Теория поля

Ты же хочешь всего и сразу. Хочешь получить новые возможности, не изменив мышление, не расширив границы разума, не поднявшись над собой духовно. А это чревато! Именно этого я и боюсь, именно от этого хочу предостеречь, уберечь тебя. В природе заложен глубокий сакральный смысл соответствия потребностей и возможностей человека. Остерегайся его нарушить!

– Да, профессор, умеете вы убеждать, – задумчиво пробормотал Арсений, подливая виски себе и Малахову. – Признаюсь, так глубоко я не заглядывал.

– Вот ты любишь рассуждать про эгоизм и эгоцентризм, – продолжал Евгений Михайлович, вновь отхлебнув изрядную порцию согревающего напитка. – Я с тобой согласен. Эгоизм наиболее соответствует нашему теперешнему, сегодняшнему стилю поведения. И это уже немалое достижение по сравнению с эгоцентризмом. Весь животный мир подчинен принципам эгоцентризма. «Мне не важно, что там у кого, моя цель выжить самому и сохранить свой род». И такое поведение вполне обоснованно соответствующими условиями существования. Попробуй он вести себя по-другому. Да его попросту не поймут. Сожрут, затопчут, уничтожат.

Эгоизм делает большой шаг вперед. Он провозглашает новый лозунг «Да, я свободен. Мои интересы превыше всего. Но моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Я признаю за ним ровно те же права, которых я добиваюсь для себя. Пусть меня никто не трогает, я никого не трону взамен. Это хорошо, только если и мне и тебе это выгодно».

В нашем переходном обществе все еще сильно влияние эгоцентризма, но зато есть и зачатки следующей, еще более развитой формы поведения – альтруизма. Но чего могут добиться жалкие тысячи альтруистов против миллиардов эгоистов, да к тому же усиленных миллионами недоэволюционировавших эгоцентристов. Они были бы столь же неспособны к выживанию, как и та гипотетическая шимпанзе-эгоист в сообществе своих первобытных сородичей. Если бы не одно «но». Зачастую альтруисты, обладая более высоким уровнем сознания, сами того не ведая, на подсознательном уровне, интуитивно пользуются способностью неадаптивного, надситуативного поведения и могут воздействовать на акашапрану напрямую, программируя под себя новую реальность. И хотя в целом их поведение в нашем несовершенном обществе деструктивно, именно эта их новая неосознанная сверхвозможность позволяет им успешно выживать и формировать тем самым предпосылки для перехода цивилизации на следующий эволюционный уровень.

– А почему вы считаете, что поведение альтруистов деструктивно?

– Ну а ты вспомни все попытки создания общественных образований, во главу угла которых было положено самосознание или, говоря по-другому, «сознательность индивидуума». Все эти «общественное выше личного» и так далее. Они все как один закончились крахом и признаны утопичными, потому что на текущем уровне развития подобные лозунги не являются для большинства людей истинной поведенческой мотивацией. Это данность, ее нельзя не учитывать. Вот если бы альтруисты построили свой, замкнутый мир на изолированном острове или удаленной планете, то, вполне возможно, мы бы смогли наблюдать рождение более высокоразвитой цивилизации. К сожалению, в наших условиях это невозможно, а вот вне их… Как знать, может, именно так они и существуют, эти пресловутые внеземные цивилизации. Смотрят на нас в свои телескопы, или что там у них, и прячутся от земных эгоистов до поры до времени.

– Так что же теперь – прекратить дальнейшие эксперименты? Уничтожить все результаты, достигнутые с таким трудом? Ради чего? Из-за глупых страхов перед эфемерными призраками? Извините, Евгений Михайлович, но вы сейчас рассуждаете не как ученый. А как же жажда познания? Где же любовь к истине? Эти два Бога настоящего естествоиспытателя.

Человеку свойственно опасаться всего нового, неизвестного. Но я думаю, что пред подобной дилеммой так или иначе вставал каждый философ прошлого и настоящего. И тем не менее человечество по-прежнему существует, цивилизация до сих пор не уничтожена. Право, профессор, именно от вас мне странно слышать такого рода сомнения. Неужто вы утратили веру в науку, в природу?

– Я знал, что ты именно так это и воспримешь. Но прошу тебя, прислушайся к словам своего старого друга и учителя. Я даже не прошу тебя слепо следовать моим советам, ибо понимаю, что это бесполезно. Ты все равно поступишь по-своему. Обещай лишь, что ты не забудешь наш сегодняшний разговор.

– Ну в этом, профессор, можете не сомневаться, – улыбнулся Козырев.

– И еще. Конечно, ты продолжишь свои эксперименты, сколько бы я тебя ни уговаривал, но, пожалуйста, не надо обнародовать их результаты до тех пор, пока ты не будешь абсолютно уверен в их безопасности для человечества.

Арсений на минуту задумался, но после глотка виски, выпустив густые клубы сизого сигарного дыма, искренне заверил Малахова:

– Хорошо, Евгений Михайлович, это я вам твердо обещаю!

* * *

Пока Козырев рассуждал с Малаховым о высоких материях, Корнейчук вместе с когортой власть имущих оголтелых эгоцентристов планировал новые козни против самоуверенного ученого-одиночки.

Однажды промозглым ноябрьским вечером Арсений сразу после работы решил по обыкновению заглянуть в свою импровизированную лабораторию. Но на ее месте зияло чернотой свежее пепелище. Выгорело полностью несколько гаражных боксов, хотя было очевидно, что эпицентр распространения пожара находился как раз в тех двух строениях, которые Козырев оборудовал для проведения своих научных исследований.

Одним пожаром явно не обошлось. По полному отсутствию крыши, которая, к слову сказать, была сооружена из массивных железобетонных плит, а также по характерным разрушениям стен, даже неспециалисту становилось очевидным, что причиной возгорания послужил мощный взрыв. Однако ученый был абсолютно уверен: ничего взрывоопасного в его лаборатории не хранилось. Тем более ничего способного вызвать столь значительные повреждения массивной кирпичной постройки.

Оставалось предположить чей-то злой умысел. На вопрос, кто, Козырев, пожалуй, знал ответ. Во всяком случае, догадывался. Но вот как и зачем, пока оставалось загадкой. Кроме него, Малахова и Виктории, никто не знал о существовании лаборатории. Но этим двум близким людям Арсений верил как себе. Конечно, обнаружить гараж не составляло больших проблем, но тогда следовало признать, что за ним следили. Причем довольно давно.

Однако Арсений не расстроился и даже вопреки всякому здравому смыслу был весел. Он и сам не мог отдать себе отчет, почему внезапно улучшилось его настроение. Конечно, никакой трагедии не произошло. Невосполнимые потери ценных научных данных отсутствовали. Все экземпляры преобразователей, как самые слабые, так и наиболее мощные, он хранил дома. Уже готовые образцы с водяными кластерами сформированной и воссозданной структуры хранились в арендованных промышленных морозильных камерах. Программное обеспечение, которое, собственно, и представляло наибольшую ценность, было надежно запрятано в сетевых облаках. Никакого особо уникального, дорогостоящего оборудования для завершающей стадии эксперимента не требовалось. Но все же любой нормальный человек должен был бы огорчиться, узнав о внезапном уничтожением того, что он долго и упорно, отказывая себе в самом необходимом, собирал по крохам, по крупицам.

Козырев же воспринял происшествие как вызов, как Рубикон, который переступил противник и после которого примирение враждующих сторон стало невозможным. И эта наступившая ясность, появившаяся очевидная очередная цель жизни неожиданно придала ему новые силы, новые мотивы и новые эмоции. Морально он был готов к борьбе, готов идти до конца.

Он шел домой в приподнятом настроении, радуясь своей предусмотрительности и бубня под нос детскую песенку из известного мультфильма:

Облака, белогривые лошадки,
Облака, что ж вы мчитесь без оглядки,
Не смотрите вы, пожалуйста, свысока,
А по небу прокатите нас, облака…

Но дома его ждал очередной сюрприз в лице двух представителей власти, которые предъявили ему обвинения и настоятельно предложили проследовать за ними. Суть их претензий заключалась в том, что Козырев самовольно использовал гараж не по назначению, нарушил требования противопожарной безопасности, тем самым спровоцировав происшествие, приведшее к значительным материальным потерям. Это то, что ему озвучили официально. В неофициальном порядке незваные гости доверительно сообщили, что лица, заинтересованные в его изоляции от общества, вполне могут организовать длительный срок заключения по обвинению в изготовлении взрывчатых веществ и пособничестве террористам.

Вика плакала, хватала мужа за руки, пыталась помешать стражам порядка забрать Арсения, но он весело улыбнулся, поцеловал жену на прощание и заверил ее в своей полной невиновности и скором возращении. Он был так в этом уверен, что она тут же поверила.

И действительно – хоть ему и пришлось провести несколько весьма неприятных дней в следственном изоляторе, сажать его в тюрьму всерьез и надолго никто не собирался. Точнее, враг не исключал такого развития событий в случае упрямого упорства Козырева, но для скорости и простоты предпочел бы, чтобы дело ограничилось угрозами и наглядной демонстрацией своих возможностей. Его добровольный уход вызывал меньше шума, меньше ненужных вопросов, уменьшал вероятность негативной общественной реакции. Козырев это понял, и, умело сыграв испуг и раскаяние, быстро согласился на все выдвинутые следователем условия. Для осуществления задуманного ему как воздух была необходима свобода. А условия эти состояли в следующем: немедленное и безоговорочное увольнение из «Меркурия» и прекращение любой активности, направленной против неблаговидных действий Корнейчука. Денег ему больше не предлагали. Очевидно, сочтя его полностью сломленным и деморализованным.

Противник в очередной раз недооценил его возможности, и эта его фатальная недальновидность уже становилась забавной. Что ж, сейчас подобный расклад его вполне устраивал. Тот враг безопасен, который уверен, что полностью тебя контролирует.

* * *

Козырев был на пике своей умственной и физической формы, горел желанием действовать, проявить себя, продемонстрировать врагу собственный интеллект во всем блеске его праведного, полыхающего гнева. Находясь в вынужденном бездействии во время сфабрикованной тюремной изоляции, он с упоением строил планы будущей мести, представлял подробности грандиозной интриги, тщательно продумывал мельчайшие детали возмездия.

Очередное послание «с того света», заботливо переданное все тем же старым и мудрым йогином Мусой Бурханом, уже ожидало его дома. Новые строчки скрывали очередную загадку.

«Первого дня начала года опасайся! Ложный путь уведет от цели. Потерянное время спасет мнимые ценности. Откажись от иллюзий, Гудакеша, итог неизбежен».

«Вот почему нельзя сказать четко и определенно? – удивлялся Арсений. – Что это вообще такое?! Откуда только берутся все эти неясные, туманные предсказания? Я так думаю: если ты хочешь кого-то предупредить, то стараешься максимально четко формулировать свои мысли. Чтобы твой объект, не дай Бог, не истолковал бы их превратно. А это все больше походит на какие-то нелепые игры!»

Впрочем, сам Арсений, который обожал любые способы тренировки мышления, будь то занимательные задачки, шахматные этюды или хитросплетения закрученной интриги, был совсем не прочь поиграть в подобные любопытные игры, столь упорно предлагаемые таинственным, но, несомненно, могущественным покровителем.

Фраза выглядела как скучный набор прописных истин, и все же с чего-то следовало начинать. Единственное, за что цеплялся глаз, так это необычное обращение, использованное в послании. Кого имел в виду загадочный автор? И кто он вообще такой, этот его весьма осведомленный, но, в то же время таинственный корреспондент? Муса Бурхан, избранный Им на роль земного посредника, был абсолютно уверен в ответе. Сам же адресат испытывал немалые сомнения.

Пришлось лезть в Интернет. В переводе с санскрита использованное имя дословно означало «тот, кто победил сон». Награжденный подобным эпитетом, Козырев заволновался. Метафора показалась ему весьма точной и очень удачной. Но это еще было не все. Как оказалось, имя «Гудакеша» регулярно встречается в древнеиндийском эпосе «Махабхарата», в том числе и в знаменитой Бхагавадгите, являющейся его неотъемлемой, а возможно, и наиболее важной частью.

Арсений ткнул в первую попавшуюся ссылку, и на экране перед ним тут же развернулся текст из пронумерованных подряд двустиший. Лениво скривившись перед монитором, он запустил поиск и набрал в нем искомое слово. Первая обнаруженная шлока мало заинтересовала молодого человека, но уже следующий результат поневоле привлек его самое пристальное внимание.

Это сказав Хришикеше, Гудакеша молвил:
Не буду сражаться», – и замолк врагов утеснитель[63 - Бхагават-гита. Глава II, шлока 9.].

Смысл фразы как нельзя более точно соответствовал его теперешним мыслям и, пожалуй, проливал некоторый смысл на содержание загадочного послания. Если считать данный стих Бхагават-гиты ключом, то за налетом таинственности проступали вполне очевидные предзнаменования. И хотя Козырев по-прежнему не верил безоговорочно во все эти трансцендентные штучки, беспечно отмахиваться от столь настойчивых увещеваний всезнающего благодетеля он тоже уже не мог.

Заинтересовавшись, Арсений вернулся в начало текста и прочитал его полностью. Главы были небольшие, и чтение не заняло много времени. Часть, выдернутая из общего контекста, к тому же написанная в витиеватом, древнем стиле, лишь еще больше туманила разум. И все же какая-то смутная догадка уже поселилась в его сознании, а потому он упорно продолжал читать, невзирая на неясность многих логических моментов. Казалось, что общий смысл великого произведения каким-то мистическим, удивительным образом перекликался с его прежними научными изысканиями. Поэтому, несмотря на усталость, он все продолжал и продолжал прокручивать колесиком мышки текст на экране мерцающего в темноте монитора.

Но очередная шлока мгновенно прогнала дремоту.

Гуны природы всегда все дела выполняют.
Но ослепленный самостью мнит: «Я есмь совершающий».[64 - Бхагаватгита. Глава III, шлока 27.]

Козырев встрепенулся. Совпадение было столь разительным, что практически не оставляло сомнений. Он судорожно пытался вспомнить фразы их последнего разговора с Мусой Бурханом. Очень многое теперь, только теперь становилось ему понятным! Некоторые слова из того, прошлого их диалога, оказывается, надежно запечатлелись в подсознании и всплывали ныне в возбужденном мозгу гораздо более яркими, теперь уже понятными образами. Он и сам не давал себе в том отчета, но именно та последняя встреча с мудрым йогином, как теперь неожиданно выяснилось, натолкнула его на последующую череду судьбоносных научных открытий.

Арсений мучительно вспоминал каждое сказанное тогда слово. Примерял их на собственные идеи. Теперь получалось, что он ошибочно считал их своими. Сомнений не оставалось. Он попытался узнать возраст древнего эпоса. Точной даты не было. Описываемые в произведении события происходили более пяти тысяч лет назад. В самом начале эпохи «Кали-юги», периода заката, увядания, падения человеческой нравственности. Сам же письменный вариант был составлен гораздо позже, и все же вряд ли позднее середины первого тысячелетия до рождества Христова.

Что же это получается? Выходит, что люди уже тогда, много-много веков назад, умудрились постичь самую суть его недавнего физического открытия. Более того, сумел бы он осуществить это самое великое открытие, не будь той внезапной эзотерической подсказки? А может быть, и тогда, до нашей эры, знания поступали к людям напрямую из… Откуда именно поступали знания, Козырев пока однозначно ответить не мог. Он запоем прочитал всю Бхагавадгиту от корки до корки. Буквально проглотил ее всего лишь за пару часов.

Книга, пусть бы и с некоторым, чисто женским кокетством, как бы неохотно, но вместе с тем любезно, с достоинством, открывала перед ним все новые и новые сверкающие грани великолепных откровений. Текст содержал множество комментариев. Многие из них Арсений пропускал, едва только успевал прочитать несколько первых слов. Но некоторые заставляли его серьезно задуматься.

Оставалось разобраться с датой, зашифрованной в таинственном послании. На первый взгляд все было просто. До нового, 2008-го, года оставалось чуть больше недели. Казалось, время еще есть, но что-то его смущало. Обычное первое января не очень-то походило на день, когда принимаются важные, судьбоносные решения. И потом, он не собирался откладывать задуманную месть в долгий ящик, а предстоящие праздники играли в его коварном проекте немаловажную роль. Но основные события должны были завершиться уже сейчас, еще в этом году! Расставить все точки над i вновь помогла книга:

Из гимнов Я – Брихатсаман, из размеров – гаятри;
Из месяцев Я – Маргаширша, из времен года Я – время цветенья;[65 - Бхагаватгита. Глава X, шлока 35.]