Над водами Ксанфа. Ошибка царьзидента

Л – юг – Николай – Семен -…

С – север – Виктор – Косой -…

Н – восток – Алексей – Марк -…

Р – запад. – Виктор – 007 -…

Чуть ниже фраза: «поиск каналов, общий сбор по коду»

И нигде никакой карты, ни обещанных ключей. Все.

Что за код, какой сбор и для чего Модест Иннокентьевич понять не мог. А вот таблица наводила на некоторые размышления…

Допустим, чтобы не класть яйца в одну корзину, золото решено спрятать в разных местах. Например, некто Николай (вряд ли это настоящее имя) везет своего истукана в какое-то место на юге (от чего?), затем некто Семен мочит этого ненужного уже Семена, а затем еще некто инкогнито мочит уже Семена. Красиво и просто.

А что такое тогда сокращения? Допустим опять же. Что Л, С и Н – это Полнолунин, Стулин и Никудай. А «Р», например, слитки россыпью. И никакого намека, где это все можно искать… Загадала загадку «старушка» Адольфовна…

Модест Иннокентьевич попытался прикинуть, сколько весили золотые пупсы. Получилось, максимум по 100 тонн каждая. То есть их вполне можно было увезти как поездом, так и в обычном контейнере. Это расстраивало, но и давало некоторые намеки. Например, известен город и предприятие, где должны был отлить статуи. Известна дата взрыва. Значит, если их отливали именно там (а где еще?), то вывезли их за несколько дней или часов до взрыва. Взять что ли отпуск по болезни? Теоретически это возможно, но есть и неприятные соображения.

Во-первых, где гарантия, что данные с флэшки не скопировала «сиделка», которая куда-то исчезла?

Во-вторых, нет доказательства и того, что сама Карла Адольфовна мертва, а не сбежала.

* * *

Так получилось, что в Карассии к середине второго десятилетия 21 века практически исчез здоровый и веселый цинизм. Нет, циников стало даже больше, но каких-то озлобленных и внутренне неуверенных в себе. Они больше походили не на античного южного пана, веселого, пьяного и беспечного, а на желчного северного тролля с большой напуганной печенью, объевшегося чем-то не свежим и опасливо ждущего, что вот-вот сюда явится стая быстроглазых эльфов со смертельными луками.

Троллей было много, неповоротливые и злобные, они все больше отставали от скорости окружающего мира, и как встарь, пытались объяснить происходящее при помощи мифов – простых и понятных. Теории заговоров вокруг цвели как никогда.

Веселому цинику в такой сумрачной стране было одиноко как когда-то Диогену. И ведь не выйдешь с фонарем и не скажешь: «Ищу человека» – те, кому положено, тут же признают это одиночным пикетом, запишут в пятую колонну, а суд, далеко уже не «самый справедливый суд на свете», даст даже не двушечку, а целую пятерочку.

И когда весь этот странный постмодернистский Мордор вдруг рухнул как карточный домик, а веселым циникам вышла полная амнистия, они даже растерялись. Мир вокруг был голодным и бестолковым как весенняя полянка, где стая ворон и сорок билась за скудную добычу – не свежий батон, выпавший из порвавшегося пакета подвыпившего прохожего. Билась в меру зло, вполне весело и местами весьма нецензурно.

А еще ушедшая эпоха оставила куда более ценные артефакты и способы заработать, чем ссохшийся как обвисшая нефте-газовая сиська и рынок свободных вакансий. Особенно для настоящего романтика и творческой личности, не готового на компромиссы.

Было раннее утро погожего солнечного дня, когда в уездный город Н въехал на попутке молодой человек с черной щегольской щетиной и пронзительным внимательным взглядом крупных широко посаженых глаз. Вид его был задумчив и серьезен. В руке он держал небольшой чемоданчик. И хотя приезжий имел вид командировочного, кто в здравом уме может устроить командировку в город, где естественный фон до сих пор заметно отличается от нормы? Ведь отсюда до эпицентра недавнего ядерного взрыва меньше сотни километров. Значительная часть населения, из тех, кому было куда и к кому уехать, уехала, оставшаяся влачила какое-то непонятное существование. Впрочем, электричество было, коммунальные службы как-то теплились, и даже часть магазинов и баров продолжала работать.

Отпустив такси, приезжий, никуда не спеша, прошелся по центральной улице, внимательно разглядывая редких прохожих и строения. Вот гостиница, по виду действующая, но с баннером на одном из окон второго этажа с красноречивой надписью «for sale». Вот вывеска агентства недвижимости. Он сверился с какой-то записью в своей записной книжке и отрицательно покачал головой – не то.

Сторонний наблюдатель легко мог бы сделать вывод, что гость города интересуется местной недвижимостью, что само по себе уже выглядело странно. Но эта догадка была бы верна лишь отчасти. Да, он искал некое агентство недвижимости, но ничего в этой выморочной местности приобретать не хотел. Он сюда приехал совсем за другим.

Выпив кофе и перекусив в пустом кафе здесь же на центральной улице, гость продолжил поиски, прибегнув к помощи местного населения. И местное население не подкачало – какой-то тощий дядька в выцветшей рубашке с обтрепанным воротником вокруг жилистой морщинистой шеи указал ему точный адрес, попутно удивившись, кому и зачем могло понадобиться хоть что-то из местной недвижимости.

– Что Вы! У вас же здесь Клондайк возможностей. Вы скоро все это почувствуете на себе!

Обнадежив, таким образом, случайного прохожего, он поспешил по указанному адресу. Это было совсем рядом.

И вот оно – агентство недвижимости «Мастино Риэлтино» с несколько фривольной табличкой, набранной вычурным шрифтом и логотипом в виде упитанного мордастого пса.

Агентство было открыто. В приемной никого не было, хотя по оставленному на столе стакану с недопитым чаем было видно, что секретарша выскочила куда-то совсем недавно. В помещении кроме секретарского были и еще два рабочих места, но эти компьютеры и столы выглядели несколько запылено.

Зарешеченное окно было открыто, снаружи доносились голоса птиц и отдаленное жужжание какого-то случайного для этих унылых мест автомобиля.

В помещение помимо входной имелись еще две двери, обе без табличек. Он наугад постучал в ту, что была слева, и попытался ее приоткрыть. Тщетно, дверь была закрыта на ключ. Он направился, было, ко второй, и тут же почувствовал чье-то присутствие. Он обернулся и вздрогнул – перед ним стояло столь обворожительно и юное создание, что мысли о радиации, которые подспудно, как естественный фон, присутствовали в сознании, тут же куда-то исчезли.

– Здравствуйте… – удивленно протянула девушка – Вы к кому?

– Я в ваше агентство, куда же еще! – гость полез в нагрудный карман за визиткой.

По-японски, двумя руками, слегка изогнувшись, он протянул визитку хозяйке помещения:

– Пендюрин, граф Пендюрин! – и он внимательно посмотрел в чистые серые глазенки напротив..

Так… сейчас она прочтет название его конторы. Прочла, в глазах что-то проявилось, но лишь на миг. Или настолько неиспорченна и непорочна, или… та еще стерва!

– Лиза, агент. «Пендюрин и Засандальский»… И чем ваше бюро занимается, граф? – в голосе девушки была еле слышная насмешка.

– Решаем вопросы со спорной недвижимостью. Реституция, ускоренный вывод из люстрационных списков, снятие арестов с имущества коррупционных династий, – он продолжал внимательно ее внимательно изучать. При этих, неприятных для многих словах ее лицо ничуть не изменилось. Или… что-то все-таки что-то промелькнуло по ее свежему личику.

– И что же вас привело именно в наше агентство, ваше сиятельство? – девушка мило ему улыбнулась чтобы смягчить насмешку и спокойно заняла свое место напротив входа. Значит, секретарша или агент… Только не ей… Он непринужденно уселся на скамейку для гостей и в шутливом тоне понес заранее заготовленную пургу о том, насколько недооценена недвижимость в их райском уголке.

– … и если у вас застопорились продажи, то это исключительно временное явление…

– Я вам открою правду, – она сделала паузу, – У нас уже два месяца нет никаких продаж. Вообще нет.

– Да? – он сделал удивленное лицо – А что думает по этому поводу ваш директор?

– Вы знаете, мне кажется, что ей все равно. А меня такая ситуация устраивает. Вот сижу и учу бухгалтерию, может, к осени, когда Виктории Сергеевне надоест мне платить непонятно за что, двину куда-нибудь, где есть жизнь…

Зазвонил телефон на столе. Девушка вздрогнула и посмотрела на телефон чуть ли не с испугом. Помедлив секунду и удивленно взглянув на собеседника, взяла трубку.

– Добрый день, Виктория Сергеевна! У нас? У нас все нормально, – она взглянула на «графа».

– Виктория Сергеевна, а у нас тут в офисе гости! Граф. Какой-какой! Самый настоящий. Граф Пендюрин, собственной персоной. Нет, я не шучу. Все так и есть. Говорит, что у нас тут Клондайк, – голос девушки звенел и искрился как лесной ручеек. Даже такое прожженное существо как «граф» попало под это обаяние и начало забывать, зачем оно здесь, но девушка уже обратилась к нему:

– Возьмите трубочку, граф. Виктория Сергеевна вас просит…

Он начал сухим деловым тоном:

– Добрый день, Виктория Сергеевна, рад знакомству. Агентство «Пендюрин и Засандальский», а я – Виктор Ондерович Пендюрин, инвестиции в недвижимость, защита от незаконных люстраций, спорные вопросы наследования.

На том конце провода явно напряглись. Отточенные интонации отдавали одновременно холодком и хорошо скрываемым любопытством. Но он знал, что сказать.

– Виктория Сергеевна, я не до конца уверен, но возможно, у меня есть к вашей компании предложение. И это не телефонный разговор.

При этих словах Лиза опустила глаза в стол. Он пригласил руководительницу агентства в кафе на ее выбор или изъявил готовность пообщаться у нее в офисе. На том конце провода задумались…

– Виктор Ондерович… А где вы остановились?