– Вы второй человек в моей жизни, который спрашивает такое. Причем теми же словами.
– Да? Забавно.
– Скажите, я в Вашей жизни что, первый Дориан?
– Нет. Второй.
Внезапно Аня задумалась и нахмурила брови. После того, как Дориан сказал, что ему уже задавали этот вопрос такими же словами, она поняла, что они уже встречались. Просто в детстве.
– Хотя нет. Первый.
Изменила свой ответ Аня.
– Вы не уверены?
Ни на шутку удивился он. Он, конечно же, не помнил ее. Вернее, он и не мог вспомнить, ведь он не догадывался о ее происхождении.
– Нет, нет. Я уверена. Вы первый. Так почему Вас так назвали?
Попыталась вернуться к «изначальному» вопросу Аня.
– Моя мама была поклонницей Оскара Уайльда. Возможно поэтому.
– То есть Дориан, как Дориан Грей? Бывает.
С неким сочувствием сказала она.
– Постойте, а отец, не возражал?
Теперь немного удивленно спросила она.
– Нет. Только дедушка был не в восторге.
– А…
Понимающе протянула она.
– И Вы переняли фирму от дедушки. А Ваш отец, чем он занимается?
– Он океанолог. Написал более 30ти книг о морском дне. Уважаемый ученый.
Отрезал Дориан.
– О! Очень интересно! Отец Вам, наверное, занимательнейшие истории рассказывал.
– Нет. Не особо, если честно. Как только я подрос, он с матерью начал везде таскать меня с собой. Просто так. Потому что мог. А ребенку в таких местах и в той жизни особенно делать было нечего. У меня даже друзей не было, потому что мы никогда не оставались где-либо дольше, чем на сезон.
– Да. Наверное, нелегко жить постоянно на чемоданах. Но вот у меня все наоборот. Я родилась и росла в этом городе всю свою жизнь, и знаю здесь каждую бездомную собаку. Тоже не просто, когда весь город в друзьях.
– Ну это Вы утрируете. Поверьте. Нельзя иметь весь город «в друзьях». Вы знаете только свое сословие. Только свою «касту», если можно так выразиться. Считается, что в Европе нет кастового общества, но это не так. Оно присутствует, иногда даже сильнее, чем в странах ближнего востока. Там кастовое общество открытое, у нас же скрытое и потому еще более жесткое.
– Возможно. Вы правы. Но Вы ведь читали мое резюме. Вы знаете, что я училась в элитной школе. А сейчас, смотрите, работаю на Вас секретаршей. Значит, я хожу сквозь касты?
– Падение – не есть полет.
Философски подметил Дориан
– А Вы еще тот хам!
Похвалила его Аня, за хороший подкол. Они уже подъезжали к его особняку. Увидев особняк у Ани не осталось сомнений, кто такой Дориан. Они были соседями.
Аня внутри стала немного волноваться. Если дворецкий или кто-то из слуг узнает ее, то вся маскировка будет раскрыта. Да еще поползут слухи! Но ее опасения оказались напрасными. Дориан обходился не только без стилистов, но даже без дворецкого. Он считал, что тем самым «отделяет» себя от «высшего» общества аристократов и становится ближе к «честным трудягам». Из обслуживающего персонала у него была всего одна домработница, которая занималась покупками, готовила, убирала и стирала. Но в данный момент ее не было дома. Его дедушка и бабушка имели слуг, но они жили в другом крыле и не заходили на «территорию» Дориана без нужды. Аня помогла донести всю одежду до гардеробной и уже собиралась уходить.
– Мистер Колдман, я пойду, если вы не против?
– Куда?
Удивился он
– Домой.
– Вот так сразу? Даже на кофе не останетесь?
– Я оставила свою кофеварку на работе.
– Не понял. О чем Вы?
– О том, что я не смогу приготовить вам кофе. Ваша домработница куда-то ушла, так что я даже спросить, где и что лежит я не могу…
Дориан перестал понимать, о чем она говорила.
– Постойте, о чем Вы? Я не понимаю? Я приготовлю нам кофе.
– А Вы умеете?
– Вы издеваетесь?
Но Аня не издевалась над ним. Из высшего общества лишь единицы могли похвастаться таким умением. За них всегда все делал обслуживающий персонал. Аня совсем недавно научилась варить кофе у домашней кухарки.
– Тогда я не смогу отказаться от такого предложения.
Они направились на кухню, соединенную со столовой. Там Дориан принялся готовить им кофе в турецком джезве. Пока кофе готовилось, он продолжил разговор.
– Все же Вы странная.
– Нет. Я просто не привыкла, чтобы такой светский лев, как Вы, умел хоть что-то делать руками.
– Правда? Вы точно не шутите?