Мир до и после дня рождения

– Не уходи от сути. Или ты сама себя такой считаешь?

– Я еще не сошла с ума. На первый взгляд у иллюстратора детских книг и сотрудника «мозгового центра» тоже мало общего.

– Этот парень садовник или рабочий?

– Лучше бы так и было, но у него полно денег.

– Слушай, я не собираюсь играть в «Двадцать вопросов».

Ирина покачала головой:

– Если бы нас увидели в обществе, Джуд заявила бы, что мы крутили роман за ее спиной, когда они еще были женаты.

– Рэмси Эктон? – Елаза Бетси округлились. – Ну что ж, он симпатичный.

– Раньше я так не считала; возможно, лишь неосознанно.

– Вся страна еще с 70-х знает, что твой парень очень привлекательный мужчина.

Принесли их заказ. Ирина взяла по кусочку с каждого блюда, и на тарелке образовались лужицы красного масла.

– Ты заметила, что похудела? – В словах послышалась обида. Бетси была из тех женщин, которых называют «ширококостными», правда, она была красива, но Ирина никогда не знала, как сказать ей об этом. – Тебе идет, вся светишься, честно, только не переусердствуй. Еще немного – и будешь походить на голодающую нищенку.

– Я не на диете, просто не могу есть.

– Ты на любовной диете. Минус десять фунтов гарантированы. Не переживай, когда все закончится, они вернутся.

– Кто сказал, что это закончится?

– Ирина, не выпадай из реальности. Ты же не намерена сбежать с Рэмси Эктоном? Джуд уже совершила эту ошибку; учись на ее опыте. Не теряй голову. Если ты рассказала мне правду, надо скорее покончить с этим и переспать с ним. И не стоит придавать этому слишком много значения, ведь секс всего лишь секс. Все мужчины в большей степени похожи. И поспеши привести в порядок отношения с Лоренсом. Тебе выбирать, говорить ему и нарываться на большой скандал или скрыть. Рэмси в любом случае не долгосрочный проект.

– Почему?

– Прежде всего, ты сама сказала, из-за денег. Конечно, он отлично зарабатывал, но, если верить Джуд, слишком легко, а потому денег осталось немного. Она была удивлена, как мало ей удалось получить при разводе.

– Она получила дом в Испании!

– И осталась без миллионов. Не знаю, как много ты знаешь о снукере, но мальчики, которые выделывают руками такие штуки, очень удачливы. Спросишь, почему так мало осталось? Я не только о финансах, но и о темпераменте. Ты можешь пройти всю Роман-Роуд и отыскать ресторан, куда можно прийти со своим вином? Можешь, потому что ты бережливая. А Рэмси нет. И так во всем.

– Эта встреча пошла мне на пользу, надо уметь делать широкие жесты. Появление Рэмси в жизни многое изменило.

– Ты никогда не интересовалась у Джуд, что значит жить с игроком в снукер?

– Зачем? – с робким вызовом спросила Ирина. – Она и так постоянно ныла. Джуд это обожала. Вечно жаловалась. Они совсем не подходили друг другу.

– А вы подходите? Пойдешь с ними одной дорогой, будешь торчать в гостиничных номерах и пить чай из автоматов. Уверена, что ему это понравится. Эти ребята любят играть не только у бильярдного стола. И ты будешь оставаться соломенной вдовой на сезон, будешь сидеть в четырех стенах и думать о том, сколько он выпил, что сейчас делает и кто сидит рядом с ним в баре.

– Клише.

– Но они ведь не возникают сами собой.

– Рэмси не такой.

– Знакомая фраза.

Ирина молча поковырялась в шпинате и, взяв бокал, сделала вызывающе большой глоток вина. Официант принялся откупоривать вторую бутылку, и она отчетливо почувствовала его неодобрение.

Однако Бетси еще не высказалась до конца.

– Если ты собралась строить планы на будущее, давай начистоту. Рэмси сколько? Пятьдесят?

– Сорок семь.

– Хм… огромная разница. В снукере сорок семь как девяносто пять в обычной жизни.

– Рэмси говорил, что, когда только начал выступать, большинство игроков входили в лучшую форму к сорока.

– Времена изменились. Всем суперзвездам сейчас двадцать. Эпоха Рэмси уходит. Не стоит полагаться на то, что у него многое впереди. Может, дело в остроте зрения или ловкости рук, но ему никогда не вернуться на прежнюю высоту. Он и раньше не выигрывал чемпионаты мира, а сейчас это сделать еще сложнее. Проблема в том, что ты можешь заполучить этого парня в последнем акте, и он не самый веселый. В ближайшее время ему придется уйти в отставку, если он не хочет поставить себя в глупое положение. Пенсионеры не бывают прекрасными. Я представляю себе их жизнь как череду порций коньяка, еды и сиесты.

– Они почти всегда играют в гольф.

– Отлично. – Бетси положила на тарелку очередную ложку мяса и покосилась на Ирину, подливавшую себе вина. – Послушай, я понимаю, тебе непросто, но посмотри на вещи с практической стороны. Джуд говорила, он неврастеник.

– Пустая болтовня.

– Я просто хочу открыть тебе глаза. Она говорила, он ипохондрик. Он суеверный и обидчивый, особенно если дело касается его игры. Снукер, снукер и снукер. Тебе придется его полюбить.

– Я и так его люблю. Все больше и больше.

– «Все больше и больше» означает, что тебе раньше было наплевать на этот снукер. И у меня такое чувство, что увлечение вовсе не игрой привело тебя к этой любви.

– Хорошо. Я признаю – нет. – Ирина никогда не пыталась выразить чувства словами и подсознательно была убеждена, что любая попытка будет выглядеть унизительно. Тем не менее она продолжала: – Каждый раз, когда он ко мне прикасается, я готова умереть. Я готова умереть в любой из этих моментов и покинуть землю в состоянии блаженства. Мы подходим друг другу. В каких бы позах мы ни сидели рядом, нам всегда комфортно. Запах его кожи заставляет сердце трепетать. Правда, аромат его тела как наркотик – немного сладкий и одновременно мускусный. Похож на один из тех сложных соусов в высококлассном ресторане, с насыщенным, но и удивительно тонким вкусом, составляющие которого так и остаются загадкой. А его поцелуи – мне стыдно признаваться, но от них хочется плакать.

– Дорогая, – произнесла Бетси с хорошо видимым равнодушием, словно предмет разговора казался ей абсолютно пустым. – Это называется «секс».

– Какое уничижительное определение! Я говорю о большем, это чувство заполняет всю меня.

– Это далеко не все, хотя порой кажется, что пьянеешь от чувств. В конце концов дым рассеется, и что же? Этот парень дни напролет будет загонять красные в лузу, а ты смотреть и недоумевать, почему ты здесь.

– Полагаешь, все скоро закончится?

– Разумеется, закончится! – фыркнула Бетси. – Разве у вас с Лоренсом ничего подобного не было?

– Нечто похожее. Наверное. Не так экстремально… Я не знаю. Уже трудно вспомнить.

– Просто это не очень удобно вспоминать. Разве у вас не было хоть пары месяцев жаркой страсти? Иначе ведь вы не стали бы жить вместе.

– Да, наверное. Но это было совсем по-другому.