Хаос: путешествие в Элладу

Клавдия улыбнулась и сильнее запахнула халат.

– Я так понимаю, ты хочешь найти своих родственников, а я буду мешать.

Стефан понимал: продолжать уговаривать не было смысла. Клавдия была не из тех, кто спонтанно может куда-то вырваться. Это не вписывалось в ее размеренный стиль жизни. Стефанос был все же похож в этом на отца. Любая авантюра могла заставить его сорвать все планы. У него была много друзей и знакомых. Решение не отмечать день рождения с ними далась непросто. Но эта пауза была ему просто необходима. Григориадис был легок на подъем, и эта поездка была тому подтверждением.

– Извини, я вчера так быстро уснула.

– Ничего, ма.

Женщина лишь улыбнулась в ответ и ушла, прикрыв за собой дверь.

Стефанос ощущал изменения в матери после смерти отца, но они были едва уловимы. Она любила мужа. Как и Александрос любил Клавдию. Они были семьей. Настоящей семьей. Такой, которую представляют, когда говорят о семьях. Но была в их семье одна странность: отец знал, что у него много родственников, но ничего не пытался о них узнать. Никогда это не обсуждалось, ничьи имена, кроме Теи и Яниса, никогда не упоминались во время семейных разговоров. Нельзя говорить, что Стефаносу это не нравилось, но желание увидеть хотя бы кого-то из них время от времени посещало его.

Какое-то время Григориадис еще повалялся на кровати, потом наконец собрался, попрощался с мамой, которая уже пила кофе на кухне, и направился в аэропорт.

Ожидая посадки, Стефанос выбрал отель, в котором планировал остановиться в Афинах. Он был до ужаса взволнован и пару раз уже успел передумать: он никогда не путешествовал один, а люди, которые ездят куда-то без компании, казались ему странными. Но чем старше Стефан становился, тем больше он проводил времени с самим собой. Для такого экстраверта, как он, это не совсем привычное дело, но что-то в этих днях одиночества было особенное, что-то, что помогало понять себя, очистить мысли и сосредоточиться на работе, своих планах. Нет, это никак не было похоже на поведение замкнутого человека: Григориадис не замыкался от этого. Каждый человек периодически проводит время без людей, но кто-то это ценит и дорожит такими моментами, а кто-то старается этого избежать. Возможно, и это путешествие будет открытием чего-то нового для Стефаноса. Он с легкостью заводил знакомства, и сейчас он был больше чем уверен, что найдет если не родственника, то кого-то по душе в этой стране.

АФИНЫ

Перелет был легким и комфортным, несмотря на то что в самолете не было свободных мест. В аэропорту Элефтериос Венизелос было много шумных путешественников, у входа стояли громкие таксисты, старающиеся как можно скорее отхватить самого выгодного клиента, желательно иностранца, который от незнания заплатит в два раза больше. Именно с одним из таких таксистов на желтой старой машине, в которой кондиционер с трудом разгонял по кабине горячий воздух, Стефанос добрался до отеля. Было еще жарче, чем в Берлине, и от этого Григориадис быстро покрылся потом.

Худощавый таксист в хлопковой клетчатой фуражке, которая была ему велика и то и дело съезжала набок, высадил Стефана, остановившись посреди оживленной узкой дороги. Григориадис вышел из машины, не нарочно громко хлопнув дверью, вытащил из багажника чемодан и отбежал к тротуару, подальше от сигналящих ему вслед автомобилей.

Стефанос был уверен, что мужчина привезет его туда, куда нужно. Но когда он открыл карту в своем телефоне, он увидел, что тот высадил его в двух кварталах от отеля. К счастью, дорога заняла всего пару минут, но раздражение на мужчину, который знал точный адрес, длилось гораздо дольше.

Улица, по которой он шел, переходила в переулок, где должен был находиться отель. Старые обшарпанные белые дома, разрисованные граффити, дорога с ямами и дырами в асфальте, балконы, на которых сушилась одежда. Все это не было симпатично Григориадису. Единственное, что украшало эту улицу, – деревья с ярко-розовыми цветами, гроздьями, свисающими с веток. Лепестки цветков осыпались на дорогу и от ветра весело перекатывались, из-за чего казалось, что вся улица была розовой.

Для Стефана было неожиданностью, что отель, который находился через дорогу от Храма Гефеста, располагался на этой незатейливой, абсолютно ничем не примечательной улице. Навигатор показывал, что он уже добрался до нужной точки, но еще пять минут Стефанос не мог понять, где именно находится отель, пока не заметил маленькую вывеску с названием на одном из подъездов. Это было белое обшарпанное здание – такое же, как и остальные на этой улице, со входом за высоким забором. Рядом стояли свободные столики соседнего кафе. Там не было ни посетителей, ни официантов. Абсолютная тишина, никаких признаков жизни. Стефанос знал о сиесте, но не ожидал, что в это время город вымирает. Тонким длинным пальцем Стефанос нажал на единственный звонок на двери забора. Ничего не происходило. Дверь не открылась, никто не вышел и не ответил. Он позвонил еще несколько раз. Никакого ответа. Подергал дверь – снова без результата. На улице не было ни одного человека, и спросить, в чем дело, было не у кого. Стефан нашел номер отеля и позвонил. Трубку сняли лишь на пятый раз. В тот же момент он заметил шевеление в одном из окон.

– Да! – раздался грубый рычащий голос в трубке.

– Добрый день. Это Стефанос Григориадис. У меня забронирован номер в вашем отеле. Я жду уже двадцать минут, никто не открывает, – протараторил Стефан, словно опасаясь, что собеседник вот-вот положит трубку.

В окне снова кто-то задвигался. В этот раз можно было разглядеть, что мужчина, держащий у уха телефон, смотрел за забор сквозь тюль.

– Заезд после четырех, – коротко ответил мужчина.

– Извините, но это уже через час, может, я мог бы оставить у вас чемодан на время?

– Нет, – буркнул мужчина и повесил трубку.

Стефаноса уже начало все здесь раздражать. Почему нельзя взять на час его чемодан? Да еще и в самый солнцепек?

Потный, умирающий от жажды и сердитый на весь мир, он пошел в сторону Храма Гефеста. Недалеко от парка он увидел ресторан, который был открыт. Переждав там час и пообедав бургером с картошкой, недовольный работой официантов, которые обслуживали его, словно делая одолжение, он наконец отправился в отель в надежде, что в этот раз его заселят в номер.

Теперь после первого же звонка в домофон калитка распахнулась. Турист оказался на крошечной территории отеля. Вдоль забора стоял разный хлам: ведро со шваброй, скрученные шланги, пакеты с грязным постельным бельем. На ресепшен его ждал тот самый мужчина, который еще час назад коротко отвечал ему по телефону. Сейчас он стоял за стойкой регистрации с широкой улыбкой, готовый выслушать своего гостя.

– Мистер Григориадис? – улыбнулся он.

– Да, я звонил вам… – начал он, но мужчина с блестящей пятнистой лысиной перебил его.

– Ваш номер готов, мистер Григориадис. Мне нужен ваш паспорт.

Стефан послушно протянул документ мужчине. Пока тот заполнял данные в компьютере, очень медленно печатая на старой клавиатуре, Стефанос разглядывал ресепшен. Душное маленькое пространство было выкрашено в белый цвет. Хотя ремонт был сделан недавно, из-за некачественной работы и материалов стены уже начали трескаться, на потолке проступили пятна. Плафоны были набиты мертвыми мошками. Стефанос снова перевел внимание на мужчину; тот уже закончил с оформлением документов и в который раз перепроверял, правильно ли он все заполнил. Затем сотрудник отеля протянул ключ от номера, и вдруг Стефаноса осенило.

– Извините, не могли бы вы посмотреть это письмо? – он начал доставать из сумки, висящей на плече, книгу с конвертами. – Тут указан адрес, я не могу разобрать.

Мужчина явно не был в восторге от этой просьбы, но все же взял конверт и поднес его максимально близко к лицу. Он молча разглядывал текст на конверте, и Стефан уже было подумал, что никто не сможет разобрать, что там написано.

– Это на другом конце города. Что вы от меня хотите?

– Я не могу прочесть адрес, можете мне написать его на бумаге так, чтобы было понятно? – спросил он и, заметив выражение лица мужчины, тут же добавил: – Конечно, если вам не трудно.

Мужчина молча оторвал клочок бумаги и написал адрес. После этого он так же молча протянул бумажку Стефаносу.

– Огромное спасибо, – вежливо сказал он, проверяя, достаточно ли разборчиво написал мужчина.

– Хорошего дня.

Было сложно разговаривать с человеком, который вежлив только потому, что так надо. Первое впечатление от страны у Григориадиса было неоднозначное: грубые, неторопливые люди раздражали.

Еще большее разочарование его ждало, когда он увидел свой номер, который явно не соответствовал изображенному на сайте. Стефан ожидал увидеть номер с видом на Акрополь, но из окон был виден обшарпанный дом напротив, а балкона и вовсе не было. Ванная комната была до ужаса тесная, а кран в душевой был сломан.

Уставший и уже порядком раздраженный от произошедшего, он вылетел из своего номера и спустился на ресепшен.

– Извините, мистер, но я оплатил номер с балконом и видом на Акрополь, – сердито произнес он.

– Нет, вы получили ваш номер, – ответил мужчина и направился в комнату для персонала.

– Как же нет? – начал говорить он, почти заикаясь от злости. – Как же нет? Вот, посмотрите!

Григориадис протянул ему телефон с подтверждением бронирования.

– Не нужно мне тыкать ваш телефон! Тыкает он мне тут… – пробормотал мужчина, но все же подошел к компьютеру и внимательно посмотрел в экран, медленно водя мышкой.

Повисла тишина, которую нарушали лишь щелчки мыши.

– Ничего не знаю! – наконец выпалил сотрудник. – Пишите жалобу! Это не моя работа.

Он снова зашагал в сторону комнаты для персонала.

– Хорошо, сколько будут рассматривать мою жалобу?

– До двух недель, – рявкнул мужчина и зашел в комнату, захлопнув за собой дверь.

“Великолепно!” – подумал Стефанос и поднялся к себе в номер. Номер был забронирован на четыре дня, и он не знал, был ли смысл писать жалобу, ответ на которую он получит после своего отъезда.

По крайней мере, у него был адрес с того письма. Хотя после произошедшего его воодушевленное настроение куда-то улетучилось. Теперь ему казалось, что спонтанная идея приехать в Грецию и найти родственников была до ужаса нелепой и неоправданной. Его мнение по этому поводу менялось почти каждый час. Он то думал, что это вполне реально, то убеждал себя, что не стоит лететь на острова.