Манкая

Юля уже было собралась написать, как дорог ей Кирочка, но остановилась и призадумалась. Посмотрела на Митю и вздрогнула. Оказывается, сосед наблюдал за ней и весьма пристально. Юля занервничала, прикоснулась к волосам, проверяя, все ли в порядке. Да, какой там в порядке! Вышла из душа, причесалась наспех. Потом в слезах утопала и, наверняка, выглядит жалко и жутко.

Про телефон забыла! А там, между, прочим, любимый муж ответа ждал!

– Малина, – произнес Митя.

– Что? – Юля не поняла и брови ее поднялись изумленно.

– Сюрприз, Юль. Завтра узнаешь.

Москвичке стало любопытно, но вместе с тем, понятно, что ее просто заманивают.

– Это нечестно!

– А я не говорил, что честный,– и глаза его потемнели, мелькнула в них легкая молния, зарница.

Вспыхнула и погасла. А осадочек-то остался… Да еще какой. На Юльку давно никто так не смотрел. Или она не замечала?

Соседки, щебетавшие рядом с молодыми людьми, утомились обществом друг друга и напали с вопросами и разговорами на Широкова.

– О чем вы там шепчетесь, а?

– Все очень просто, Дора Рауфовна. Я заманиваю Юлю на мастер класс.

– Тебе, Мить, мало троих очаровашек? – Ирина изогнула идеальные брови в полупретензии.

– Скорее, много. Я попросил Юлю присутствовать, чтобы ненароком не выйти в окно от небывалого восторга. Ну, или не умереть от дикого смеха, глядя как вы, Ирина Леонидовна, лепите творожники. – Юльке понравилось, что Митя озвучил соседкам то, о чем говорил ей шёпотом о них же.

– Хам! – улыбнулась гранд дама,– С чего ты взял, что я буду выглядеть смешно?

– Все потому, что я еще при первой встрече понял, вы Ирина Леонидовна очень похожи на Жаклин Кеннеди. А я ну никак не могу представить, что жена американского президента лепит сырники на моей кухне. – Широков сформировал на лице загадочную улыбку, и мадам Шульц очаровалась нереально.

Много ли нужно женщине для счастья? Всего-то пара комплиментов от молодого красавца. Одна беда – молодые красавцы неохотно теперь сыпят комплиментами на женщин старше сорока лет. Все же, ошибается ПФР на счет возраста цветения. А уж если у них, у женщин, нет наклеенных ресничек, надутых губёшек и откляченной попки, то даже простым взглядом не удостоят.

– Ну, с Жаклин Кеннеди понятно, а Юляшу для чего заманиваешь? – Дора хитро прищурилась, намереваясь заставить Митю смущаться, ведь он нее не укрылись обнимашки молодых соседей вчерашним вечером.

– Юля врач, мадмуазель Дора. Если сердечный приступ меня настигнет, у меня будет шанс выжить!

«Мадмуазель», как и «Жаклин» минутой ранее, расплылась в улыбке.

– Ох, и хитрый ты, Митя, – Фира тоже хотела комплиментов!

– Очень может быть. Но стараюсь я только для вас, Фира Рауфовна. Хочу, чтобы завтра вам было весело в компании друзей. И чем больше их, тем лучше, – Митя изобразил полупоклон, а Фира приосанилась.

Ну, а что тут такого? Ради нее уже давно никто не старался!

– Дамский угодник. Даже не думала, что ты такой, – Ирина Леонидовна снова изогнула бровь, теперь уже ехидно.

– Джеки*, зато вы думали обо мне, а это самое главное в итоге.

От автора: «Джеки О» – такое прозвище дали папарацци Жаклин Онассис –Кеннеди.

Юленька сама пребывала в изумлении. Она, как и «Джеки», не видела еще Широкова таким. Каким? Ну, предположим, обольстительным. Понятно было всем и каждому в этой гостиной, что он всего лишь шутит, но делал он это так обворожительно, что дамы издали дружное, девчачье: «Оууу…» и тут же захихикали. И Юлька тоже! Во все глаза смотрела москвичка наша на соседа, улыбалась, и была совершенно счастлива.

Заметьте, Кирочке она так и не ответила. Забыла просто! Но телефон напомнил ей об обязанностях супруги тихим писком.

Кира:

«Я все понял. Тебе совершенно наплевать на меня!»

Юля:

«Кирочка, я тебя люблю! Зачем ты так говоришь? Возвращайся, пожалуйста!»

Кира:

«Я подумаю»

Юленька снова впала в отчаяние и начала подниматься с дивана.

– Ты куда? – Широков, заметивший, вероятно, смену ее настроения, насупил брови.

– Мне нужно домой, Митя.

– Зачем? Тарелки мыть? Бутылки выкидывать? – спокойная Дора сейчас выглядела воинственно, не смотря на умильные седые кудряшки. – Твой муж, Юленька, уехал с толпой гостей. Мы их видели, когда сюда спускались.

Юленька промолчала, однако, продолжила подъем свой с удобного дивана. Соседки, зная Юлино упрямство в вопросе Кирочки, молчали. Митя же, молчать не стал:

– Юль, ушиб локтя, помнишь? Тебе покой нужен. Кстати, если не веришь мне, то вот тебе инструкция по применению мази. После наложения необходимы час или полтора покоя. Полного. Так что лежи и наслаждайся чужими воспоминаниями, – Митю дружным писком поддержали «Мадмуазель», «Джеки» и Фирочка.

Юле пришлось лечь обратно, а Митя, вышел из гостиной.

Глава 9

– Татьяна, вечер добрый. Прошу прощения за поздний звонок, но мне нужна помощь, – Митя говорил по телефону из холла Ирины со своей домработницей, попутно шаря рукой в кармане Юлиной куртки!

Разумеется, искал он там не деньги, а ключи от ее квартиры. И ведь нашел!

– Серьезно? Десять минут? Тут нужно прибраться в квартире моей…моих соседей. Да. Ага. Все верно, Юлия. Сколько? Час? Ясно. Двойная оплата, идет? Что? Ага. Жду, – спрятал связку ключей в карман брюк и как ни в чем ни бывало вернулся в гостиную, где дамы устроили гадания.

Митя прекрасно устроился в углу, пока за столом, рядом с диваном, где отдыхала Юля, шло раскидывание карт и пророческое завывание Доры. Сам Широков смотрел на Юлю, стараясь не попасться на этом приятном, но не очень приличном занятии.

Широков знал, что Юлька плакала сегодня. Он видел покрасневшие ее глаза, опущенные плечи и спутанные волосы. Слышал ее печальный, тихий голос. Руки его буквально чесались от желания влупить Кирочке! Ну и обнять Юльку…

Писк телефона

Татьяна:

«На месте»