Камень

На одной из станций напротив села прилично одетая женщина чуть постарше его. Окинув Эдама брезгливым взглядом, она поспешила пересесть, а затем и вовсе перешла в другой вагон.

Воистину, этот мир создан для молодых, богатых и здоровых. Если один из этих компонентов отсутствует, тебя не ждёт ничего хорошего.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? 10

Тем временем в одном из прекраснейших дворцов столицы Великобритании шёл показ новой коллекции Майкла Шерла. Посередине зала высился длинный подиум, по которому под вспышки фотокамер и восторженные возгласы гостей дефилировали модели в вечерних платьях.

С потолка свисал светящийся нежно-голубым неоном логотип названия коллекции – Constellation[2 - Созвездие (англ.).]. Маленькие звёздочки обрамляли изящные буквы. В отличие от модных показов зрители не сидели вдоль подиума – в зале были расставлены высокие круглые столики, рядом с которыми общались ценители красоты и роскоши.

Играла модная стильная музыка.

Модели одна за другой спускались с подиума в зал и лавировали между дорогих во всех смыслах гостей. Девушки замирали в эффектных позах, чтобы очередной миллионер и его жена или подруга могли отвлечься от коктейлей и рассмотреть вблизи сверкающие на них произведения ювелирного искусства.

Тут же сновали фотографы, спешащие запечатлеть удачный момент.

Майкл в бархатном чёрном смокинге давал интервью. Он – само очарование – блистал в этот вечер. Журналистка не могла оторвать от него восхищённого взгляда.

– Чем вы вдохновлялись, когда придумывали эту коллекцию?

Майкл сверкнул белоснежной улыбкой.

– Мне хотелось объединить красоту и возвышенность. Природа подарила человечеству сокровища бесконечной ценности. Что может быть прекраснее рассвета или, скажем, звёзд, которыми мы можем любоваться в ночи? Но если подумать, то все эти богатства, хоть и доступны нам, всё же нам не принадлежат. Мы не можем обладать всем этим великолепием. Невозможно зачерпнуть ладонями закат, не так ли?

– Безусловно, – глаза девушки блестели.

– Но природа щедра, – продолжал Майкл. – Любой камень – это застывший момент истинной красоты, созданной природой.

– О господи! – воскликнула журналистка. – Вы невероятный человек!

Майкл сдержал улыбку.

– Я, с вашего позволения, продолжу. Так вот, природа создаёт драгоценный камень, но прячет его от посторонних глаз. Почему?

– Да, почему?

– Настоящее чудо легко опошлить. Более того, не каждый может сразу увидеть, что лежит перед ним. Для кого-то это поцелуй природы, а для кого-то обычный булыжник. Но тот, кто способен видеть истинную красоту, просто обязан открыть её другим. Я – способен, – его глаза хитро сверкнули. – Я могу представить это чудо миру должным образом. После того как огранщик даст камню заиграть, а ювелир обрамит его благородным металлом и тем самым подчеркнёт его великолепие ещё больше, у нас появится вот это.

Он указал рукой на модель азиатской внешности, проходящую мимо. На её откровенном платье изумрудного цвета сверкала та самая брошь, которую он рассматривал сегодня. Переливы камней приковывали взгляд к центру лифа, над которым вздымался соблазнительный бюст.

Увидев брошь и красоту девушки, которая стрельнула в него игривым взглядом, Майкл не смог сдержать улыбку.

– Ну разве это не прекрасно?

Журналистка рассмеялась.

– Невозможно не согласиться, – и она тут же перешла к новому вопросу: – У вашего бренда довольно интересная история…

– О да! – Майкл любил говорить об этом.

– Ваши предки были поставщиками императорского двора в России, как Фаберже.

– Мы были лучше! – он посмотрел на журналистку так, что та зарделась. – Хотите знать, как так получилось?

Девушка с интересом посмотрела на него.

– Конечно!

– Мой дед – ювелир от бога – в 1907 году сделал подарок великой княжне Анастасии.

– Той самой?

– Той самой. Тогда ей исполнилось шесть лет.

Он и сам любил эту историю. И много раз её рассказывал.

Шёл 1907 год. Яков Агафонович Воронов, тогда ещё малоизвестный в стране ювелир, сорока одного года от роду, прибыл в столицу Российской империи из Екатеринбурга с тремя помощниками.

Это был не первый его визит в Санкт-Петербург. В это время ювелирное дело в России переживало настоящий бум, и пример земляка Алексея Козьмича Денисова-Уральского, известного художника и ювелира, который совсем недавно переехал в столицу и открыл свою мастерскую и магазин рядом с салонами Карла Фаберже и Александра Тилландера, не давал Якову Агафоновичу покоя.

В это время в моду вошли фигурки из поделочных и полудрагоценных камней, и, зная страсть императора к коллекционированию военных мундиров, Воронов решил сделать набор фигурок солдат, облачённых в форму наиболее прославленных российских полков.

Однако попасть к императору никак не удавалось, а следующая выставка, на которой можно было бы презентовать работы, ожидалась нескоро.

Он долго добивался аудиенции, используя все свои связи и связи клиентов, которые к тому моменту оценили искусство его мастеров. В организации встречи помог всё тот же Денисов-Уральский.

Алексей Козьмич был большим энтузиастом горного дела и искренне любил Урал, его природу и людей. К тому же он был загружен заказами на изготовление украшений с аквамаринами, которые именно благодаря ему вошли в моду в Петербурге, и только-только начал сотрудничество с домом Картье, так что вполне благосклонно отнёсся к просьбе земляка о помощи.

И он же отговорил Воронова от идеи дарить императору фигурки солдатиков.

– Это подождёт до выставки, попридержите их. Они славные и исполнены отменно. Но время вы выбрали не самое удачное, уважаемый Яков Агафонович. Государь сейчас совершенно недоступен. К тому же такой подарок может очень двусмысленно смотреться.

– Я понимаю. Кто ж знал, что так получится, – вздохнул гость.

Они разговаривали четвёртого июня – на следующий день после того, как император распустил Государственную думу. Время было нервное. Николай готовил реформу представительной власти, и все только и говорили, что события 1905 года могут повториться снова. Какие уж тут подарки в виде фигурок военных!

– М-да, – протянул Денисов и запустил пальцы в свою пышную шевелюру. – Раз уж вы приехали…

Воронов с надеждой посмотрел на него. Их отцы когда-то работали вместе, и он очень надеялся, что известный ювелир не забудет об этом.

– Вот что, – после недолгой паузы сказал Денисов. – А что, если вы подарите что-нибудь изящное на рождение княжны Анастасии? Оно у неё завтра. Если вы хотите заявить о себе, то лучшего случая и придумать нельзя. Делали ли вы собачек или кошечек из камня? Это невероятно модно сейчас.

– Конечно. Только вот то, что с собой захватили, уже распродали. Мало взяли, – скромно улыбнулся Воронов.

– Как же вы так, дорогой мой?! – Денисов-Уральский с укором посмотрел на него.

– Но зато у меня есть это, – Воронов достал из саквояжа маленькую коробочку и протянул её Денисову.

Алексей Козьмич открыл её, и глаза его засверкали.