Середина лета. За железной оградой (это все, что осталось от барской усадьбы) цветет ягодник, и уже кое-где появились зрелые ягоды. Каждый день мы уговариваем воспитателей сходить с нами в лес, а им все недосуг. Сегодня дежурит ВЭЭС. Нас это, конечно, не радует. Вдруг девчонки узнают, что у нее есть ребеночек в пеленках и что сегодня мы вместе пойдем в лес. Только ненадолго: маленького надо пораньше отнести домой. И точно, вскоре на пороге появилась Валентина Серафимовна с синим кулечком на руках. Кто бы мог подумать, что у такой злюки может быть свой ребенок? Все-таки Бог не успевает за всеми уследить. Ну, да ладно. Ему видней. Остановились на ближайшей полянке. Ягод много. Все сначала клали их себе в рот, а потом в кружки для киселя. Тут прошел слух:
– Валентина Серафимовна просит для ребенка зрелых ягод.
Что тут началось! Дети окружили малыша и наперебой совали ягоды кто на веточках, кто по одной. Мамаша отбирала лучшие и давала сыночку. А дети в это время разглядывали его. Из-за тряпочек можно было увидеть только малюсенькое личико. Если ягода нравилась, личико улыбалось, если нет, то корчило гримасу, и Валентина Серафимовна зло отгоняла того, кто обидел ее дитятю.
Я смотрела, как дети приносят ягоды. Мальчики большей частью дружески, по-братски совали малышу землянику. Девчонки, прежде чем отдать ягоды, заискивающе заглядывали в глаза Валентине Серафимовне. При этом чувствовалось, что носят они ягоды не только для малыша, а в основном, чтобы задобрить воспитательницу. От этой мысли мне сделалось противно. Но у меня еще не зажили раны от последней порки, и я неуверенно двинулась к кружку детей. Успела заметить, что ребенок уже не хочет ягод, часто кривится. И все же протянула самую крупную и темную ягоду. Малец вдруг разорался. Видно, моя ягода была последней каплей в его терпении. Воспитательница зло зыркнула на меня и грубо прогнала. Я сжалась в комочек. От этого кожа на ранках тоже сжалась и заныла сильнее.
– Не миновать наказания. Зачем полезла с этой ягодой? Подлиза чертова! Не умеешь быть подлизой, не лезь, куда не следует, – ругала я себя.
Мне было гадко от мысли, что я пошла против своей совести. Нельзя все время бояться. Буду учиться пересиливать себя. Интересно, как взрослые справляются со страхом?
ВСТРЕЧИ ЗА ЗАБОРОМ
За железным забором нашего сада существует какая-то особенная жизнь. Без воспитателей нам не разрешается выходить в этот неведомый мир. Однажды, гуляя по саду в поисках остатков фруктов, я услышала тихий разговор. За забором стоял неопрятно одетый, небритый, с лицом пропащего человека, мужчина неопределенного возраста. По эту сторону – малыш из средней группы. Взрослый просил мальчика что-то принести из детдома, а за это обещал научить его играть в карты. При этом он показывал картонные прямоугольники с картинками. От нянечки я слышала, что из-за карт люди погибают также как от водки.
Я знала, что подслушивать нехорошо, но когда представила себе, что Коля тоже может пропасть, решила дождаться конца их разговора. Мужчина ушел, а я догнала Колю и принялась отговаривать встречаться с чужаком. Я сразу догадалась, что мужчина – плохой. Он все время оглядывался по сторонам. Глаза его так и бегали. И ему не понравилось, что я появилась во время их разговора. Хорошие дела исполняют открыто, а плохие – тайно. Мне не хотелось, чтобы Коля стал вором. Но он не слушал меня, считал этого мужчину другом и хотел научиться играть в карты. Что же делать? Воспитателям сообщать нельзя. Как помочь?
Решила посоветоваться с тетей Машей. Я попросила поговорить с Колей, но взяла с нее честное слово, что она никому больше не расскажет об этом. Не хочу быть доносчиком. Упаси бог.
С тех пор меня почему-то тянуло в сад. Как-то раз через прутья забора я увидела мужчину средних лет, одетого бедно, но чисто. Он предложил мне пробраться к нему через потайной лаз, говорил, что у него нет дочки, а ему очень хочется иметь добрую девочку, которую можно приласкать. Я внимательно разглядывала незнакомца, пытаясь понять его просьбу. Что-то нехорошее промелькнуло в его глазах и насторожило меня. Я привыкла верить не словам людей, а лицам, глазам, интонациям. Я не поняла, скорее всего, почувствовала, что этот человек плохой. Он был за забором, но мне почему-то сделалось жутко. А когда его рука неожиданно коснулась моей, мне стало противно, дрожь прошла по телу, и я опрометью помчалась к домам. Я тогда так и не поняла, чем был нехорош этот человек, но ощущение гадливости от встречи осталось надолго.
А вскоре я там же встретила женщину с молодым лицом и седыми волосами. Я ее сразу узнала. Однажды наша группа возвращалась с прогулки. Мы шли по пыльной дороге измученные, голодные и ели сахарную свеклу, которую надергали в поле. Все старательно обгрызали и сплевывали верхнюю, грязную поверхность корнеплода, добираясь до чистой белой мякоти. От сладкого сока наши руки и лица были в грязных, липких разводах.
Я ела свеклу и думала:
– У меня один ботинок жмет, и я всегда натираю эту ногу. А второй – очень большой, однако и другая нога почему-то тоже в кровавых волдырях.
Вдруг резкий плачущий крик заставил всех повернуть головы в одну сторону. Женщина, обращаясь к нам, говорила, что у нее сейчас была бы такая же дочка, как мы, но из-за войны и голода она отдала ее в детдом и теперь не знает, где родная кровинушка и что с нею. Странная прохожая не вызвала у меня симпатии и даже жалости. Может, меня доконали растертые ноги или мне показалось, что она сумасшедшая. А может еще потому, что она лишний раз напомнила: среди нас на самом деле есть подкидыши…
И вот судьба опять свела меня с этой женщиной у забора. У нее был жалкий вид: седые растрепанные волосы грязные, слипшиеся, сильно изношенная одежда болталась, как на колу. Худыми, костлявыми пальцами она цеплялась за прутья. Мне показалось, что она пьяная и, не ответив на ее призывы, я прошла мимо. Но мысль о седых волосах молодой женщины заставила меня остановиться. Я слышала, что такое бывает от большого горя. Женщина начала умолять меня стать ее дочкой. Говорила она торопливо, захлебываясь словами. Я внимательно слушала ее и одновременно задавала себе вопросы: «Почему я? Ей все равно кто? Зачем я нужна? Она больная? Может, у нее погиб муж и теперь ей нужна помощь? А какая от меня польза?»
Женщина сквозь прутья тронула меня за руку. Я испуганно отскочила.
– Не бойся, – уговаривала меня незнакомка. – Ты привыкнешь ко мне.
Но мой мозг сверлила одна мысль: «Как ответить, чтобы не обидеть ее?» Приблизилась к женщине и, глядя в ее печальные глаза, тихо сказала:
– Мне нужен папа.
И медленно направилась к домам. Оглянулась. Серая фигура – на месте. Срывающимся голосом крикнула:
– Тетя, вы найдете свою дочку или вас полюбит девочка, которая хочет маму.
И побежала. Сердце колотилось. В висках стучало. Как трудно отказывать несчастному человеку!
УРОК
Занятия проходят у нас в столовой сразу после завтрака. Сегодня первый урок – математика. Галя рисует на доске мелом различные фигуры и спрашивает у детей их названия.
Володя:
– Это круг.
Галя поправляет:
– Это окружность. Круг – рядом. Ясно?
Надя:
– Это фигура «три угла».
Галя:
– Почему?
Надя:
– В комнате по углам воспитатель ставит четырех детей. А на твоей картинке можно поставить только троих.
Галя смеется:
– Интересный пример. Это – треугольник. А пол в нашей комнате представляет собой четырехугольник.
Мы все старательно зарисовываем в тетради. Чтобы проверить наши знания, Галя подходит к каждому с разными картинками. Мне она показала брусок с отверстием и спросила, что я вижу. Я ответила:
– Дырку.
– А на что она похожа? – уточнила Галя.
– Ни на что, – начала я сердиться, не увидев сходства с заученными геометрическими фигурами.
– Посмотри лучше, – настаивала Галя.
– Дырка, – упрямо повторила я.
– Дырка, потому что насквозь, – попыталась я отстоять свое мнение.
Галя не понимала меня. Тогда я взяла ножницы и вырезала круг.
– Это круг, а там дырка, – объяснила я. – Она для ребенка не похожа на круг.
Галя улыбнулась:
– Я вас учу и в то же время сама приобретаю опыт работы с вами.
После урока математики мы рисуем домики и многоэтажные дома. Домики у всех получаются сразу. А вот с многоэтажными сложнее, так как дети никогда их не видели. Галя растолковывает Алене:
– Возьмем один дом без крыши и поставим на него другой дом без крыши…