Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки!

– Мы только сейчас договорились говорить друг другу правду. Только поэтому скажу. Это мама Катя. Я не думаю, что специально, просто промахнулась.

Лена, как могла, смягчила, явно, удар для Игоря. Он подскочил, покачнулся, попятился, вывалился в дверь, чуть не ударившись о перекладину.

– Игорь, ты куда? Ничего же страшного, всё пройдёт. Побуду день-два дома, – кричала ему вслед его жена.

Он прилетел через минуту. Устроил её в подушках, стал лечить, что-то прикладывал, дул, когда Лена морщилась. Минут через десять приехал доктор. Осмотрел, похлопал Игоря по плечу.

– Ничего страшного. Вот мазь, вот таблеточки. Будет хуже, приезжайте.

И уехал.

Игорь посадил Елену к себе на руки, замазал синяк и понёс вниз. Дал воды запить таблетку. Положил её голову здоровой щекой себе на плечо и так ходил, качая. И пел какие-то песенки ей на ушко очень приятным голосом. И периодически повторял : "Прости меня" .

Как несправедливо обошлась жизнь с этим человеком, вернее с ними обоими. Каким бы он был хорошим отцом, вот так же пел бы песенки своей дочке…

К сожалению, на следующий день стало хуже, глаз заплыл. Потерпевшая половина лица стала болеть, и гражданку "подбитую" забрали в больницу. Игорь весь день сидел около неё, проверял всё, что ей дают, орал на врача, приезжавшего накануне, советовался с другими. Ночью спал на соседней кровати. Он жил с ней в больничной палате, уезжая утром на работу. Но в полдень уже приезжал, нагруженный едой, книжками, какими-то подарочками. И цветы, каждый день цветы. И так неделю. А когда забирал домой, Люсьена приказала ей свернуть кукиши в кармане. От сглаза. А Борисов нёс свою жену как антикварную вазу. В руках у Елены был огромный букет белых роз. И у провожающих их врачей и медсестёр тоже были букеты, конфеты, фрукты.

Они приехали домой. Муж Люсьены и ленины девчонки накрыли стол. И сразу же за едой начали рассказывать, как им её не хватало, что без неё ничего не идёт, не двигается. Елена смеялась, прекрасно понимая, что всё у них прекрасно. Они давно уже стали единомышленниками, помогали друг другу во всём, поэтому им так слаженно работалось и получалось на славу. Поели, похохотали, договорились, что начальница выйдет на работу через день. Разъехались.

Игорь, проводив всех, вернулся и сел напротив жены. Положил голову на руки и стал её рассматривать.

– Что? Я плохо выгляжу? – Не выдержала Елена.

– Ты стала ещё красивее. И немного поправилась. Но тебе на удивление идёт.

– А ты стал какой-то задумчивый. Ну что ты опять придумал?

– Я хочу тебе сказать, вернее, попросить тебя не держать зла на мою мать. Она просто здесь больше не появится, никогда. Но бросить её я не могу, поэтому купил им с Юркой дом подальше отсюда. И буду помогать деньгами. Извини, что не посоветовался с тобой.

– Ты волен распоряжаться своими деньгами…

– У нас всё общее, – перебил жену Игорь. – Просто нужно было решать проблему быстро. И ещё. Завтра мы поедем в храм. Да, мы не верим ни в бога, ни в чёрта. Но я хочу повиниться перед тобой и перед Христом. Не знаю как, но мне это очень нужно, прямо потянуло. Хорошо?

– Конечно. Никаких возражений, мой капитан.

Игорь был в тельняшке, по-домашнему. Лена встала, села к нему на руки, заглянула в такие несчастные глаза мужа, взяла руками его лицо и поцеловала сильно-сильно. Он даже задохнулся от неожиданности. И потащил её в спальню. Этой ночью они опять спали в обнимку и за ручку…

Лена очень любила бывать в гостях у Григория и Люсьены. Эта позитивная пара благотворно влияла на неё во всех отношениях. И даже Игорь спокойно отпускал её к ним, хотя жили они на другом конце города, даже за городом. Елена очень подружилась с близнецами, их детьми. Они называли её то прекрасной, то премудрой, в зависимости от того, что она им привозила. Если книжки, карандаши, альбомы и тому подобное – то премудрой, а если игрушки, сладости и жвачки, то прекрасной. У них были общие дела и секреты.

Но как-то, после очередной поездки, Игорь категорически запретил своей половинке посещать друзей. Объяснил он это тем, что хочет видеть жену дома, когда приходит с работы (обычно, они приезжали вместе). И желает возобновить домашнюю готовку. Елена давно уже решила для себя, что не будет перечить мужу, но в этот раз перспектива сидеть дома ей не понравилась. И она ответила Игорю, что всё будет прекрасно успевать, зачем такие ограничения. И получила такой отпор, что ой-ё-ой.

– Ты – моя женщина. И я хочу, чтобы ты была дома, когда я прихожу с работы. Могу ещё раз повторить! – Нотки мамы Кати так и рвались наружу.

– А ты – мой мужчина. И я не хочу, чтобы ты разговаривал со мной тоном своей мамы Кати. – И это была её ошибка, глаза у Игоря окаменели.

– В моём доме я буду разговаривать так, как я хочу. И имя моей матери прошу произносить с уважением.

– Есть, шеф. Я свободна? – Не дожидаясь ответа, она резко повернулась и пошла к себе в мансарду.

Что это было? В следующий раз он её ударит. Она не боялась, храбрая портняжка, но Игорь в три раза больше и сильнее её.

– Я тебя не отпускал. Мы не договорили. Я хочу, чтобы ты знала. У меня не бывает необдуманных решений. Необдуманные поступки могут быть, но решения я принимаю раз и навсегда.

– И чем мне это грозит? – Отважно спросила Елена. – Могу ли я проследовать в мансарду, шеф?

– Не паясничай. Тебе, действительно лучше туда и проследовать.

Она так и сделала. Проработала до полуночи и там же уснула. А утром Игоря уже не было. Обычно, на работу они выезжали вместе.

Что происходит? Елене совершенно не с кем было посоветоваться. Хотя… Она позвонила Люсьене, спросила как дела, как дети. Всё ли хорошо у Гриши?

– Что, лютует твой Борисов? – Ответила вопросом на вопрос её всё знающая подружка. – Он и в порту с утра разгон устроил. А вчера на стройке половину рабочих поувольнял. Ты там чем его так довела? С этим надо поосторожней, а то люди страдают. Да шучу я. Ничего, Лёна (она так звала Лену), бывает. Приготовь что-нибудь его любимое, халатик с расстёгнутой пуговичкой. Ну как я тебя учила?

Да, учила, но как-то не надо было. Да и халатиков у Елены не было. Дома она ходила в японских трикотажных костюмчиках, которые очень нравились её мужу. Да он их и покупал. Они одевались на голое тело, чем облегчали дальнейший, так сказать, доступ.

Елена приготовила стейк с кровью, пару любимых салатов Игоря, морепродукты. Куда ж без них?

Борисов пришёл с белыми розами. И вроде всё прекрасно. Розы, потом он лютует, опять розы, и опять взрыв эмоций. Как-то всё это неправильно.

Лена поставила цветы в воду, открыла скатерть-самобранку. Он съел всё. Даже не спросил, желает ли она. Опять что-то новенькое. Попросил зеленого чая. Она поставила перед ним кружку, уселась напротив, положив голову на руки, как недавно делал он, и стала рассматривать своего мужа. Нет, он, конечно, не железный. Смутился, поперхнулся… Елена встала и вышла в гостиную со своей чашкой.

Игорь пришёл, сел на пол, положил голову на колени жены, обнял за талию. Лена гладила его по голове, сердце сжималось от жалости. Чашка горячего чая мешала. И она опять подумала, что её муж, внимательный к мелочам, обязательно отобрал бы у неё эту опасную чашку. Раньше.

Игорь поднял голову. В его глазах было столько боли… Елена заёрзала на кресле, эта чашка мешала ей. Да и горячая.

– Осторожно, Игорёк (она так никогда его не называла).

Он поставил чашку на столик, взял руки жены в свои.

– Ты хочешь знать, что со мной происходит?

– Да, конечно, я же не бревно бесчувственное, да и…

– Подожди, не тарахти. Меня не оставляет одна мысль, она прожигает моё сердце насквозь. Я жить не могу.

– Игорь, дорогой мой…

– Не перебивай меня. Мне и так трудно произнести это. Ведь ты можешь иметь детей от другого мужчины? Ведь можешь? А вдруг ты это сделаешь? А как же я?

Елена растерялась. Ну что ему сказать? Вот он смотрит на неё с какой-то надеждой, а слов нет. Взрослый, сорокалетний мужчина. Он так боялся этого возраста, даже не отмечал. Чем? Чем она может помочь? Леночка-припевочка.

– Неужели ты думаешь, что женщине всё-равно, кто отец её ребенка? Ты действительно допускаешь, что я ради этого могу подлечь под любого самца с соответствующим интерьером? Я, когда-нибудь, давала тебе повод?

– Но я же вижу, как тебе нравится возиться с гришкиными близнецами. Ты уже готова к материнству. И что делать? Брать из детдома? Чужого? И где гарантии, что не больного? Никогда! Я даже представить себе это не могу.

– Ну вот что, Игорь. Ты всегда учил меня не сдаваться. Ни под каким видом. Давай будем просто продолжать жить. Я уверена, мы что-нибудь придумаем.

Он усмехнулся кривым ртом. И, действительно, что здесь можно придумать?