И не ищи её следы

Княгиня выглядела ровно так же, какой детектив запомнила её с их последней встречи в «Упырином Семействе». На вид ей с трудом можно было дать больше двадцати. Бледная, маленькая и худенькая, казалось, она состояла только из длинных серебристых волос и больших светло-карих глаз. Даже выражение лица все то же: растерянно-тревожное. Чарли хорошо помнила их встречу. Это случилось буквально через пару дней после покушения на Леопольда. Знатно его тогда подстрелили. И вот, не успев скинуть бинты, он решил в одну ночь не возвращаться домой, никого не предупредив и отпустив охрану. Княгиня не могла найти себе места. Даже приехала в «Семейство» надеясь, что князь просто засиделся допоздна. Чарли попросила пару своих «Воронов» помочь в поиске, но он не увенчался успехом. Утром Леопольд вернулся сам. Где он пропадал, и чем занимался, детектив не знала. Но, как выяснилось, та самая статья в «Рейнт сегодня» действительно приоткрывала завесу тайны.

Теперь же пани Врацлавская, видимо, не могла найти себя и свои воспоминания, оттого и выглядела совершенно растерянной.

Она сидела на краю кровати, кутаясь в, очевидно, самое целое и сухое одеяло, которое нашлось в госпитале.  Княгиня обвела гостей, вторгнувшихся в её крошечную палату, испуганным взглядом, но, увидев Леопольда, оживилась. На лице её промелькнуло узнавание. Сделав пару неровных шагов в сторону вампира, она покачнулась, но тут же оказалась в его объятиях. Леопольд прижимал княгиню к себе, шептал слова извинений, не обращая внимания на других присутствующих.

Наблюдая эту трогательную картину, Чарли только надеялась, что князь усвоит преподнесенный судьбой урок.

***

– Так значит, – Маэрс выдохнул вверх клубы белого дыма. – Потеря памяти произошла из-за того, что наша княгиня использовала Дикую Магию?

В тесном кабинете инспектора их собралось трое. Чарли как обычно мерила шагами маленькую комнату от стола до стены. Сам Фрэнк сидел на стареньком стуле, закинув ноги на стол аккурат между двумя высокими кипами документов. А Никор Вандерс – младший брат и напарник Чарли – сидел на слегка покосившемся стуле для гостей, перекидывая из одной руки в другую небольшой металлический посох с круглым навершием. Они совсем не были похожи друг на друга. Не слишком высокого роста, с бледной кожей и ровно подстриженными чуть ниже плеч прямыми волосами, детектив предпочитала удобный мужской костюм самого простого кроя. Никор же был очень высоким и худым, со смуглой кожей, которая совершенно не вязалась с белоснежными волосами, вьющимися до подбородка. А между показательно небрежно уложенными кудрями нет-нет, да проглядывали небольшие чёрные рога. Одежду он предпочитал броских цветов. Сейчас поверх тёмно-синей рубашки был наброшен красный бархатный пиджак с чёрной вышивкой по краю бортов. Такой стиль ему чертовски подходил.

Единственное, что выдавало родство между Чарли и её братом – серые, словно небо над Рейнтом, глаза.

– Да. – Никор подался чуть вперед, опираясь на посох. – Княгиня не может пользоваться обычной магией. Только Дикой. А под куполами это хуже самоубийства.

– Это ещё почему? – удивился Маэрс.

– Потому что разрушает разум и душу, – ответила Чарли вместо брата. – Учитывая, что от княгини буквально фонило Дикой Магией, я удивлена, что она только память повредила.

Никор пожал плечами.

– Бессмертные, кто ж знает, как они устроены.

– Ох, чародеи, – протянул Маэрс, выдыхая очередную струйку дыма. – Ладно, пойдём дальше. – Он бросил окурок в пепельницу и зажег новую сигару. – Ступни княгини были в свежих ссадинах. Она явно бежала. Полагаю, что от кого-то, раз использовала свою магию, зная о последствиях. Вопрос: от кого?

– Мои «Вороны» прочесали чуть ли не весь портовый район. Следов Дикой Магии не нашли. Да и крови было недостаточно, чтобы Леопольд смог её учуять. Так что сказать, откуда и от кого конкретно княгиня бежала… – Чарли цокнула языком, – затруднительно. – заключила она, продолжая медленно расхаживать из угла в угол, заложив руки за спину.

– Можем ли мы исключить князя?

– Алиби у него беспрекословное. Никор ходил за ним по пятам все два месяца, – ответила детектив, указывая на брата. Тот кивнул в знак согласия.

– Хорошо, допустим. – Маэрс скинул ноги со стола, достал из ящика конверт и протянул его Никору. – Что скажешь на это?

Чародей достал несколько чёрно-белых фотографий и, нахмурив густые белые брови, принялся их рассматривать.

– А что вы хотите от меня услышать, инспектор? – наконец произнёс он.

Маэрс улыбнулся одними уголками губ. Придвинувшись вперед, сложив пальцы домиком и уложив на них подбородок, он заговорил:

– Обрати внимание: шрам на спине и на горле. – Инспектор указал на две фотографии с красными ярлычками. Никор поднес их поближе к глазам. – По словам нашего судмедэксперта, а в нем мне сомневаться ещё не приходилось, шрам на спине довольно старый. Не меньше года. Явно остался от очень глубокого пореза ножом. Не смертельного, разумеется. Однако, – Маэрс перевел внимательный взгляд с одного собеседника на другого. – Князь утверждает, что на теле его жены не было ни единой царапины. И был, мягко сказать, удивлен, когда я намекнул, что он может быть к этому причастен.

Чарли покачала головой.

– Я знаю Леопольда. Он быстрее себе руку отрежет, чем тронет кого-то. Тем более свою собственную жену.

– Соглашусь с Чарли, – поддержал Никор. – А учитывая то, что княгиня пользовалась Дикой Магией… – Он закатил рукав пиджака, открывая смуглую кожу на правой руке. – Я тоже своего рода Белая Ведьма, – на его лице заиграла лёгкая улыбка. – Чарли не даст соврать, месяц назад я случайно обварил руку…

«Арно случайно обварил тебе руку, приняв её за иллюзию», – поправила про себя детектив, но вслух ничего не сказала. Только кивнула в знак согласия.

– Было, конечно, крайне неприятно, – тем временем продолжал Никор, – огромный ожог, больница, все дела… Однако, – смуглые пальцы сжались и разжались. – Пара заклинаний с Дикой Магией за куполами, и я как новенький.

– Чародеи… – снова протянул Маэрс, закуривая очередную сигарету. – Ладно, это подтверждает одну из моих догадок. – Он вздохнул. – Тогда картина становится яснее. Второй шрам на шее. По словам судмедэксперта, он совсем свежий.

Чарли подошла к брату, взяла у него из рук фотографию, где крупным планом был изображен длинный ровный след. Явно от глубокого пореза. Филигранная работа. От таких умирают, и умирают медленно.

Видимо, прочитав мысли Чарли по выражению лица, Маэрс с вызовом посмотрел на неё, улыбаясь при этом, словно ищейка, напавшая не след.

– Думаю, – начала детектив, – наша княгиня воспользовалась магией прямо в момент, когда убийца перерезал ей горло. А потом сбежала. – Она взяла из рук Никора вторую фотографию. – Если предположить, что рана на спине появилась раньше и уже успела немного зажить… – Сопоставив два снимка, и убедившись, что “работы” на них действительно похожи, Чарли кивнула. – Думаю, убийца где-то держал княгиню. И, если бы не магия, мы нашли бы на её теле гораздо больше подобного. – Детектив положила перед собеседниками фотографию шрама на спине. – Предположу, что мы имеем дело не с простым грабителем, а с маньяком…

– Да, – кивнул Маэрс, улыбаясь шире. В глазах его блеснул огонёк. Он всегда вел себя так, когда распутывал клубок очередной загадки. – Всё выглядит именно так.

Инспектор поднялся, одним движением затушил сигару и, аккуратно взяв с вешалки пальто, вновь обратился к собеседникам.

– Княгиня нашлась, но расследование не закончено. У нас с вами ещё много работы.

***

Маэрс отправился в архив пятого отделения полиции. Если их догадка правдива, то должны быть и другие похожие дела.

Задача же Никора и Чарли состояла в том, чтобы пройти по стопам княгини и понять, где же она могла попасть в руки маньяку.

– Представим, – задумчиво проговорила Чарли, огладывая серые покосившиеся высотки. В некоторых окнах, несмотря на ранний час, все ещё робко горел свет. – Ты женщина, которая хочет во что бы то ни стало уехать из города.

– Проблематично… – протянул в ответ Никор. – Хотя бы потому, что я не женщина.

– Ну, напряги фантазию, ты же актёр.

– Шоумен, – поправил чародей, откидывая окурок в сторону ближайшей подворотни. – Ладно, допустим.

Они шли по главной и самой широкой улице портового района – Си-Стрит. На более нетривиальное название, видимо, фантазия строителей Рейнта была не способна. Солнце только-только взошло, а вокруг уже сновали толпы людей. Прохожие, одетые в явно уставшие от времени потёртые рабочие костюмы, спешили по своим делам. Машины проносились мимо с неприятным стрекочущим шумом, оставляя за собой след из выхлопных газов. Кое-где можно было заметить закрывающиеся питейные и ночлежки. Те, что находились на Си-Стрит, выглядели довольно прилично. По крайней мере буквы на вывесках хорошо читались – явно подновлялись время от времени. Да и подъезды были чистыми.

Местные жители придерживались простого правила: чем меньше ты обращаешь внимание на окружающих, тем целее будешь. Поэтому шли они, опустив глаза, позволяя всем, кто того желал, оставаться незамеченными. Неудивительно, что поиски княгини поначалу ни к чему не привели.

Однако над маскировкой детективы всё же поработали. Никор оделся настолько серо и помято, насколько смог, а белые кудри спрятал под тюрбаном. Благодаря смуглой коже, сейчас он походил на беженца из Шаамса. Из-за войны, вот уже пять лет терзавшей Южный Континент – Фуммар, – в Рейнте их было столько, что никто уже и не обращал внимания на смуглолицых людей в тюрбанах.

Чарли также надела прямое серое платье, закрывающее лодыжки, а волосы, неприлично короткие для рейнтки, спрятала под чёрный платок.

– Твой муж при этом, – продолжала Чарли, говоря так, чтобы слышал её только Никор, – заблокировал все твои счета в банке. А на вокзале тебя уже ждут агенты, готовые вернуть обратно под крыло того, от кого ты бежишь.

– Мне до сих пор с трудом верится, что за пять лет княгиня так и не обзавелась здесь друзьями. К чему было её затворничество?

В ответ детектив пожала плечами.

– У каждого свои тараканы. Но факт остается фактом: ей не к кому было обратиться за помощью.

– Тогда, будь я княгиней, – задумчиво проговорил Никор, сворачивая вслед за главной улицей к порту. – Я бы сначала узнал, сколько стоит билет на теплоход. А потом бы разбирался, есть у меня на него деньги, или нет.