Схождение. Книга 3. Север

Я миролюбиво поднял руки вверх и принялся разглядывать проходящую мимо толпу, состоящую из женщин и мужчин. Те, вяло переговариваясь, проходили мимо нас, бросая совершенно незаинтересованные взгляды на лежащего Хадко. А вот на висящую Аиду смотрели с куда большим интересом, да и то это делали больше мужчины, отпуская при этом сальные шутки. Было видно, что делают они это больше для проформы, исполняя некий ритуал, вяло и без задоринки, так сказать.

– Поможешь? – обратилась ко мне Скрипка.

– Что надо делать? – я тут же откликнулся на просьбу.

– Я за ноги его возьму, а ты под плечи хватай. Надо отнести его вон в тот угол, там дует меньше и темно, не будем привлекать излишнего внимания.

– Не вопрос, – наклонился и без какого-либо труда самостоятельно поднял Хадко и потопал вместе с ним в указанный угол.

– Вот сюда его клади, – Скрипка постелила всевозможные тряпки на пол и указала на них.

Исполнил требование и оценил общее состояние Хадко. Мужику определенно лучше, но не намного. Если судить объективно, то снадобье, которое он выпил, немного увеличило срок его жизни, но проблему не сняло.

– Новенький? – женщина, прислонилась к стене и присела на пол, упираясь в нее.

– Да, – коротко отозвался я.

– Оно и видно: не скурвился еще, – она кисло улыбнулась и стянула с головы платок. – Не переживай, «Свобода» быстро тебя поставит на другие рельсы, и будешь ты как все, – в голосе Скрипки отчаянно сквозила безнадега.

– Поживем – увидим. Ты же вон не растеряла желание помочь ближнему своему? – я кивнул в сторону Хадко.

– Да потому что бабы – дуры! – чуть ли не прорычала она. – И выбирают себе дебилов и чертовых рыцарей без страха и упрека! Сука! – она откинулась на стену, скривилась, и из её левого глаза потекла слезинка.

– В терминале продается средство, которое поможет Хадко? – я сразу решил брать быка за рога (или же, применительно к моему теперешнему случаю, корову за вымя) и перевести переговоры в деловое русло.

Голова Скрипки отлипла от стены и вмиг высохшие глаза очень пристально посмотрели на меня.

– Что взамен? – быстро проговорила она.

– Полный расклад по местным силам и честные ответы на мои вопросы.

– Малая склянка регенерации стоит пять тысяч эко, у тебя есть такие средства? – в ответ я лишь кивнул. – И ты готов их потратить на совершенно незнакомого тебе человека? – я опять просто кивнул. – Ты хоть представляешь, что ты можешь купить на эту сумму?

– Насколько я тебя понял, весь народ, что здесь обитает, ссучился в край, правильно? – настала пора кивать Скрипке, что она и сделала. – А этот вот товарищ, – я указал на Хадко, – рыцарь без страха и упрека, как ты сказала. Дебил, конечно, тут я с тобой соглашусь, но все же человек с принципами. А такие люди мне нужны. И есть ты, и по какой-то причине ты помогаешь ему, а это значит, что вас уже двое. Плюсуем в эту группу меня, и получается уже чуть ли не ОПГ, которая перевернет этот клоповник.

– Наполеоновские планы, – хмыкнула Скрипка.

– Я не собираюсь тут задерживаться надолго – у меня, знаешь ли, дела, – я тоже хмыкнул.

– Второй дебил на мою голову, – тяжело вздохнула Скрипка. – Ладно, Зима, у тебя точно деньги есть, и ты готов их потратить на лечение Хадко?

Я быстро посмотрел на сумму обычных эко на моем счете. Восемнадцать тысяч всего – не густо. Правда, есть еще и золотые эко, которых аж сто восемьдесят, и которые в случае чего можно и разменять. И тогда итоговая сумма становится просто нереально большой в местных условиях. Так что потратить пять тысяч я пока могу себе позволить.

– Начинай рассказывать, Скрипка, завтра поутру вылечим мы твоего рыцаря, – я присел рядом с ней.

И Скрипка рассказала. Все и с самого начала. Я слушал ее, постоянно перебивая и уточняя некоторые моменты, чтобы не возвращаться к ним вновь. И вот что я узнал из ее повествования.

В день начала Схождения она, Вероника Семенова, начала свой день как обычно, с обхода всех вверенных ей больных. Все было как обычно в небольшом военном поселении, где заключенные строили новую военную базу. В момент, когда прогремел гром среди ясного неба, она обедала с местным мотористом, обслуживающим военную технику. Молодой парнишка, всего-то двадцати четырёх лет от роду, давно начал ухаживать за тридцатипятилетней женщиной, и она, наконец, решила дать самой себе шанс. Детей у нее не было, как и мужа – все ее время занимала работа. На севере платили довольно неплохие деньги, и этот год должен был стать последним, когда она вообще работала. На счетах уже лежала приличная сумма, была своя трехкомнатная квартира в Питере, что еще надо? Всего-то найти мужчину, с которым можно будет прожить оставшееся время. И она решила для начала потренироваться на молодом пареньке, что давно добивался ее расположения. В этот момент я прервал ее повествование вопросом.

– Скрипка, а на кой ты мне так подробно о своих переживаниях и планах на жизнь рассказываешь? Нет, я не против, только непонятно – зачем?

– Хлеборезку завали и слушай дальше! Тут психологов нет и не будет, а мне выговориться надо хоть кому-то. Накипело у меня, понимаешь?!

– Всё, умолк, слушаю дальше. Молодой парнишка – это Хадко, я правильно понял?

– Он, – Скрипка кивнула. – Дурак малолетний. Ненцы – они же как дети. Чуть что не так, сразу вскипают как чайники – вспыльчивые до одури. Этот тоже такой, да еще и воспитанный правильно. Когда пошел раздел имущества после того, как все осознали, что и как, да когда зеки вырвались и стали убивать и баб трахать, он совсем с катушек съехал на почве несправедливости мира. В первые дни вообще ад творился: какие-то твари напали, везде трупы, стрельба, ничего не понятно. Нас тогда Валерий Иванович – это полкан базы – всех собрал, кто жив к тому времени остался, в транспорт погрузил и в Рогачево отправил. Не доехали мы, снова кто-то напал. Меня тогда крепко по голове чем-то приложило. Очнулась, а вокруг нет никого – одни только сгоревшие машины и трупы. Собрала, что смогла, да и потопала по дороге одна. Как-то с пути сбилась, а потом на кластер наткнулась с какой-то хреновиной по центру и сразу, без разговоров, весь рожок в неё и выпустила. Оно возьми и сдохни. Собрала трофеи, а потом и Путь свой обрела.

– В чем суть твоего Пути и где так уровень прокачала? – у Скрипки было довольно своеобразное направление развития, которого я до сего момента не видел.

– Трансмутация. Могу из говна и палок слепить что-нибудь полезное. Немного Артефакторики, немного Зельеварения и Алхимии. Всего понемногу. А уровень… Это история, про которую я не хочу сейчас вспоминать.

– То, что ты дала Хадко выпить, сама изготовила?

– Сама, – она кивнула. – Так вот, – Скрипка продолжила рассказ: – Прошла я еще километров пятьдесят, наверное, когда меня Далайцы приняли. Застыла в воздухе, а после люди Седого меня и упаковали. Очнулась уже здесь, на «Свободе».

– Седой – это кто?

– Седой… – она поморщилась. – Раньше был смотрящим у зеков, тот еще геморрой ходячий, а после… Я даже описать не могу, кто он теперь. Если про Путь говорить, то он Некр, некромант который. Я когда очнулась на этой долбаной барже, каким-то недоумком «Свободой» названной, к зекам попала. Фигурой бог не обделил, вот они меня к себе и прибрали – не успели люди Капитана меня перехватить. Натерпелась страху в первый день, вспоминать до сих пор неприятно. И главное – не насиловал ведь никто, только Седой рядом стоял да иногда трогал, да не так чтобы помацать, а как будто… Не знаю, силы мои жизненные пытался забрать, я так думаю. После его прикосновений душу холод пробирал жуткий, я потом еще полчаса в себя приходила. А выбралась из его лап просто: прирезала скальпелем одного из его прихлебателей, меня Далайцы на крест и забрали. Ну, а после в свободные пошла, так там и существую до сих пор.

– А Хадко?

– Он здесь уже был, на «Свободе». Все время, пока я на кресте висела, возле меня отирался.

– Я правильно понял, что здесь, на барже, существуют три группировки?

– Группа Седого, Капитана и остальные – свободные, мать их за ногу.

– Первые – зеки, вторые – бывшие вояки?

– Да, все правильно.

– Как такое возможно? Почему они друг друга не перебили? – удивился я.

– Далайцы не позволяют. Морды бить друг другу – это пожалуйста. Главное, чтобы смерти не было. Первый раз убьешь кого-то – на крест тебя. А это, Зима, то еще приключение. Они ведь не просто так вешают, они с мозгами что-то вытворяют, и когда там висишь, кажется, что с тебя живьем кожу снимают и кислотой поливают, – Скрипка содрогнулась всем телом от воспоминаний. – Второй раз убьешь – тогда уже на кресте двое суток висеть будешь. А это все, Зима, конечная. Мозги с катушек слетают со стопроцентной вероятностью. Проверено дважды. И перерождение от этого не спасает. Такие вот дела.