Иногда на меня накатывает настолько сильное чувство красоты, вечного и величайшего единения с миром, что чувствую всеми атомами, что я и Бог едины.
Кто мой бог?
Мой бог – это чёрная дыра; она где-то в созвездии Лебедя, в центре нашей галактики Млечный Путь. Но так как чёрную дыру и нашу галактику увидеть и сфотографировать сложно, распечатал фоточку галактики Туманность Андромеды (NGC 224). Именно её изображения висели у меня в комнате над кроватью…
Чёрная дыра крутит миллиарды миров вокруг одной точки вселенского мироздания. Это для меня и есть Бог.
Чёрная дыра рождает звёзды, она же их и пожирает. Это бесконечный источник тайн, загадок. А ещё чёрная дыра (Бог) исполняет любые желания; сила притяжения у неё настолько огромна, что даже частицы света не могут покинуть её. Поэтому когда я загадываю очередное желание, я правильно формулирую его, используя силу притяжения чёрной дыры.
А ещё я не лезу с моим богом ни к кому, не навязываю его. Не совершаю публичных обрядов, не строю ему храмов. Нам хорошо вдвоём.
Если слишком сложно описал, то вот:
Бог = галактики = чёрные дыры = вселенная = я сам.
Утекай
Дождливый сентябрь 1997 года. Я учусь в десятом классе, особо не слушаю музыку, ни от кого не фанатею.
Вечерами мы собираемся на квартире у моей одноклассницы Маши, ведём светские беседы, пьём чай, говорим о вечном. Мечтаем даже создать собственный школьный театр и поставить собственноручно написанную пьесу.
Вечер. Дождит. Холодно.
Я пулей забегаю на предпоследний этаж пятиэтажки, звоню в заветную квартиру 115.
Открывает Маша:
– Привет, как дела? Я тут купила новую кассету, такой странный певец, и голос странный – может, гей? Да заходи ты уже, раздевайся.
Где-то в глубине комнаты играет и поёт тот самый «странный» певец. Маша подпевает ему и пытается подражать его голосу, тянет:
– У-у-у-утекай.
Звонко смеётся.
Я изучаю этикетку аудиокассеты. Диски у нас появятся намного позже. Слушаем одну сторону, переворачиваем, слушаем другую. Мне нравятся необычный текст и манера исполнения. Прошу до завтра кассету, чтобы сделать копию. В классе я был одним из немногих обладателей двухкассетного японского магнитофона (отец где-то сумел достать).
В магнитофоне есть режим ускоренной копии с кассеты на кассету, копирую песни в ускоренном режиме…
Через год вся моя комната уже оклеена плакатами группы «Мумий Тролль», отдельно под плёнкой хранится автограф Ильи Лагутенко – брату как-то удалось заполучить его на концерте в Нижнем Новгороде.
Я уже давно не слежу за творчеством группы, но первые пять альбомов и все песни знаю наизусть.
Пару недель назад, прогуливаясь по Москве, вижу афишу группы «Мумий Тролль». Покупаю билеты в зону для фанатов сразу в телефоне.
Вот она, прелесть жития в Москве, где всё доступно. Все звёзды не где-то там, а тут, просто протяни руку! К смартфону;)
Живя в Сыктывкаре, я долго ждал приезда Ильи и «Мумий Тролля». Он приехал только один раз, и это было грандиозным событием. Денег хватило только на самые дешёвые и далёкие от сцены места.
В Москве за последние три года я дважды побывал на его концерте, я был рядом со сценой, мог разглядеть все детали.
Покупая в очередной раз билет на концерт, я покупал билеты в свою безбашенную молодость. Туда не летают самолёты и не ходят поезда, туда можно попасть, только уйдя в воспоминания.
Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище,
бьётся pодная, в экстазе пылая,
Владивосток – две тыщи!
«Мама, Шишкин – марсианин!»
Зима. Я учусь в третьем классе. Только что закончился урок физкультуры – парный урок на лыжах в кладбищенском лесу через дорогу от школы №36 по улице Димитрова.
Катимся параллельно я и Шишкин. Имя я так вспомнить и не смог. Вроде Сергей.
– Ты знаешь, я ведь с другой планеты, – загадочно выкатил Шишкин. – Меня родители забрали оттуда. Только ты никому не говори! Никто не поверит, конечно! Но лучше помалкивай!
Я помалкиваю…
Шишкин продолжает:
– Я долго летал по разным мирам и общался с ними (родителями) через специальный датчик, установленный у меня в шлеме; я его вчера случайно потерял в снегу. Он такой, похож на рогатку, только светится весь. Если найдёшь, верни.
На голове у Шишкина была странная шапка-ушанка со встроенными наушниками, как у танкиста.
Я просто до жути, до дрожи удивлён. Шишкин – инопланетянин, и никто не знает! Шишкин, вечный троечник, всегда ходил в школу в фуфайке и валенках, ничем не блистал, и тут такое!
Я слушал его с открытым ртом. Это было настолько правдиво и реально, как белый снег, хрустящий под лыжами.
Урок физкультуры закончился. Я домчался до своего подъезда, залетел в квартиру и… не раздеваясь, стал набирать номер на дисковом телефоне. Я ускорял набор номера пальцем, не дожидаясь естественной прокрутки диска; я крутил его с усилием.
– Дирекция Сыктывкарской киносети, – раздался знакомый голос.
– Мама, ты знаешь у меня одноклассника Шишкина? Он – марсианин! – проорал я в трубку.
– Лёня, ты дома? Ты уже поел? Всё нормально? Бабушке звонил? – равнодушно ответила мама…
– Мам, да ты что, не понимаешь?! Шишкин – ма-рси-а-нин! – максимально чётко проартикулировал я в надежде, что меня просто плохо слышно.
– А, ну да, – слышно, что мама на том конце провода улыбнулась…
Я бегло пересказал всю историю про путешествие Шишкина по планетам и потерянный в снегу светящийся прибор.
– Ну хорошо, хорошо! Мне нужно работать. Дома поговорим.
Раздались частые гудки…
«Неужели она мне не поверила, или, может, Шишкин обманул меня? Да, но ведь у него на голове был шлем, и по нему Шишкин при мне общался с Марсом!»
Снова ускоряю набор телефонного диска…