Теория поля

Лаборатории больше не существовало, но теперь и дома никто не мешал заниматься любимым делом. Конечно, квартира не самое удобное место для проведения экспериментов, но никаких специальных, особо сложных приспособлений для осуществления его планов не требовалось.

Он сел за компьютер и загрузил с удаленного сервера последнюю версию своей программы. В течение пары часов внимательно изучал различные куски кода, в очередной раз убеждаясь в его корректности. Затем перешел к анализу результатов. Расчеты были сделаны уже давно и представляли из себя пять вариантов кластерной фрактальной структуры воды. На их основе Козырев даже подготовил и заморозил небольшие кубики льда, по шесть на каждый из вариантов, которые хранились теперь в промышленных морозильниках университета под бдительным присмотром Малахова.

Естественно, создать самостоятельно с нуля полностью корректную структуру, которая бы однозначно отражала желаемую реальность, было практически невозможно. Слишком уж много влияющих факторов потребовалось бы учесть. Поэтому Арсений постарался экспериментально смоделировать наиболее близкие условия, соответствующие его целям, и на основе компьютерного анализа громадного числа аналогичных состояний определил изменяемые области структуры, а также приблизительные формы новых кластеров. Вот эта приблизительность его и смущала. Ведь то, что он задумал, еще никогда не существовало, во всяком случае среди доступного ему материала для исследований. Поэтому смоделировать желаемые условия можно было лишь с некоторой степенью вероятности. Вот если бы ему позволили пообщаться с каким-нибудь просветленным тибетским монахом, проанализировать водное отображение его текущей судьбы, тогда, возможно, такие данные позволили бы значительно повысить шансы на успех! Но, к сожалению, подходящего старца рядом не оказалось, и Козыреву пришлось уповать исключительно на собственную интуицию.

Требовалось сделать непростой выбор, остановиться на одном из пяти вариантов. Различались они не только нюансами интерпретации данных компьютерного анализа, но и некоторыми исходными предпосылками. Те цели, которых можно было достичь, воспользовавшись тем или иным кубиком, отличались друг от друга, причем довольно существенно.

Козырев смотрел на пять результатов расчета кластерных структур и размышлял не столько над проблемой выбора, сколько над самой возможностью подобного выбора. То, что он сделает через несколько часов, действительно ли это событие станет следствием его осознанного выбора или же оно уже жестко записано где-то в недрах акашапраны? Да и сами его сомнения не являются ли они лишь частью исполняемой пространством программы? Если это так, то нечего и мучиться над непростым решением. А если это не так, то значит, и вся его теория неверна, и то, что он собирается сделать, не имеет никакого практического значения, ни к чему не приведет. Козырев не хотел в это верить, а следовательно ему оставалось согласиться с первым предположением – что от него уже более ничего не зависит, – и со спокойной совестью подчиниться судьбе. Так он и поступил, все дальнейшие свои действия исполняя с тупой покорностью и фатальной обреченностью.

И все же при выборе конкретного кубика он не стал полагаться на случай, поступив вполне осознанно. Пусть даже потом окажется, что это был не выбор, а всего лишь его иллюзия, в случае неудачи эксперимента подобный подход давал дополнительную информацию для анализа. Будучи ученым до мозга костей, Козырев не упускал ни единого шанса, который мог впоследствии благоприятно повлиять на дальнейшие научные исследования.

Это был кубик «возможностей». Кластерная структура быстро замороженной воды хранила программу расширения человеческого сознания. Испытав на себе ее воздействие, Арсений должен был превратиться в суперличность. В теории. Его разум получал силы для преодоления инертности материального мира и становился способным осуществлять наяву все то, что до этого получалось добиться лишь внутри осознанных сновидений. Добиться моментально, сразу же, не дожидаясь исполнения задуманного и не позволяя всевозможным помехам или собственным душевным метаниям повлиять на результат и как-то его испортить.

Он не стал осуществлять задуманное прямо в университете. Рискуя потерять образец, он, тем не менее, в переносном морозильнике доставил его к себе домой. Встречи с Малаховым удалось благополучно избежать. Профессор бы наверняка заинтересовался, зачем это Козыреву потребовался вдруг один из его кубиков. Пришлось бы отвечать на вопросы учителя, и хотя Арсений был абсолютно уверен в собственном решении, лишних прений на этот счет ему сейчас не хотелось. Вот когда он исполнит задуманное, тогда пожалуйста, тогда он будет готов обсуждать любимую тему хоть до скончания времен!

На всякий случай он перекрыл в квартире все батареи центрального отопления и настежь распахнул все окна. На улице стоял легкий декабрьский морозец. Добиться отрицательной температуры внутри помещения все равно не удалось, но Козырев таким образом пытался минимизировать процесс таяния образцов. Талая вода не содержала кластеров, а значит, какая-то его часть неизбежно будет потеряна. Все это было несущественно, даже одна капля вряд ли успела бы растаять, и даже эта растаявшая капля вряд ли оказала бы какое-то существенное влияние на эксперимент. Но Арсений предпочитал перестраховаться.

На предполагаемой границе зоны искривления он разместил самодельный динамометр, в задачу которого входило зафиксировать факт достижения градиентом заданного значения. Устройство было оснащено звуковым зуммером. На тот случай, если зазевавшийся экспериментатор выпустит этот момент из своего поля зрения.

Через пару часов температура внутри упала до плюс десяти градусов, и ученый решил, что пора. Он достал самый мощный преобразователь и положил две его половинки на стол прямо перед собой. Радиус действия прибора не превышал пяти метров, и никто из посторонних чисто физически не мог попасть в искривленную область пространства. Затем он аккуратно с помощью большого пинцета извлек один за другим сантиметровые кубики из морозильника и водрузил их на специальные теплоизоляционные подставки. Над собой, под собой, спереди, сзади, слева и справа. Таким образом, сам он, а точнее его голова, оказалась в геометрическом центре октаэдра, в каждой из вершин которого находились ледяные кубики.

Козырев всегда обычно производил впечатление сдержанного и уравновешенного человека. Во всяком случае он старался никогда не выставлять свои истинные чувства напоказ. Даже сейчас, будучи в полном одиночестве, он никоим образом внешне не проявлял бушующих внутри него страстей. А эмоции эти были – и весьма яркие и непривычные, целый букет новых, неведомых доселе ощущений. Ладони вспотели от сильного волнения, руки дрожали. Вместе с тем все его тело буквально трясло от нетерпения. Эта гремучая смесь страха и желания вызывала совсем уж, казалось бы, неуместное сексуальное возбуждение. В паху приятно саднило. Дух перехватывало от предвкушения близости развязки. Голова слегка кружилась от осознания грандиозности замысла и ответственности за возможные последствия. Ко всему этому примешивалась толика гордости и решимости. Уровень адреналина в крови зашкаливал. Сердце бешено колотилось.

Перекрестившись, Арсений соединил половинки преобразователя. Растащить их обратно было непросто. Однажды он уже столкнулся с подобной проблемой. Хорошо еще, что в тот раз использовался гораздо менее мощный прибор. Теперь у него существовала специальная система домкратов, которая в нужный момент позволяла разъединить упрямые половинки.

Оставалось ждать. Минуты тянулись бесконечно долго, каждая из них превращалась в вечность. Мучительная, тягостная необходимость вынужденного бездействия, безвольного выжидания. Процесс изменения информационной матрицы должен был произойти практически мгновенно, в момент отключения прибора, когда искусственно искривленное им пространство за счет присущей ему упругости будет восстанавливать свою первоначальную форму, возвращаясь из недалекого будущего обратно в настоящее. Локальный искривленный участок несет в себе записанную на замороженную воду программу. При обратном движении программа эта передастся акашапране, а та, в свою очередь, как только обычный процесс расширения пространства восстановится, реализует ее в реальности.

Секундная стрелка, двигаясь, по ощущениям экспериментатора, со скоростью часовой, сделала несколько полных оборотов. Кое-где на границе зоны искривления начала перемещаться мебель. Козырев заволновался. Он как-то упустил этот момент из рассмотрения. На уровне здравого смысла ему представлялось, что возникшие силы не должны повлиять на расположение массивных предметов интерьера. Но точных расчетов он не проводил. Однако все обошлось. Прежде чем громоздкие шкафы сдвинулись с места, градиент на границе искривленной зоны достиг-таки заданного значения. Истошно запищал зуммер. Арсений привел в действие механизм домкратов и разделил половинки преобразователя. Замер. Просидел неподвижно около минуты. Вокруг все оставалось по-прежнему. Внутренние ощущения тоже не изменились. Ничего. Абсолютно никакой реакции. Будто бы ничего и не было. Он встал и осмотрел образцы. Под ними начала проступать влага, но в целом они выглядели достойно. Спохватившись, поспешно убрал их обратно в морозильник. Зачем-то попрыгал. Гравитация не изменилась, впрочем, и не должна была.

– Так и что же? – громко произнес он. – Я таки не понял, что-то произошло или же эксперимент провалился?

Тишина была ему ответом. Внутреннее напряжение спало, нервозность немного отпустила, но соображал Козырев пока с трудом.

Он начинал мерзнуть. Нужно было закрыть окна и снова включить батареи отопления. Сделав пару шагов в сторону окон, он вдруг замер, стремительно развернулся и уселся в кресло напротив одного из них. Сконцентрировался. Вспомнил свои сны и попытался мыслить примерно так же. Дал команду окну закрыться. Ни малейшей реакции. Он призвал на помощь все свои умственные силы, хоть и с трудом представлял себе, как именно в этом случае следует напрягать мозги. Во сне все происходило просто, без малейших усилий. Сильный порыв ветра ворвался в комнату. Занавеска дернулась, взмыла в воздух, одна из створок со звоном ударилась об откос и, отразившись от стены, закрылась. Половинки преобразователя упали на пол и покатились навстречу друг другу. Арсений, обернувшись на звук падения и обомлев от нехорошего предчувствия, кинулся к ним. Споткнулся об кресло. Одна из кресельных подушек упала под ноги. Он в ярости отшвырнул ее куда-то за спину. Успел. Облегченно выдохнув, сидя на полу, посмотрел в сторону окна. Подушка лежала на подоконнике, вторая створка была почти закрыта, лишь узенькая щелка все еще зияла между ней и рамой. Козырев, действуя скорее автоматически, нежели осознанно, посильнее прижал ее и повернул ручку фиксатора.

* * *

Немного успокоившись после безумного опыта над самим собой, Арсений принялся анализировать произошедшие события. Первое, что бросилось ему в глаза, так это то, что формально заказ оказался выполнен. Конечно, совсем не так, как ему виделось изначально, но тем не менее. Факт остается фактом. Во сне все было как-то понятнее, логичнее и проще. Ведь там не существовало строгих физических законов, а наяву они очевидно присутствовали. Арсений думал, что, получив полный контроль над сознанием, разумом человека, будет способен преодолеть неотвратимость их действия. Пока что выходило так, что законы тщательнейшим образом исполнялись, а реализация заказа больше походила на цепь случайных совпадений. Иллюзия была настолько сильной, что объективно Козырев даже не мог с уверенностью констатировать успех рискованного эксперимента. И все же… Окно-то в итоге оказалось закрытым!

Он подробно вспомнил цепочку произошедших событий. Сначала он мысленно приказывал окну закрыться. Мгновенный эффект отсутствовал. Тогда он «усилил давление». Каким образом это выражалось? Пожалуй, он немного разозлился. Злость – это эмоция. Эмоции мешают, наводят ненужные помехи, размывают четкость конечной картинки.

Арсений напряг память, вспоминая детали и сравнивая ощущения с осознанными сновидениями, внутри которых он был действительно полноценным волшебником. Сомнения! Вот, что отличало действительность от ночных грез. Приходилось это признать. Он не верил до конца в свою возможность совершить чудо.

А что же потом? Ветер, спровоцированный злостью, громкий удар, звон дребезжащего стекла, падение преобразователя на пол. Он испугался, что половинки сомкнутся. Пожалуй, в этот момент сомнения отступили. Он попросту о них не думал. И ни о чем другом больше не думал. Да, слишком сложно разобраться, что же явилось причиной, что – следствием. Случайная помеха от лишней эмоции или просто такой способ исполнения заказа. Одно цепляется за другое, все взаимно влияет друг на друга. Полная какофония, сумбур, хаос. Нужно попробовать снова. Спокойно, аккуратно. Начать с чего-нибудь очень простого.

Козырев огляделся по сторонам. Что бы такое придумать? В голову лезли различные паранормальные явления. Ясновидение, телепатия, полтергейст, левитация, телекинез… Может быть, телекинез? Что может быть проще? Передвинуть какой-нибудь легкий предмет на несколько сантиметров. Зато какое убедительное доказательство! К тому же налицо нарушение физических законов, и даже не требуется никаких приборов для фиксации наблюдаемого эффекта.

Зажигалка показалась вполне подходящим объектом для исследований. Он положил ее в центр стола, сам сел напротив. Куда же ее двигать? К себе? От себя? А может быть, вправо или влево? С практической точки зрения, наверное, стоит попробовать к себе. Он постарался абстрагироваться от действительности. Ничего вокруг не существует, только я и мои желания. «Приказываю подвинуться ко мне!» Безрезультатно. Ну как же так! Вот же я, я могу, я верю, я хочу! Он протянул руку, изображая готовность ощутить твердость предмета в своей ладони. Но зажигалка оставалась неподвижно лежать на прежнем месте.

Еще несколько подобных опытов закончились столь же безрезультатно.

– Эх, как мне сейчас не хватает того самого, потерянного клочка бумажки, на котором совершенно потрясающим, непостижимым образом возникло послание из мира иного! Столько раз мне помогали в жизни странные и загадочные намеки мудрого гуру!

Козырев окончательно уверился в провале эксперимента и в расстроенных чувствах приплелся на осиротевшую без хозяйки кухню. Открыл холодильник. Обвел разочарованным взглядом пустые полки. Посмотрел на часы. Стрелки неумолимо вели отсчет последнего часа завершающихся суток. Тяжело вздохнул:

– Однако неплохо бы было перекусить.

Но лень оказалась сильнее голода. Ближайшие магазины закрылись, переться куда-то на ночь глядя ради пары бутербродов ему не хотелось. Оставалось принять ванну, улечься в пустую постель и заснуть. Уж там-то он сполна сумеет насладиться собственным могуществом!

Пустив воду, он повернул рукоятку водостока и закрыл сливную горловину. Сильная, стремительная струя начала быстро наполнять белоснежную акриловую ванну. Выждав примерно минуту, пока вода полностью покроет дно и поднимется хотя бы на несколько сантиметров, он начал медленно раздеваться. В это самое мгновение раздался неприятный писк домофона.

– Кого это там принесло на ночь глядя? – раздраженно проворчал Козырев, но тем не менее поплелся в прихожую. Снял трубку и хмуро пробурчал в нее. – Слушаю!

Бодрый, веселый голос тут же ответил:

– Доставка пиццы! Откройте, пожалуйста!

– Я не заказывал! – Арсений разозлился еще сильнее и собрался уже было прервать разговор, но на том конце провода поспешно воскликнули:

– Я знаю! Вы меня извините, пожалуйста. Просто я никак не могу дозвониться вашему соседу. Телефон не отвечает, к домофону он не подходит.

– Из какой квартиры?

– Из девяносто девятой.

– И не ответит. Там не живет никто!

– Странно, – голос в трубке домофона заметно расстроился. Но его обладатель явно не умел долго грустить и не собирался пасовать перед проблемами. – А вам случайно не нужна пицца? Отдам с хорошей скидкой!

Козырев на автомате хотел ответить «нет», но вовремя спохватился. «А почему, собственно, нет? – в последний момент успел сообразить он. – Пицца это неплохо, к тому же не в моем положении привередничать».

– Заходи! Девятый этаж.

Электронный сигнал в трубке подтвердил успешное открытие двери подъезда. Козырев достал кошелек, грустно пересчитал его небогатое содержимое и направился к лифту. Оттуда вскоре выскочил молодой, энергичный паренек в фирменной, красно-желтой бейсболке набекрень с квадратной сумкой-термосом. Он задорно улыбнулся, увидев Арсения, поставил прямо на пол свою небогатую поклажу, ловко извлек оттуда картонную коробку приличных размеров.

– Ого! – Козырева впечатлил размер кулинарного творения. – И сколько же сие чудо стоит?

– Четыреста пятьдесят. Ну да ладно, для вас за четыреста.

– Это что же, одиннадцать процентов считается хорошей скидкой?

– Да не, просто я сразу понял, что вы возьмете и за четыреста!

Арсений рассмеялся. Наглая и вызывающая честность всегда его подкупала. Отсчитал четыре сотенные купюры и протянул их пареньку.

– Пивка не желаете? Холодненькое…

– Еще и пиво у него! Ну ладно, что уж с тобой делать, давай и пиво. – Он добавил еще одну бумажку к уже отсчитанным ранее. Ночной гость в ответ протянул пару запотевших бутылок.