Его последняя надежда

С опозданием осознаю, как двусмысленно это могло прозвучать. Надю же нисколько не смутил вопрос в отличие от меня.

– Хм… А что? – пританцовывая на месте, заламывает она бровь изящной дугой. – До твоих лет мне явно далеко, но не парься, мне уже есть восемнадцать.

– Ну вот и отлично!

Подхватываю её руку и резко привлекаю к себе. Надя буквально припечатывается всем своим расслабленным телом в меня. Ахнув, она поднимает голову и становится натянутой. Я уже опасаюсь, что спугнул её тем, что позволил себе немного лишнего, но вскоре на милом веснушчатом лице наблюдаю молчаливое одобрение.

– Ух ты ж, блин! Аж голова кругом пошла, – хихикнув, она деланно принюхивается, – но всё равно я ощущаю этот предпенсионный дух в воздухе. Ты же тоже его чувствуешь?

– Нет, пахнет вроде ничего. Молодостью, силой, красотой, остроумием и, – глубоко вбираю в себя воздух, не сводя с неё глаз, – Лёгким флиртом, если не ошибаюсь.

Это уж точно. Пленительная улыбка, блеск озорных глаз. Надя флиртует со мной. Я ни с чем не спутаю женское кокетство.

Смело опускаю одну ладонь на тонкую девичью талию, в другой удерживаю её тёплую ладонь и не спеша закручиваю нас в незатейливом танце, которому не найдётся названия. Может, Рок-н-вальс, например, я точно не уверен. Ни рок-н-ролл, ни вальс я прежде никогда не танцевал, но мне становится даже любопытно как этой девушке без малейших усилий удалось развести меня.

– Поаккуратней, красавчик. С каждой последующей секундой твои руки становятся всё шаловливей и шаловливей, – Надя подправляет мою ладонь, а я даже и не заметил как она соскользнула вниз. – Ещё не дай бог инфаркт случится. Возраст, сам понимаешь.

– Какая же ты всё-таки язва, – закатываю глаза и, сделав выпад, резко отодвигаюсь в сторону, но только лишь для того, чтобы закружить её вокруг своей оси.

Надя вертится волчком, обнажив свои белые зубы. От смеха на румяных щеках появляются причудливые ямочки. Я невольно улыбаюсь, ведь не замечал раньше в ней этой особенности. Ещё бы, до этого я ведь только и делал, что портил ей настроение своим несносным характером, который самому уже осточертел, но ничего с собой поделать не могу. Такой я человек, меня невозможно изменить.

Но что происходит сейчас? В эту самую минуту я – не я, а тот человек, который мог бы получиться из меня, если бы я научился ко всему относиться проще.

Притворяюсь ли я сейчас? Возможно. Я не уверен. Но меня не покидает ощущение, что я сам на себя не похож. Танцую и дурачусь, как какой-то подросток. Это точно не я.

В какой-то момент Надя выпускает мою руку и перекладывает обе ладони на плечи, продолжая ритмично двигать бёдрами.

– Голова ещё не закружилась? Давление в норме? А то, смотри, я не знаю, где у тебя аптечка, – смеётся, обвивая руками мою шею. Без стеснения заглядывает в глаза. Длинные ресницы трепещут. Усмехнувшись, Надя закусывает нижнюю губу и тянется лицом к моему, а я ловлю себя на мысли, что всё вокруг меня перестало существовать, и я могу видеть только её губы, – А я-то думала, ты покажешь мне класс, – обдавая тёплым дыханием, всего лишь произносит на ухо. Неужто я ожидал чего-то другого от неё? Поцелуя? – Жаль, не успел. Песня уже закончилась.

Что это такое? Ладони покрылись иголками, ноги окаменели.

Глава 10. Максим

Только сейчас понимаю, что врос ногами в паркет и даже не двигаюсь. Надя будто всерьёз загипнотизировала меня. Из памяти моей стёрлась последняя минута. Но я отчётливо помню то чувство, когда по каждой клеточке тела проходил мощный импульс. Как случайные прикосновения поражали меня электрическим разрядом, вызывая мгновенный паралич.

Мои ладони по-прежнему покоятся на её талии, телевизор орёт на всю катушку, а мы стоим друг напротив друга, будто склеились. Голова мутится, мысли в ней совершенно идиотские.

– Ты чего? – заторможенно спрашивает Надя, её улыбка медленно сползает с губ. – Что ты так странно смотришь на меня?

– Не знаю, – поглаживая её спину большим пальцем, отвечаю с хрипотцой в голосе. Я боюсь сморозить глупость. Хочется пить. Невыносимо хочется смочить глотку.

– Эм-мм.. – Надя растеряна не меньше. – Ты случайно не голоден? – с надеждой в голосе произносит, убирая от меня руки. Она будто желает от меня отделаться как можно скорее, и я её понимаю. – Я приготовила суп. Правда, не нашла в твоём холодильнике приличного мяса, поэтому он не получился таким, каким я его люблю.

Пошатнувшись, я выпускаю её из рук. Надя тотчас же отходит от меня на пару шагов, словно на самом деле я застал её врасплох, а не она меня. Велика вероятность, что так и есть. Может, она тоже почувствовала тот импульс, которому я не могу найти логических объяснений.

– Было бы здорово. Сегодня я ещё не ужинал, – натянуто отвечаю.

Неловкая ситуация вышла.

– Посиди пока здесь, я позову тебя, как будет готово!

И Надя пулей мчится в кухню, а я, рухнув в кресло, продолжаю искать в воспалённом сознании подходящее определение тому, что сейчас было.

В народе это называют искрой, пробегающей между мужчиной и женщиной. Но с чего бы ей вдруг взяться?

Как женщина Надя меня не привлекает. Она совершенно не в моём вкусе.

Да, она приятно пахнет, у неё безупречная бархатистая кожа, к которой хочется прикасаться. У Нади роскошные волосы, если их хорошенечко уложить. Она обладает чувством юмора, здорово танцует и почти никогда не унывает… Почти… но этого ничтожно мало для того, чтобы вызвать к себе именно ту симпатию, от которой у мужчины просыпается влечение к девушке. В конце концов, я забыл о самом главном – я помолвлен, чёрт бы меня побрал!

Сто! Мне нужно притормозить! Ни в коему случае нельзя давать ходу развитию этому нежданному и необъяснимому ощущению.

Уж лучше я всю жизнь буду выслушивать скандалы, чем останусь здесь ещё хотя бы на одну минуту.

– Максим, всё готово! Я разогрела борщик, – появившись из-за угла, Надя вырывает меня из тревоженных размышлений.

Никаких борщиков!

– Уже иду, – выкрикиваю я, действуя наперекор своим мыслям.

Мне бы одёрнуть себя, дать самому себе взашей, но ноги идут вразрез моим побуждениям. Они ведут меня на яркий свет кухонных ламп.

Располагаюсь на угловом диване. На столе уже стоит тарелка с супом, который дурманит так, что я начинаю активно сглатывать, борясь с обильным слюноотделением и предвкушая саму трапезу. Рядом со мной места предостаточно, но Надя держится в стороне. Она жмётся по углам, пока не присаживается на широкий подоконник, вынудив меня вопросительно повести бровью. Однако та делает вид, будто не заметила.

Да уж. Совсем непреднамеренно я внёс сумятицу в наше общение. Теперь нужно как-то возвращать всё на свои места.

Я же не хотел её поцеловать?

Нет. Я вовсе не ждал того момента, когда её губы коснутся моих. Что за бред? Мне не тринадцать, чтобы загоняться подобной ерундой. Если я хочу поцеловать девушку – я беру всё в свои руки и целую, а не жду подходящего момента.

– Я думал, ты разделишь ужин со мной.

– Не хочется, ночь же уже.

– Сидишь на диете? После шести не ешь? – усмехаюсь. – Но тебе опасаться нечего. У тебя отличная фи.., – захлопываю наконец рот. Взгляд сползает с её сосредоточенного лица, устремляется к длинным и стройным ногам, – М-м… Я хотел сказать, что у тебя очень хорошее сложение.

Болван. Закапываю себя ещё глубже, заглядываясь на то, что ещё час назад меня не волновало. Что могло измениться за какой-то час? Как будто настройки сбились.

Против правил снова пробегаюсь по её вполне стройной фигуре, а затем силой мысли буквально вынуждаю себя больше так не делать. Стараться вообще на неё не смотреть, даже вскользь. К тому же не зря мне кажется, что я смущаю её не только присутствием, но и всем своим видом. Если я не возьму себя в руки, ещё немного – и её смущение достигнет невиданного размаха, а мне бы не хотелось падать в её глазах до сексуально озабоченного.

– Да какая там диета? – отмахивается она. – Просто не привыкла наедаться перед сном.

И правда. Я ведь припёрся, когда она уже сладко спала, и сейчас мешаю ей наслаждаться здоровым сном.

– Надь, так иди ложись спать, – стараюсь тактично избавить нас обоих от перенапряжения.

– Не уйду, пока не доешь! – строго проговаривает, имея наглости пригрозить мне пальцем. – Ешь! Стынет же!

Тягостно вздохнув, беру ложку и окунаю в сметану.