У Беды зеленые глаза

И из открытого окна авто чья – то рука одного из сидящих в Мерседесе, но невидимого для сидящих в машине УБОПа и Адамова, передала прямо в руку просящего бутылку.

И вот уже «смелый» владелец Мерса стал медленно приближаться к Адамову.

– Вот, – он протянул бутылку милиционеру.

Теперь уже все из Жигулей увидели, что это действительно была бутылка коньяка.

– Как ты думаешь, это армянский или грузинский? – Тихо спросил Звягинцев конвоира слева от себя.

– Молчи, дурак. Не болтай под руку.

Адамов поставил пистолет на предохранитель и вернул его в оперативную кобуру, висевшую подмышкой, точнее будет сказать, в подмышечной впадине левой руки.

– Ты знаешь, брателла. Я при исполнении. И к тому же, не привык ничего брать от таких, как ты. Тем более, прекрасно знаю, что это может плохо кончится.

– Так я ведь от чистого сердца.

Несколько секунд Адамов раздумывал.

Потом медленно сказал:

– Но, у нас в салоне сидит женщина. Своими действиями ты, я уверен, напугал ее. Поэтому я думаю, что этот презент несколько сглазит нехорошее впечатление у нее о случившемся. И послужит компенсацией за то, что она понервничала по твоей вине.

– Согласен. Извини, начальник. Передай этой прекрасной женщине мой мои извинения и это, – он протянул Адамову все ту же бутылку коньяка.

– Я же тебе русским языком сказал, что извиняться должен ты сам. И лекарство от переживаний, ты должен передать ей сам. Понял, урод?

Его рука опять потянулась к кобуре.

– Понял, понял, начальник, – залепетал образина, с которого уже давно слетела вся его спесь.

Он осторожно подошел к машине со стороны, где сидела Суворова. Нагнулся и…. Некоторое время ошарашенно молчал. Это он увидел на заднем сиденье мощную фигуру Звягинцева в компании двух милиционеров в форменном обмундировании и с пистолетами в руках. Они до сих пор не спрятали их в кобуры.

Потом он медленно перевел взгляд на Суворову и вкрадчивым голосом пролепетал:

– Простите, ради бога. Я не хотел Вас побеспокоить. И Вас…, – он кивнул в сторону сидящих на заднем сиденье. – Это Вам для успокоения нервов.

Он протянул в открытую форточку дверки злосчастную бутылку.

Суворова, наблюдая весь этот спектакль с презентом, старалась не улыбаться. Она уже давно догадалась о замысловатой многоходовой игре Адамова по получению возмещения причиненного морального вреда.

Ведь, действительно. Если бы он взял эту бутылку, и потом этот факт всплыл бы, а он обязательно стал бы известен кое – кому, кому знать об этом было ни к чему, то у него были бы неприятности.

Она, как юрист с высшим образование, полученным на юридическом факультете Белорусского государственного университета, имеющая большой опыт работы в качестве адвоката, прекрасно понимала, что в действиях Адамова можно было с успехом усмотреть признаки преступления, предусмотренного статьей 430 УК Беларуси, как получение взятки.

«Молодец, парень! Нашел выход из положения, который устраивает всех».

Подумав так, она взяла бутылку и положила в сумочку.

Да, в сумочку. В отличие от многих женщин она всегда носила с собой сумочки, которые обычно называют сумки. Правда, не женские, а, скорее, хозяйственные, сделанные под женские. Это для того, чтобы туда могли поместиться, не только чисто женские прибамбасы, но и паспорт, удостоверение адвоката, запас чистой бумаги, пара – тройка шариковых ручек и другое, что могло понадобиться ей в процессе работы вне кабинета.

Поэтому все ее «сумочки» отличались хорошей вместимостью.

Вот в ней и «утонула» бутылка с темной жидкостью.

Не успела она проделать это, как сзади них остановилась автомашина с другими участниками следственного действия.

Из нее выскочил следователь Бурый и направился к Адамову.

– Что случилось? Почему Вы здесь остановились?

– Да, вот встретили знакомых. А теперь разъезжаемся.

Адамов повернулся в сторону водителя Мерседеса:

– Мы ведь уже разъезжаемся?

– Да, да. Конечно, – забормотал тот и метнулся, как стрекозёл (образное местное, непереводимое определение, – от автора), к своему «мерину». Еще несколько секунд и «немец» помчался по дороге в сторону от этих не понятных ментов.

Бурый посмотрел ему вслед и задумчиво заметил:

– Странные какие – то у тебя знакомые. Такое впечатление, что этот, – он махнул головой в сторону удаляющегося Мерседеса, – не очень – то был и рад Вашей встречи.

– Ну, что Вы Сергей Сергеевич. Очень даже рад. Это он от радости большой пришпорил своего скакуна.

– А! – Следователь недоверчиво посмотрел на опера. – Тебе виднее.

– Конечно. Недаром, ведь, еще незабвенный Владимир Семенович Высоцкий говаривал: Жираф большой, ему видней.

– Мне кажется, или я ошибаюсь. Но на жирафа ты точно не тянешь. Даже на годовалого.

Из салона Жигулей раздался жизнерадостный смех. Всех развеселил диалог следователя и опера.

– А ГАИ что тут делает?

– Проверку проводят. Рейд одним словом, – все тем же благожелательным тоном ответил Адамов. – Но они тоже уже уезжают.

При этом он многозначительно посмотрел на гаишников.

Те, в отличие от водителя Мерседеса молча сели в свою машину и поехали вслед за ним.

– И все-таки, по коням! – Скомандовал Бурый. – А то ведь так мы сегодня не объедем все точки, которые наметили. У нас их осталось еще две.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Когда их Жигули медленно тронулись, Суворова тихонько спросила у Адамова:

– Вы действительно передадите эти документы и пистолеты начальнику ГОВД? И не жаль их? Все – таки коллеги.