Влюбляться лучше всего под музыку

– А где п-патрулька? – Наконец, выдает Ярослав, заставляя меня вздохнуть.

Вот же пьяный дурень…

Мужчина поправляет фуражку.

– Поступила жалоба. Вы нарушаете общественный порядок, соседи жалуются на шум. – В этот момент из-за дома раздается очередной «бултых» и дикий хохот. Лейтенант поворачивается на звук, и мне удается его лучше рассмотреть. Худой мужичонка лет сорока. Китель, который велик ему на пару размеров, тщательно отутюженные до скрипа брюки со стрелками, усталый взгляд. – Чем занимаетесь, молодые люди?

– Отдыхаем. – Не теряется Пашка. – Все по закону. Не переживайте.

– Так почему же в неположенное время?

– Как неположенное? – Суриков хватает Ярика за руку и глядит на его часы. – Без пяти одиннадцать! У нас целых пять минут в запасе!

– Здесь все совершеннолетние? – Тянет шею служитель закона.

– Да-а-а, – уверенно мычит Суриков. – Желаете убедиться?

– Я останусь, чтобы убедиться, что через пять минут все закончится.

Суровый какой. Парни озадаченно переглядываются.

– Может, договоримся? – Вдруг предлагает Ярик.

– Молодой человек, – выдыхает мужчина возмущенно, – я на службе, и…

– По писят грамм, а? – Не сдается Пашка. И вдруг все мы замечаем в глазах лейтенанта тень червячка сомнения. Маленького такого, но юркого. И Суриков хватается за него, как за спасительную соломинку. – Махнем?

– Не-не… Я… пить бросил, мне нельзя… – Сглатывая слюну, почти шепчет полицейский, сканируя взглядом двор.

Кажется, удалось нащупать его слабое место. Да! Спешу на подмогу. Беззвучно, как ночной ниндзя, бросаюсь обратно, к бассейну. Густая растительность и мои верные товарищи по оружию – кусты рододендрона прикрывают меня со всех сторон. Где нужно, нагибаюсь, где необходимо – ползу. И вот, скрывшись за поворотом, уже почти бегу.

Не знаю уж, что подумали парнишки, расположившиеся в шезлонгах, когда к ним подбежала странная тетя в короткой шубе без рукавов, но они лишь приоткрыли рты, когда я схватила у них бутылку виски и пластиковые рюмки, а один из них даже выронил изо рта косяк. Кос… что???

– Охренели совсем! – Ворчу я, надевая тапки одного из них и затаптывая самокрутку. – Там мент у ворот, а они травку курят. Долбокуры хреновы!

И не давая им опомниться, снова ныряю в кусты. Но уже с добычей в виде бутылки и стаканчиков. Прижимаю к себе трофеи и торопливо пробираюсь вперед, вспоминая про себя все ругательства, которые мне известны. Тапки сорок-какого-то там размера только мешают ходьбе, но хотя бы трава пятки не колет. И то спасибо.

Замираю в пяти метрах от ворот и снова вслушиваюсь в разговор. Комары, как пикирующие бомбардировщики, штурмуют мои голые ляжки со всех сторон. Подпрыгиваю на месте, чувствуя, что начинаю потеть и трезветь. Прихлопываю насекомых бутылкой – руки-то заняты.

Парни продолжают уламывать участкового. Наблюдаю за ними, выжидая момент.

Пашка со спины такой красивый и сильный. Как же я испугалась, когда он нырнул! Подумала, как же нелепо. Только нравиться начал и уже сдох. Хорошо, что вынырнул. А то ведь рухнул в воду, как мешок с камнями… но хотя бы трусы не потерял. А я вот опростоволосилась…

– Пятьдесят-то грамм можно, завтра же выходной! – Продолжает уговаривать Ярик.

В это время я опускаю бутылку на землю и расстегиваю жилет. Взбиваю пальцами волосы и старательно комкаю их, сооружая эффект мокрых кудрей. Сдуваю пряди, попавшие на лицо. Поднимаю с травы бутылку виски, стаканчики и делаю решительный шаг под свет фонаря.

Черт, эти здоровенные тапочки нужно было оставить в кустах. Да по фигу, чего уж теперь!

– Как выпью, сам себе не хозяин, – жмется служивый и, услышав шум, резко поворачивается ко мне.

Выскакиваю из кустов, пытаясь сохранять грациозность. Ну, насколько это возможно в шубе и тапках. Протягиваю Пашке аргумент в виде бутылки, делаю удивленный взгляд:

– Ммм, а кто этот статный мужчина? Кто-нибудь мне скажет?

Пока Паша хлопает глазами, Ярик хватает бутылку и наливает виски в стаканчик.

– Зд-д-дравствуйте, – краснеет мужчина, когда я обхожу его, оглядывая со всех сторон.

– Аня, – протягиваю ручку.

Исступленно и вдохновенно хлопаю ресницами, пока он ее жмет. Глаза от напряжения грозятся выпасть из орбит, но чего не сделаешь ради правого дела. Беру стаканчик и протягиваю ему.

– Выпьете с нами? М?

– Так я… это… я…

– Конечно выпьете. Как же хорошо, что вы пришли! – Буквально силой вкладываю стаканчик ему в руку. Подталкиваю под локоть. – Вот так, хорошо. За нас, за вас, за прекрасный вечер!

Подмигиваю парням. Мужчина морщится, а Ярик подливает еще. Пашка хмурится и недобрым взглядом косится на меня.

– Между первой и второй перерывчик небольшой. – Вкладываю ему наполненный до краев стаканчик в ладонь. – Расскажете нам о своей работе? Наверное, очень интересная?

– Я… – Мнется мужчина.

Подхожу к нему близко-близко и снимаю очки. Он даже рот открывает от такой дерзости.

– Ох, как же вам идет без очков! Вот это глазищи! – Участковый часто моргает узенькими, как у крота, глазками. Складываю его толстенные окуляры и вставляю ему в ворот рубашки. – Как вы говорили, вас зовут?

– Василий…

– Что это за аромат, Василий? Нет-нет, погодите, дай угадаю. – Припадаю к его груди, едва не касаясь носом шеи, вдыхаю и делаю шаг назад. – Bleu de Chanel?

– Одеколон «Шипр», – смущаясь, словно подросток, прячет глаза лейтенант Гунько.

– Надо же, так и пахнет… мужчиной, тестостероном и… силой! – Оглядываю его дряблые плечи и невзрачное лицо с видом знатока.

Слышу Пашкин кашель и оборачиваюсь, делая самое невинное лицо, на которое только способна.

Паша

Мы сидим на диванчиках в комнате, заполненной страшными звуками, способными убить любовь к музыке у любого человека. В комнате, где все желающие могут выйти на сцену и спеть караоке. Что они с удовольствием последние полчаса и делают.

Сидим, терпим и мечтаем свалить.

– Мы с тобой тупо отрываемся или просто боимся остаться наедине? – Шепчу Ане на ухо.

Она поворачивается ко мне и улыбается. Едва заметно пожимает плечами. У нее тоже нет ответа на это вопрос.