меня за плечи и прошептал, слегка прикусив ухо: