Дневник замужней женщины

Он обрек меня на страдание… Говорил одно, делал другое, проявлял неуступчивость там, где разумнее быть покладистым и наоборот… Когда я его уличила во лжи, то сначала надеялась, что он возмутится на мои слова, попытается оправдаться, рассеять мои подозрения. Но он не стал выкручиваться, а обвинил меня во лжи и глупых фантазиях. Как я потом поняла, это начальница, имея огромный опыт в подобных делах, научила его обороняться методом нападения. Он находил мои доводы несостоятельными и я, виновато, смущенно и искательно улыбалась, веря и не веря, замолкала. А когда я приперла его фактом их встречи при мне, он развязно заявил, мол, не могу не согласиться с тобой. И это был убийственный, рассчитанный удар по всей моей жизненной позиции, по порядочности и вере.

Ты думаешь, Миша был раздавлен своей виной? Пытался как-то оправдать свои любовные похождения? Пустил покаянную слезу? Нисколько. Напротив, вел себя нагло, как будто за ним стояла справедливость и праведность. Видно, связь с другой женщиной представлялась ему кульминацией всех его тщеславных устремлений и счастливых ожиданий. Она придавала ему уверенность. На другие чувства он не был способен. «Каждому творческому человеку хочется пробовать работать с различным «материалом». Дефицит чего-то – денег, чувств – всегда стимул, – проезжалась я по мужу, когда мне бывало особенно тошно. – К тому же общаясь с другой женщиной, ты даешь выход всем своим комплексам и обидам». Вынуждена признать, что эта связь чрезвычайно льстила его самолюбию. Я считала Мишу скромным, порядочным, а он встретил ту женщину и сразу сделался морально неустойчивым.

– Твой муж жил в мире чудес. Полагаю, он находил себя красивым и остроумным, что с моей точки зрения далеко не так, и с удовольствием предоставлял партнерше насладиться собой. Наверное, и в дальнейшем он не пренебрегал ничем, из того, что предлагали ему обстоятельства. Мой коллега в этой связи шутил, что каждая следующая женщина оказывалась хуже предыдущей, и что это правило сохраняется и в случае мужчин. Может быть, зная это, ты отказывалась от подобных способов расцветить свою жизнь и гордилась своей нравственностью?»

– Миша мог в силу своего слабого характера зависеть от кого угодно, только не от своей жены. Мама сумела его перепрограммировать от моего влияния. Будто к бабке сводила. Она с детства внушила ему патологическую любовь к себе, и, по сути дела, он не воспринимал других женщин всерьез. Они должны были или украшать его жизнь, или пахать на него, как я. Он же умел только влюбляться и был не в состоянии соответствовать моему высокому о нем мнении, – горько добавила Маша. – Есть мужчины жадные и до работы, и до наслаждений. А Миша к работе относился с прохладцей. Он только для себя не был жаден и обладал широкими взглядами, а для своей семьи во всем – очень даже прижимист, скуп даже на добрые слова. Любовь для него заканчивалась там, где начиналась семья. Он не умел ее проявлять, будучи несвободным. Может быть, скудное детство глубоко в нем засело и не давало ему шанса стать щедрым? Но умный человек со временем должен развиваться, меняться в положительную сторону, не позволять душе лениться.

– А если лень черта характера?..

Мужчины в большинстве случаев существа непостоянные. По крайней мере, они себя так видят. Мало кому из них удается сохранить твердость и неприступность. Одни открыто гордятся своим непостоянством, другие помалкивают, таятся. Но и те, и другие не любят порядочных, даже презирают их, мол, слабаки, жен боятся. Таков менталитет наших мужчин с невысоким уровнем культуры.

Но самое неприятное то, что они и в нас подозревают выдуманную ими порочность.

– По своему образу и подобию… Да еще не признают за нами ума, мол, «тело твое есть высший разум». Ницше вызубрили и взяли на вооружение. «Эротикой пронизана вся природа». Умники! А человеческой духовной красоты любви не заметили? Как попугаи с удовольствием повторяют шутку Людмилы Гурченко о том, что любовь одна, только предметы меняются. И тут же утверждают что, наш женский идеализм мешает нам наслаждаться телесной любовью. Какая непоследовательность!

– Отчасти они правы. Зажатость – от неправильного воспитания в семье, – заметила я.

– Любовь к мужчине не столько счастье, сколько несчастье. Много ли было у меня истинно приятных эротических моментов любви?.. Если только в самом начале… да и то… в основном это было яркое желание делать мужу приятное.

Я никогда не касалась Мишиных взаимоотношений с людьми на работе, оставляя за собой право на подобное вторжение лишь в собственной семье, как нечто личное, не предназначенное для дерзких взоров посторонних. Только в ней я позволяла говорить мужу о его поведении. Я, конечно, советовала ему быть с коллегами сдержаннее, чтобы не испортить себе карьеру, но дальше слов дело у меня не шло. Но стоило мне только один раз побывать в его лаборатории, я все сразу почувствовала и поняла без чужих подсказок. Там, в самой атмосфере разливался насыщенный дух его измен. Невооруженным глазом я видела это по тому, как относятся к нему сотрудники. Никто не говорил об этом, но все равно это проявлялось в отдельных жестах, взглядах, улыбочках, в том, как они презрительно или злорадно кривили губы, опускали глаза. Никто к Мише не был положительно расположен. И я уже не тешила себя надеждой, что смогу вернуть себе мужа.

Надо отдать Мише должное: в каком-то уголке своей души, может быть даже немного терзаемой происходящим, он чувствовал, что ему никогда не следует встречаться с женщинами в доме, где проживают его жена и ребенок. И не писанный закон ночевать дома соблюдал. Мне от других такое приходилось слышать!.. Но я не хотела вслушиваться в чужие трагедии. А может, Миша на такое не осмеливался, чтобы не нарываться на скандал? По натуре-то он труслив. Он не хотел разводиться, я его устраивала во всех смыслах.

Я совершенно случайно узнала об изменах мужа и только тогда поняла, где пропадал он, прикрываясь проблемами на работе. Был жуткий стресс… Не одна я такая глупая. У моей знакомой муж целый год «ездил» в командировки на соседнюю улицу. Один раз она заболела и ушла с работы пораньше. Вот тут-то и обнаружила муженька в ста метрах от своего дома. И открылись ее глаза. А она-то с такой любовью рубашки ему наглаживала, чемодан готовила в дальнюю дорогу! Развелась, чтобы не было черных дней – семь в неделю. И хотя ее больше не грела собственная любовь, стародавние шрамы обиды на сердце до сих пор не затянулись. Она как-то сказала мне: «Что бы я пожелала таким вот гуленам? СПИД подцепить. Жестоко? Да. Но я хочу, чтобы они сами себя наказывали». Мне иногда кажется, что такое вокруг нас твориться… сплошь и рядом. Я уже сомневаюсь, есть ли в мире порядочность и счастье. Как-то стала сравнивать судьбы подруг со своей и поразилась тем, как они схожи… Может, конечно, невезучие притягивает к себе таких же невезучих и несчастливых?

– Ты понимала, что Миша сам от тебя никогда не уйдет, не отвяжется? – Я переменила тему разговора.

– Понимала, только с положительной подоплекой. Верила в его любовь.

– И ты не боролась за свою любовь?

– Бывают моменты когда перестаешь бороться, руки опускаешь… Мишин роман с этой женщиной набирал обороты, а я должна права качать? Он будет шастать на сторону, а я ему в своей любви клясться, боясь, что бросит? Не дождется! Не стоил он моих слез. Боже мой, какая я была дура! Ведь было время, когда он, ухаживая за мной, даже не надеялся. Не сразу наши отношения приобрели более очерченную форму… У меня был абсолютный слух на правду. Я умела одним взглядом поставить на место неугодного обожателя, а тут… влипла как муха в расплавленную смолу. Я безошибочно улавливала фальшь, но не верила своему сердцу, считала, наверное, как математик, что голова надежнее. Но Мишино поведение не выдерживало никакой логики и это меня сбивало.

У меня очередной приступ самоедства? Как-то наблюдала их встречу. Поучительная картина. Она и шагу не сделала ему навстречу. Царица! Вот как такие «дамы» держат рядом с собой мужчин: железной уверенностью в себе, высоким о себе мнением, правда, не понятно на чем основанном, и своей закрытостью. Они привлекают мужчин тайной. Они беззащитны перед ней? Я поплатилась за свою доверчивость и открытость?

…Она вела, она командовала парадом. Она умела много с него взять. И ему нравилось ей угождать. От него исходило какое-то… безумие. В его глазах читалось выражение человека, потрясенного счастьем. Миша смотрел на нее так, будто выискивал в ее лице приметы святости! Клинический случай! Вот какие женщины, оказывается, высоко котируются у данного типа мужчин. И такую женщину он возносил и боготворил, мол, о том, «что она высший класс, говорить не приходится, это и так ясно». Вот что уловила я в их встрече.

А еще я поняла, что на тот момент она для него была столь притягательна, что соображения приличия или жалости к близким людям для него ничего не стоили. Какой масштаб «личности»! Это и есть роковая женщина-вамп? Проститутка! А страшна-то, страшна… И как могла внушить, что хороша и умна? Неужели одной только лестью и хитроумием? Может, она обладала гипнозом? Есть необъяснимо-загадочные женщины и странно притягательные мужчины. Мне трижды встречались такие мужчины: некрасивые, не очень умные, но подобные мощным магнитам. Небывальщина, чертовщина какая-то! Я убегала от них, потому что боялась. Мне понятней и приятней истинное, нежное духовно-душевное притяжение.

Эта женщина не звала Мишу в мужья, но все его деньги шли ей. Он не хотел верить, что она его использует. Может, не задумывался над этим? Миша наслаждался музыкальным строем ее речи. Он был очарован ее обволакивающим томным слащавым голосом, возносившим ему хвалу, как Одиссей пением сирен. Он для нее готов был все делать, все отдавать. Такова его натура? Он болезненно слабовольный? Подпав под влияние, он уже не мог от него освободиться.

Собственно, он не особенно ценил заботы о себе, считал ее естественной подложкой семейных отношений. Я обязана. Ему требовались только слова, слова, слова. Как муха на мед летел на сладкую приманку.

– Та женщина раскусила Мишу. Она его мужское самолюбие тешила. Я полагаю, что даже его стеснительность и неуверенность она на первых порах зачисляла в ранг достоинств. Все недостатки и хорошие качества хитро использовала, манипулировала, руководила его поведением. Будто молочного теленка на веревочке тащила куда хотела. Твой муж, как за соской, шел за ней и подчинялся, будучи обезоруженным клейкой лестью, – сочувствуя, пояснила я. – Он не понимал, что любовь – не кратковременная страсть, а всеобъемлющее чувство, которое оба не хотят ни с кем делить. Далеко не всем это дано понять. Но и карамельно-ванильная жизнь скучна. Надо уметь ее разнообразить. Не знаю, права ли, но я считаю, что, в основном, это забота мужчины.

– Непростой, болезненный вопрос. Мне не хватало его темперамента, но я же не искала дублера. Я его никогда не ругала, не умела долбить, брюзжать, ныть. Я оберегала его от волнений, успокаивала, выручала. Избыток своей энергии я расходовала на домашние дела.

– И ждала, что он скажет: «Аромат других женщин витает вокруг меня, но я не могу переступить через себя, не могу тебя обидеть. Так?» Анекдот вспомнила: «Она из тех, о которых предупреждала мама, и которых советовал папа».

– Все хорошее, что было между нами, забыл, – грустно-задумчиво продолжала Маша, – Та женщина для него была, как игрушка для избалованного ребенка. Теперь я понимаю, что и как у них происходило. Ему нравилось быть для нее «настоящим матерым мужчиной», а дома ему выгоднее было оставаться слабым, больным, ни на что не способным, чтобы с ним нянчились.

– Калиф на час.

– Мишу устраивали эти роли, эта раздвоенность. Он знал, что для меня семья – главное в жизни, и считал, что я приму его любым. Его бесило, если я поднимала голову, возражала. А я хотела видеть в нем самостоятельного семьянина, любящего, заботливого мужа, отца. Не получилось. Видно, он таким родился, чтобы хитрые женщины вили из него веревки, а он при этом чувствовал себя счастливым и уверенным. Все его существование было направлено на собственное «я». Женщины – объект его желаний и потребностей. Они должны его любить или заботиться о нем, а он только влюбляться и использовать их. Или они его… Он же как «черная межгалактическая дыра», только поглощать способен. Неплохо в жизни устроился.

– Любовь тоже достаточно эгоистичное чувство, – заметила я.

– Любовь проявляет человека, но не изменяет.

– И женщины в семьях ведут себя по-разному. В моей лаборатории работали два доцента примерно одного уровня умственных возможностей. Так вот жена одного все делала, чтобы ее муж защитил докторскую, а у второго – думала только о себе, о своей по ее меркам счастливой жизни. Все домашние дела были на нем. Жизнь изобилует пороками. Это данность. И если мы впускаем в свою жизнь зло, то это наш выбор.

– Не всегда. Ты забыла о насилии и беззащитности. Злым проще жить? – спросила Мария.

– Не знаю. Но есть Бог. И каждый или к Нему идет, или от Него.

– Здесь не поспоришь. Если бы я изменяла мужу и не заботилась о семье, мы были бы на равных и его поведение, наверное, было бы для меня не очень обидным. И меня, может быть, устраивало бы такое положение дел, так называемое сосуществование. Хотя вряд ли… Неприемлемый для меня вариант.

Меня обижало, когда Миша мой труд в доме выставлял перед друзьями, как свои заслуги и давал понять, и даже подталкивал к тому, чтобы я еще и хвалила его. Я позже делала ему замечания, а он только отшучивался. В тот момент он казался мне ребенком с душой только начинающей пробуждаться. А он так и остался им…

– Это уж точно. За что ты его любила? Крикливый, придирчивый, сварливый как старая бабка. Позволь мне употребить это сравнение.

– Сначала он таким не был.

– Ты сама ничего от него не требовала, он не мог применить к тебе свои таланты обхождения, – осуждающе заметила я. – Надо было трясти его как грушу.

– Бесполезно. После женитьбы он не хотел для меня и пальцем шевельнуть. Я же жена и обязана быть заботливой и нежной.

– Жена – из разряда обслуживающего персонала? А он не обязан?

– Миша помнил только о своих правах. Он не видел во мне то, что видели другие. Ему нужен был чужой аркан, а еще поводок и намордник, чтобы бежать следом за кем-то, пуская слюни, угорая от восторга. Он не был забытовлен и мог позволить себе многое. А я рохля. Понимаешь, он распоряжался моей жизнью, хотя не в состоянии был выстроить свою. Такой вот парадокс. А может претендентки сами его «отшивали», предварительно выпотрошив? Ему попадались умные и самостоятельные женщины, которые не желали нянчиться с ним, как с ребенком и терпеть его своенравную мамочку. Вот он и держался за меня… Разве в молодые годы такое могло прийти мне в голову? Ох уж эта моя всепобеждающая вера в добро!

Представляешь, крушение семьи в полном разгаре, а ему хотя бы что! Пыталась образумить его или хотя бы просто спокойно поговорить, допустим, о методах воспитания ребенка, о новинках в музыке и литературе, вовлечь во что-то… Так он в стремлении придать себе значительность, утверждал, якобы не выносит пустых, разговоров – той, на мой взгляд, «неритуальной игровой составляющей жизни», которая спасает нас от тоски, украшает будни, которая, в конце концов, объединяет людей. Но не тут то было… И это при том, что ссоры в его семье не прекращались! На это его хватало. И времени не жалел. Волнуясь за здоровье и будущее сына, я останавливала мужа.

До его измен я все терпела и единственной причиной наших ссор была его мама. Разговоры о ее вторжениях в нашу жизнь, как правило, заканчивались неудовлетворенностью с обеих сторон и только разжигали во мне тоску, усиливали чувство незащищенности и одиночества. Душа мужа по-прежнему оставалась для меня недосягаемой. Я не понимала, ругаясь, он тешит в себе беса дурного характера, или, будто бы справедливости ради, играет в ревнителя странных устоев своей семьи?

Не погрешу против истины, если скажу, что я рано поняла, что умею жить и работать на пределе своих сил и возможностей. А муж таким был только в увлечениях. Я не смогла победить эту семью. Мое мнение, что на мне в основном должно лежать этическое благополучие семьи, а на нем – экономическое, оказалось идеалистическим. Начав вольную жизнь, Миша утратил свои добрые начала, которые первое время еще сохранялись и проявлялись. Видно в нем и раньше было то, что теперь окончательно перевесило честь и совесть. Он сделался жадным, если дело касалось семьи. Также верно и то, что жадность его не удручала. Он стал считать ее нормой жизни. Оно и понятно: ему надо было экономить на нас для себя и своих развлечений, для удовлетворения необузданных фантазий. Потом, когда я вышла из декрета, мы вообще стали жить только на мою зарплату. Мое негодование не знало границ. Я чувствовала себя загнанной в угол.

– Я бы такому сказала: «Вали отсюда! Вот так. И перетакивать не будем!»

– И я, не выдержав постоянных унижений, сама себе сказала: «А пропадите вы все пропадом!» Инициатива развода исходила от меня, но решение было обоюдное. Я полностью разорвала отношения. Поняла, что пока игра идет на поле этой семейки, мне с ними не справиться. Я проиграли с позорным счетом. Даже квартиры не дождалась. Ушла в никуда. И вновь, как некогда в детстве, я обретала самоуважение.

– И теперь напеваешь слова артиста Гафта: «Мне хорошо, мне одиноко. И одиноко ей со мной». Они поднимают тебя точным попаданием в душу.

– Ты не поверишь, школьницей я была независимой, своевольной, но не глупой. Или казалась себе такой?.. Учителя шутили, мол, по ошибке девочкой родилась. Знаешь, Кира, ноша, которую мы взваливаем на себя, иногда оказывается непосильной. А тут еще моя собственная эмоциональная незащищенность… Когда получаешь удар ножом в спину, становишься на некоторое время неуверенным, неспособным сделать следующий шаг. И свекруха с ее садистской неторопливостью… ежедневно как скальпелем надрезала мое сердце… Она в первую очередь причастна к моим бедам… – добавила Мария, с мучительно искривленным ртом. Но фразы не закончила. Слезы подступили.

– Откуда возникнуть самоуважению, когда за плечами сиротское детство, молодость, оскверненная изменами любимого. В таких условиях трудно поверить в разумное, доброе, вечное. А ты верила. Что такое предательство и подлость лучше испытать и понять еще в детстве?

– Лучше бы о них вовсе не знать, – ответила мне Мария.