Главный герой. Сборник рассказов

***

Очередь у галереи затихла, помрачнела, но не уменьшилась. Хлюппе радушно встретил Тихона и провёл его в кабинет. Бытовые мелочи наперебой рассказывали о хозяине. И что он целыми днями торчит в галерее, и что любит фруктовые чаи и яркие галстуки, и что принят высокими кругами. Но мебель из красного дерева и позолоченные светильники не создавали домашней атмосферы. Музей и музей: дорого, но неуютно.

– А зачем закрываться? – глаза старика задорно светились. – Это же деньги! Пусть идут хоть всю ночь!

Хлюппе пригласил Тихона присесть на широкий кожаный диван, а сам плеснул в два сниффера коньяка из причудливого штофа. Тихон поставил картину у спинки дивана, уселся на прохладные потёртые подушки и взял бокал.

– Отто Ромуальдович!

Хлюппе зашёл уже за массивный письменный стол, украшенный по сторонам резьбой, но вернулся и сел на край дивана.

– Да, Тихон Андреевич!

– Устройте мне встречу с премьером, – Тихон повращал бокал и сунул в него нос.

– Едва ли это возможно. Вы же сами говорили, близится война. Премьер почти никого не принимает. Насколько мне известно, разумеется. – Хлюппе нерешительно поднялся и переместился за стол.

– Я знаю, где ваша картина. Которую спёрли. Условие: меня к премьеру – картину в галерею. Просто, правда?

– Но мне нужен автор…

– И его найду, – Тихон залпом осушил бокал.

– А вы не боитесь…

– Не боюсь. Сами бойтесь. Премьер так и так узнает, что и когда, и, главное, кто.

Хлюппе всед за Тихоном допил коньяк и придвинул телефон.

– Но он не примет, что делать, всё равно, – бубнил он, нажимая кнопки.

Тихон кивнул и сделал жест: «Пробуем!»

– Да-да, господин Тутт, – Хлюппе привстал, – да-да, я. Вот как раз он спрашивает, не могли бы вы его принять по этому делу.

Тихон округлил глаза и вперился в старика. Тот пожал плечами и отвёл в торону свободную руку.

– А, понял, ждём. До свидания, господин Тутт! – Прежде, чем сесть, Хлюппе постоял немного с гудящей трубкой. – Нет, а что мне было ему сказать?!

– Хорошо-хорошо, Отто Ромуальдович! Пусть так. И что в итоге?

– За вами придёт машина, – Хлюппе вытер лоб салфеткой.

– Ого! Тогда ещё по коньячку, – Тихон потёр ладони и откинулся на спинку дивана.

***

Автомобиль из правительственного гаража с виду можно и не отличить от серийного, но хлопнешь дверью и понимаешь, что войти трудно, а выйдешь, только если выпустят. Кроме водителя, Тихона в машине встретил полковник с поросячьим лицом – какой-то гвардейский чин. К нему непроизвольно приклеилось прозвище: «свин». Такого натиска дружелюбия Тихон не ожидал. Свин, сидя рядом с водителем, то и дело оборачивался – выспрашивал всякие пустяки и сыпал анекдотами. Мясистые щёки поднимались, прикрывая маленькие глазки, а сквозь широкие щели между зубами вырывалось шипение. Видимо, смех. Тихон в ответ мычал и криво улыбался. Знал он таких «приятелей по бане»: сначала зацелуют, выведают всё о тебе, а после… «Этот и к стенке может», – Тихон брезгливо спрятал руки в рукава куртки.

– Как там у тебя, эт самое, в галерее дела? – простодушно поинтересовался свин.

Тихон дёрнул плечом и посмотрел в окно.

– Понимаю! Понимаю, – свин заговорщицки подмигнул. – Я тут забегал, эт самое, в обед. Ромуальдович провёл, эт самое, через зад, – свин прыснул. – Глянул на картинку эту.

– И как впечатление?

– Да ты знаешь, эт самое, ничего не понял, честно, вообще ничего. Но не зря сходил, не зря. Пока там был, эт самое, задачку решил, – свин внезапно посерьёзнел, поросячьи глазки раскрылись во всю ширь и блеснули свинцовым холодом. – Не понимал, как наряды оптимизировать. Людей не хватало. А теперь, эт самое, и на президентский дворец смогу выделить два… Ну, не важно. Полезно иногда менять обстановочку, – свин снова разулыбался и ткнул водителя кулаком в плечо. – А?

– А как вам картины Гирии? – Тихон заставил себя посмотреть на полковника.

– Не, ты слушай, этот тоже со мной увязался, – свин показал на водителя. – Что-то у него с мотором не ладилось. Так он бомбу нашёл.

– Помпу, – смущённо поправил водитель.

Свин зашёлся хохотом и до самого Дома правительства так и не успокоился.

***

В приёмной премьер-министра Тихона досматривали минут тридцать. Заставили раздеться, щупали, заглядывали в рот и не только, сканировали металлоискателем. Насчёт картины старший офицер два раза звонил кому-то важному. Ничего не найдя, охрана насторожилась ещё больше. Тихон всем нутром чувствовал недоверие к себе. До кабинета премьера его сопровождали два дюжих молодца. Карабины в их лапищах казались карандашами.

Тихон вошёл в просторный мягко освещённый зал. Тутт сидел вполоборота за длинным столом, стоящим вдоль противоположной от входа стены. Опираясь на стол локтем, ладонью премьер прикрывал глаза и выглядел спящим. Мониторы и телефонные аппараты вокруг него, казалось, замерли в страхе побеспокоить хозяина. В тишине слышалось пузырение минералки в открытой бутылке. Пробиваясь сквозь неё, свет настольной лампы становился изумрудным. Тихон перехватил картину другой рукой. Полиэтилен зашуршал и Тутт наконец-то очнулся и зазвучал его узнаваемый харизматичный баритон:

– Добрый вечер, господин Хок! – премьер подошёл к Тихону и пожал ему руку.

Вблизи Тутт оказался куда приятнее, чем по телеку. Ростом – чуть выше среднего, живые добрые глаза с лучиками морщинок из уголков, лёгкая возрастная полнота добавляла его образу обаяния.

– Здравствуйте, господин премьер-министр! – Тихон слегка поклонился. – Простите, что решился отнять у Вас время. Понимаете. Мой сын. Он в армии.

– И ваш сын в армии, – глаза премьера потухли. Он сложил руки на груди и отошёл к окну.

– Вот. Картина. Я узнал… – Тихон снял плёнку и неуклюже сворачивал её одной рукой.

– Да, сегодня утром погиб мой старший сын, – Тутт одёрнул тяжёлую светомаскировочную штору.

Тихон уронил плёнку на пол. Тутт продолжал, не оборачиваясь:

– Пограничный инцидент. В новостях о нём не будет, конечно. И вы молчите, – премьер погрозил пальцем. – Тридцать два года. Майор спецназа.

Тихон присел, чтобы поднять полиэтилен. В этот момент Тутт резко обернулся к нему:

– Что по нашему делу? Картина?

– По нашему? – Тихон опешил. Он машинально перехватил картину снизу, разворачивая её к премьеру, и вздрогнул. Сзади картина выглядела, как и та, в галерее: фанера в жёлтых пятнах и чёрные буквы.

– Что ж, инспектор, поздравляю! Вы нашли вторую картину этого загадочного художника. Мы с Отто заинтригованы и очень заинтересованы в этом авторе и в его работах. Я вижу в них непереоценимую культурную ценность, государственное достояние! Что вы думаете, господин Хок? – Тутт погрузился в созерцание картины.

– Мне, честно сказать, трудно судить, я не знаток и не очень понимаю ажиотаж в галерее. Но…