Мой архиепископ

Надежда – университет, и станет духовным писателем.

************

И все-таки, мой читатель, раскаты революции десятилетиями звенели по России. Еще не было никакой связи с другими странами.

Надежда жила в хроническом безденежье. Уже умер муж. Она часто прихварывала. Сын взрослел и отдалялся. Несчастная, обреченно бродила по огромной квартире, спотыкаясь о мебель, ковры и диваны. Спасал писательский труд.

А в далекой Аляске отцы Игнатий и Сергий образовали миссионерское братство. Издали много книг. Приобрели известность. Через двадцать лет после знакомства, отец Игнатий, став игуменом, потерял друга и брата во Христе и продолжал начатое сам.

В один из осенних, мягких вечеров, когда помыслы и порывы души устремляются к возвышенно-прекрасному, все умиротворяется в природе и в человеческой душе, он получил бандероль из любимой России.

Там началась перестройка, и он уже много раз был в этой стране, где у него имелось хорошо налаженное дело по изданию и распространению православной литературы. Поэтому переписка стала большой и обширной. Не спеша вскрыл бандероль, прочитал письмо. Обращалась неизвестная писательница Надежда и просила переиздать ее книги. Сейчас ему некогда все это читать… Впрочем… В ее городе находится местно чтимая святая, материал о которой он все никак не соберет. Может, Надежда и поможет ему в этом? И он ответил ей, также обратившись с просьбой. Открытка была прекрасной. В ней он очень деликатно просил об одолжении. И она решила постараться для обожаемого подвижника во что бы то ни стало.

Осень входила в свои права. Непрошено забиралась вовнутрь. Ее душа таяла, перерождалась, обновлялась. Воздух трепетал и пился. Хотелось надеяться и верить. И писательница верила, что ей помогут.

Не выдержав, позвонила, решив узнать его мнение о ее книгах. Но он уходил от обсуждения вопроса и просил выслать ему новые данные о святой.

Надежда обиделась, высказав нечто резкое. Видимо, обиделся и игумен Игнатий?

Наконец, выбрав время, он внимательно прочитал ее рассказы. Наверное, они ему понравились. «Но подойдут ли для журнала? Объяснять ей он ничего не будет. К чему? Однако… сбрасывать их со счета тоже не стоит. Может, когда-то она станет известной или, за неимением необходимого материала, придется использовать и ее. Нет-нет. С серьезными объяснениями следует подождать, подождать…».

Какая-то серая полоса прошла по лицу игумена. Мысли его путались. Чувства были необъяснимы. И вспомнилось ему то время, когда он только познакомился с покойным Жаком – впоследствии отцом Сергием. Тот некогда изучал древнекитайскую философию и часто повторял фразу из Конфуция: «Ничтожный стремится к выгоде, а благородный к справедливости».

Из сердца отца Игнатия невольно вырвалось:

– А ведь суть учения, которое я проповедую – возлюби ближнего своего. Боже мой, прости меня за гибельную теплохладность!…

Лицо его просветлело, в глазах заискрились очистительные слезы…

Кто бы мог объяснить, как страдала от этой ссоры писательница? Она плакала и просила Господа простить ее и помочь помириться с духовно-интересным человеком. Она поняла, что не так важно – напечатает ли он ее рассказы в своих журналах, как важнее не потерять его расположение. О своем состоянии написала игумену и просила простить ее. Через некоторое время она получила весточку. Он ничего не просил, только передавал поклон святой, о которой она ранее направляла ему материал. И Надежда почувствовала душой, что ему сейчас очень нелегко.

Она сразу же выслала ему, свою новую книгу, где поместила рассказ о его покойном собрате – отце Сергии и приложила несколько записок. Потом решила, что допустила нечто нетактичное, и из сердца покаянной мольбой вырвалось другое письмо:

«Дорогой о Господе батюшка Игнатий! Благословите. Простите меня нескладную, немощную. Кажется, предыдущие письма написала не такие, как хотелось бы. Буду с Божией помощью стараться быть более деликатной. Сразу же заспешила на могилу к святой, о которой Вы просите. Воля Ваша для меня – свята. Там я помолилась о Вас и просила святую послать Вам здоровье и силы для дальнейших трудов. Передала Ваш поклон.

Хочу найти такие теплые слова, прошу их у Господа, Богородицы и всех святых, чтоб они стали для Вашей души целебным бальзамом.

Здесь помнят, молятся за Вас и благословляют. С земным поклоном, Раба Божия Надежда».

Ранее игумен Игнатий прислал ей несколько своих журналов, изданных в России. Она прочитала их и почувствовала всепоглощающую любовь его к Родине. Надежда была отзывчивым человеком. У нее появилось живое чувство сострадания и вины перед ним. Будто и она, вместе с другими, была повинна в его давнишнем изгнании… И всем существом ощутила некогда пережитые им боль и одиночество. Добрые сердца быстро узнают друг друга. Писательница поняла – игумен Игнатий имеет возвышенную душу. В ней царило глубокое почтение к подвижнику.

Вскоре ее вызвали в Грецию по вопросу переиздания книг, на которые Надежда получила благословение Первосвятителя всея Руси.

Она долго не могла прийти в себя от этой поездки. «Увидеть с детства любимую Элладу, воочию столкнуться с живым искусством древних греков, подышать воздухом старины… А как современные греки любят Господа!…»