Свой хлеб. Каждый человек – это своя история жизни

Частушки веселые, задорные, задиристые:

Я не лебедь и не гусь,
Выступаю, не боюсь!
Если нет парней хороших,
За плохими не гонюсь!

В ответ Меланьи басистый голос Семена Махова:

Вы, девочки, тоже
Никуда негожи.
Сами завлекаете,
А потом тикаете.

Соревнования продолжила Валентина Афонина:

Нас хотели прокатить,
Вожжи оборвалися,
Нас хотели посмеять —
Не на тех нарвалися…

Частушки. Исполнитель: Ох, Кубань!

Иван с Натальей к гурту не присоединись, а удалились в степь, со своими мыслями – мечтами о своей счастливой жизни в далеком неведомом, но счастливом для них краю.

День настал быстро. Сегодня нужно все перевезти с поля.

На поле Ивана встретила мать. Сказала, что нужно уговорить деда, на пробу смолоть муки мешка три. Пару мешков возьмёшь в дорогу. Остальное сам, что тебе нужно привези сюда в поле. Я снаряжу телегу, которая стоит под навесом.

Завтра вечером к полуночи я вас буду ждать за околицей, подальше от гульбища молодежи.

На том и порешили.

Снова день пролетел, словно степной коршун в погоне за добычей.

За день Иван умудрился перевезти и передать матери всё, что пригодится ему в дальней дороге, в первую очередь берданку. Время сейчас не спокойное. Во вторых он сможет себе добыть добычу на пропитание их с Натальей семьи, а в этом он не сомневался, что семья у него будет. И даже успел, смотаться со своим дедом Василием, смолоть муки. Получилось пять мешков, три с половиной мешка муки и два высевок.

Два мешка с мукой и высевки, разгрузил в комору, остальные замаскировал в телегу и отвез матери в поле.

Настал решающий момент в жизни Ивана. Главное не сдрейфить в последний момент, уговаривал себя Иван.

Дневная жара спала, а вот пыль над дорогой никак не оседала. Стояла безветренная душная погода.

Вечерние сумерки, накрыли станицу своим светло темным покрывалом. Иван по привычке выпил кружку молока, прихватив с собой пирожков, которые спекла сестричка. Один даже попробовал. Очень вкусный пирожок, с творогом. Обняв сестричку в знак благодарности, за ужин, оседлав коня, подался за околицу, где его поджидала Наталья. Главное не оглядываться, подумал Иван. Не на гулянку собрался Иван, а в далёкую и опасную дорогу.

Вот и Наталья. Аккуратно подхватив её к себе на коня, поскакал в сторону своего надела, где мать приготовила им телегу в дальнюю дорогу.

На полевом стане была только мать. Откуда у неё столько храбрости, воли, у другого мужика этих качеств нет, подумал Иван. Вот с кого нужно брать пример. Видно эти качества и передались Ивану с молоком матери.

Мать обрадовалась молодым. Скрывая слезы, пригорнула* их к себе.

– Вот вам в дорогу полная телега – кибитка, всякой всячины. Берданка пусть будет заряжена, и находиться рядом с тобой, но не на виду. Место спальное только одно. Один управляет лошадьми, второй отдыхает. Всё, что быстро портиться постарайтесь съесть, чтобы не отравиться испорченной едой. И еще ты должен уважать и любить свою избранницу. Она мать твоих будущих детей. Она твоя опора в жизни, берегиня* домашнего очага и уюта в доме. На дороге будьте внимательны, не задирайтесь, не отвечайте на провокации со стороны чужих мужиков, но и в обиду не давай себя и Наталью. Туда куда вы направляетесь, там другие порядки и обычаи чем у нас в станице. Приспосабливайтесь, и вы найдете общий язык со всеми вашими будущими соседями, – наставляла мать.

Уже и «Большая медведица» опустила свой ковш к низу. Скоро начнет светать, а мать все даёт свои наставления.

Наконец, то она встала, обняла крепко каждого в отдельности и добавила:

– Как только доберётесь до места, где облюбуете или получите жилье, сразу дайте о себе знать. Я буду за вас переживать. Буду ждать весточки, а с отцом я, как – ни будь, договорюсь.

– Ну, всё, детки, с богом.

– Умащивайся, удобней в кибитке, – посоветовала мать Наталье.

– Да. С родителями уладила? – спросила мать Наталью.

– Да. А куда им деваться. Дома ещё меньшие дожидаются, – ответила Наталья.

– Давайте, детки, я вас провожу за околицу. А там вы уж сами.

Проводив далеко за околицу станицы, уходящего в самостоятельную жизнь сына, подвода не останавливаясь с детьми, а двинулась дальше. А мать всё стояла и стояла, не веря тому, что её сын стал на самостоятельный путь.

Мать, вытирая слезы, быстро, по – мужски, вскочила на коня, и направилась в сторону полевого стана, где её ждали наёмные рабочие.

К обеду беглецы уже были верстах* в пятидесяти от отчего дома. Кони устали, да и самим нужно, что – то перекусить, отдохнуть. Вот на пути виднеется небольшой хуторок. Да и Наталья приметила быстро приближающихся всадников. Нужно на всякий случай убраться с их пути.

– А может это погоня? Но! – подогнал коней Иван.

Подбирая удобное место, для того, чтобы встретить не прошеных гостей, защитить себя, если у всадников дурные мысли, Иван посадив Наталью на свое место, передав ей вожжи. Сам достал берданку и запас патронов к ней, пересел на её место. Если что, стрелять он умеет. Но с другой стороны, это же люди. По людям ему не приходилось стрелять, хотя его в школе учили, что это не люди, а опасный противник. Тут не зевай. Кто кого. Или ты живой, или противник. Отбросив поганые мысли, въехали в хутор.

Поравнявшись с первой мазанкой, Иван заметил, что двор без ограждения. На дворе никого. Старые перекосившиеся двери в дом открыты.

– Может никто не живёт – подумал Иван и, выхватив у Натальи вожжи, направил телегу прямо в незнакомый двор.

– Пропущу всадников, а там что бог даст, – успокоил Иван, перепугавшуюся Наталью.

Из мазанки высыпало трое ребятишек. Мал, мала меньше, при этом громко крича:

– Папка вернулся! Папка вернулся!

За ними показалась в дверном проёме седая женщина.

Иван, заметив, что всадники уже близко, спрыгнув с телеги, и быстро подошел к седой женщине. Крепко обнял её, шепча на ухо, что нас преследуют всадники.

Мать, помощи прошу, не выгоняй нас.

Всадники, поравнявшись с двором, остановили своих коней, но, видя, что люди стоят, обнявшись, а вокруг них скачут маленькие детки, продолжили свой путь дальше.

Отпустив женщину из своих объятий, Иван выдохнул: