Теория поля

– Это очень грустная история. Но я могу рассказать.

– Расскажи…

– Ты действительно этого хочешь?

Арсению не то чтобы и вправду было интересно, но откровенные признания девушки сделали его чуть более сентиментальным. Да и доверительный характер всей встречи в целом располагал к откровениям. Поэтому он согласно кивнул.

– Когда мне было шестнадцать, меня изнасиловал… в общем, очень близкий родственник.

Козырев изменился в лице, но Света, заметив, предупредила его реакцию.

– Нет-нет, ты не правильно понял. Это был не отец.

Он облегченно выдохнул, хотя, если разобраться, сей факт мало что менял в глобальном смысле.

– Просто ты всегда так негативно отзывалась о нем…

– Я, конечно, не питаю к родителю слишком теплых чувств. Наверное, он этого заслуживает. Может быть, даже его можно назвать хамом и неотесанным тупицей, но все же он не настолько пал, чтобы насиловать собственную дочь. Хотя во всей этой истории он сыграл не последнюю роль, и именно тогда я окончательно поняла всю сущность его мелкой душонки.

Было заметно, что воспоминания доставляют девушке мучительные страдания. Тем не менее, она, опустошив залпом половину бокала, продолжила:

– Все случилось на отвязной семейной гулянке. У нас есть богатые родственники. Однажды они собрали всю родню в своем загородном особняке. Все напились… Я была еще девственницей. Он затащил меня в одну из комнат. Я сначала умоляла его, сопротивлялась, потом кричала… Никто не услышал…

Ее голос дрожал, она будто заново переживала голове весь тот ужас.

– В общем, мать заметила сразу… Пришлось ей все рассказать, да я и не собиралась скрывать. Я тогда вообще ничего не соображала, находилась в тупой безразличной прострации… За каких-то полчаса мир полностью перевернулся. А отец… В общем, родственники уговорили его все замять, не давать ход делу. Предложили денег, что там еще, я не знаю. Ну он согласился. Потом долго убеждал меня, что исходил из моих интересов. Что огласка прежде всего ударит по моей собственной судьбе. Да я и сама не хотела бы… Но… Ты понимаешь, ведь он предал меня. Предал собственную дочь! Не защитил, не заступился. Никак даже не отомстил…

– И чем все закончилось? – с трудом выдавил из себя пораженный ее рассказом Козырев.

– Я забеременела. Пришлось делать аборт. Первый ребенок и сразу аборт, да еще в таком возрасте. В общем, я уже говорила, теперь я не могу иметь детей…

Она замолчала. Козырев тоже не мог вымолвить ни слова. Какое-то время, переваривая услышанное, он молча жевал запеченную утку. Еда отчего-то казалась пресной и безвкусной. Он буквально заставил себя проглотить несколько кусочков. По крайней мере, этот процесс создавал видимость действия и давал необходимую для размышления паузу.

Она накрыла его руку своей:

– Пожалуйста, не прогоняй меня. Разреши остаться поблизости. Обещаю, я не доставлю тебе большого беспокойства, не помешаю твоей семейной жизни! Умоляю, скажи мне да!

– Нет!

– Что ж, ты последователен в своей упертости! – Светлана разочарованно вздохнула. В ее глазах едва заметно блеснули злые искорки, но тут же исчезли. Девушка вновь смягчилась. – Нет-нет, не обижайся, это именно то, что мне в тебе нравится. Цельность натуры, уверенность в своих решениях и ответственность за них. Лишний раз подтверждаешь: я не зря выбрала именно тебя.

– Свет, извини… Я сейчас.

Он встал, вытер уголки губ белоснежной накрахмаленной салфеткой и удалился в направлении туалета. Девушка достала из сумочки мобильный телефон, что-то посмотрела на экране, положила на стол.

Вернувшись, Арсений вновь устроился за массивным деревянным столом и внимательно посмотрел на Светлану:

– Я хотел, чтобы мы остались друзьями, но я ошибался. У нас не получится. Слишком много эмоций. Может быть, потом, когда все затихнет, остынет, забудется. Поверь, я очень хорошо к тебе отношусь. И всегда хорошо относился, но этого недостаточно. Более того, с моей стороны просто непорядочно продолжать поддерживать с тобой общение, после того, что я узнал сегодня. Поэтому сегодняшняя наша встреча последняя. Давай больше не будем возвращаться к этому вопросу и просто в последний раз посидим вместе.

Девушка молчала. Пытаясь скрыть волнение, крутила в руках телефон, задумчиво глядя в тарелку. Наконец она произнесла:

– Ладно, но скажи все же. Для меня сейчас это очень важно. Все то, что между нами было… Тебе было хорошо со мной?

– Да…

– И это все? – она грустно ухмыльнулась. – Все, что ты мне можешь на это ответить?

– Свет, ты потрясающая женщина! Ты красивая, у тебя обалденная фигура! Ты очень тщательно следишь за своей внешностью, ты всегда бесподобно выглядишь! Ты из высшей лиги! Ты женщина-мечта! Для многих мужчин. Да что там для многих, для каждого! Предмет их вожделений и невоплощенных ночных фантазий.

– Но для тебя эти фантазии не были такими уж невоплощенными!

Арсений смутился.

– Признайся, тебе было хорошо со мной в постели? Тебе ведь нравилось заниматься со мной сексом? Скажи, я хочу это услышать.

– Да…

– Да? Опять это скупое «да»? Да что с тобой?! – неожиданно Светлана вышла из себя и перешла почти на крик: – По ночам ты обычно бывал более красноречив. Скажи, не бойся. Чего ты боишься? Боишься сделать мне приятное? Скажи, что я лучшая! Скажи, что я богиня! Скажи, что ты забывал со мной обо всем на свете! Скажи, что твоя жена никогда не сравнится со мной! Скажи, что же ты вдруг сдулся? Или ты только наедине смелый? Или это все было обычное мужское вранье?

– Я не намерен это сейчас обсуждать!

– Я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу вас! Ненавижу всех мужиков! И ты такой же, ты ничем не лучше прочих! Ты лишь использовал меня, удовлетворял за мой счет свои низменные, животные потребности!

Посетители ресторана заинтересованно обернулись в их сторону. Арсений встал.

– Я не собираюсь продолжать в том же тоне. Прощай!

Он достал из кошелька несколько купюр и демонстративно бросил их на стол. Затем развернулся и поспешно вышел.

Светлана моментально остыла. Проводила его до двери зала презирающим взглядом. Вернула себе респектабельное выражение лица. Затем посмотрела на экран телефона, удовлетворенно улыбнулась и нажала кнопку прекращения разговора.

Глава 20

Вторым абонентом телефонного разговора, который прервала разозленная девушка после ухода Арсения, была Виктория. Поняв, что Козырев настроен решительно и что все попытки восстановить отношения окончательно провалились, она в отчаянии, очевидно, желая хотя бы таким образом еще раз привлечь к себе внимание, совершила этот жестокий поступок. А может быть, она просто хотела отомстить ему за то, что выбрал не ее, или ей за то, что он выбрал ее. Или же просто немного скрасить горькую пилюлю унижения и хоть чуть-чуть потешить уязвленное женское самолюбие.

Как бы там ни было, Светлане этот поступок ничего не дал, кроме разве что кратковременного морального удовлетворения, которое очень скоро сменилось сильным стыдом. Удивительно, как часто наши импульсивные поступки, совершенные в минуты неистовой злобы, заставляют потом в течение всей оставшейся жизни переживать и жалеть о том, что когда-то не удалось сдержать нахлынувшие эмоции. А вот для Арсения этот ее поступок имел весьма печальные и далеко идущие последствия.

Ничего не подозревая, он вернулся домой. Вика вела себя вполне естественно, никаких признаков неудовольствия не проявляла. Спросила только:

– Ну как сходил?

Он, вспомнив придуманную накануне легенду, буркнул в ответ что-то неопределенное, для правдоподобности добавив парочку несущественных деталей. Вика промолчала. Пришла пора укладывать дочку спать.

Снежана радостно прибежала в гостиную, громко топая по полу босыми ногами, с разбегу запрыгнула на диван и звонко чмокнула отца, пожелав ему таким образом спокойной ночи. Тут же, практически без паузы, снова спрыгнула обратно и умчалась к себе в детскую в той же шумной манере. Через минуту вернулась Вика.

– Чаю хочешь?

– Давай…