Теория поля

– Не знаю… Так, на всякий случай… Вообще, я не собирался. Как-то само получилось.

Козырев понимающе покачал головой, прощально взмахнул рукой и скрылся за дверью.

* * *

Все произошедшее требовало внимательного, глубокого и детального анализа. Несмотря на потрясающие, невероятные совпадения, со строго научной точки зрения считать их прямым следствием проведенного Козыревым опыта не было ни малейших оснований. Он вообще до сих пор сомневался, что эксперимент оказал хоть какое-то значимое воздействие на него самого и на его личные способности. Ведь подобные странные стечения обстоятельств случались с ним и раньше, вспомнить хотя бы неожиданно привезенное Антоном вино во время их опытов на профессорской даче.

Ему очень не хватало сейчас Малахова. Арсений с самого раннего детства привык видеть рядом с собой этого человека. Позже, когда повзрослел, всегда обсуждал с учителем самые сложные свои проблемы. Но сейчас он боялся. Боялся признаться ему, что все-таки, невзирая на предостережение, решился осуществить рискованный эксперимент. Испытать, так сказать, ожидаемый эффект на собственной шкуре. И теперь он мог предстать перед профессором только в роли абсолютного победителя. А до этого счастливого момента пока было еще очень далеко.

Неожиданно вспомнилось одно из известных изречений все того же Эйнштейна: «Разум, однажды расширивший свои границы, – утверждал великий гений, – уже никогда не вернется в прежние». Расширил ли он, Арсений, границы своего разума и сумел ли превзойти тот уровень, что предначертан каждому человеку от рождения? Ему казалось, что да. Казалось, но утверждать это безоговорочно он пока не мог. Да, с ним что-то произошло, вот только что именно? Может быть, это и есть то самое просветление, о котором так много сказано в древних религиозных писаниях и о котором и сейчас так часто говорят адепты различных восточных философских школ?

Прислушавшись к себе, к своим мыслям и желаниям, Козырев понял, что в этом смысле ровным счетом ничего не изменилось. А вот его возможности – тут, пожалуй, что-то такое действительно прощупывалось. Он верил, что это так. Он ощущал себя иначе – не всесильным, но более могучим, что ли. Препятствия окружающего мира, которые раньше всегда пугали своим величием и непостижимостью, вдруг как-то поблекли и уменьшились в размерах. Мир стал ближе, дружелюбнее, податливей и больше не казался таким уж суровым и непредсказуемым. Вот только назвать ощущения эти как-то, кроме как субъективными, не получалось. А уж тем более оценить их количественно. Оставалось ждать, наблюдать и анализировать.

Арсений сидел в пустой квартире, с тоской вспоминая свою семейную жизнь, которая, как и у всех, временами бывала сложной, но все же такой родной и теплой, и которой теперь у него не было. Использовать свои гипотетические новые возможности, чтобы вернуть Вику, он боялся. Кроме того, он до сих пор надеялся, что все образуется само собой, что жена поймет, простит и вернется.

Он сильно скучал по ней. Раньше он даже не мог представить, что будет скучать настолько сильно. Конечно, рядом с женой была еще и Снежана, но подобные чувства по отношению к дочери были вполне естественными. А вот столь глубокая боль из-за разлуки с Викой стала для него неожиданностью. Он привык к ней, считал чем-то само собой разумеющимся, всегда зримо или незримо присутствующим рядом, и, только потеряв, понял, насколько она ему близка и дорога. Она стала частью его самого. От него будто оторвали не только кусочек тела, но частичку израненной души, рана болела и ныла чрезвычайно остро. Он хотел вернуться к Виктории. Страстно желал добиться всего, чего только можно добиться в этой жизни и гордо войти к ней триумфатором. Знаменитым и непобедимым. Убедить в своих силах, проявить свои способности, доказать свою любовь! А ей был нужен он прежний: такой близкий, такой любимый, такой родной. Ее собственный, только ее и ничей другой! Ей не нужен был целый мир, он один был и продолжал оставаться всем ее миром, который она теперь потеряла. Теперь она отрешенно существовала вне мира. А он пытался научиться жить без нее.

Однако пассивно тосковать, лежа на диване, Арсений не собирался, это не входило в его привычки. Мысли о науке постепенно затмевали образ Вики, и вскоре он уже с упоением анализировал недавно полученные факты.

В голове складывалась довольно любопытная картина. Козырев попытался прикинуть вероятность столь немыслимых совпадений, но строгий математический аппарат упрямо не желал адаптироваться к многообразию условий реальной жизни. Действительно, как учесть всю широту влияющих факторов? Промучившись некоторое время в бесплодных попытках вычислить конкретное значение, согласился с мыслью, что каким бы ни получилось число в результате длительных расчетов, его можно с уверенностью считать ничтожно малым и более не учитывать. Доказанным с огромной степенью вероятности можно было считать только то, что человек способен своими мыслями изменять грядущую реальность. По крайней мере, в значительной мере оказывать на нее влияние. Но разве этого мало?

«От чего именно зависит степень и сила воздействия? Что влияет на скорость реализации заказа? От личности человека, от его природных данных? А может быть, самое главное – научиться правильно мыслить? Отключить разум, поверить в возможность, разрешить себе получить желаемое. Или, быть может, причина в сложности реализации намерения? Что-то сделать легко, а для чего-то другого требуются значительные затраты ресурсов. Независимо от того, что сам индивидуум думает о практической достижимости его пожеланий.

А что происходит, если желания двух людей взаимно исключают друг друга? Допустим, оба умеют правильно мыслить, знают, как сделать заказ. Предположим даже, что их потенциальные силы равны. Магические возможности, если таковые существуют, одинаковы.»

Козыреву понравилось слово «магические», хотя в его сознании термин этот означал несколько иные понятия. Тем не менее подобное его применение в данном контексте он счел вполне уместным.

«Нет, ну действительно, – продолжил он свои умозрительные рассуждения, – если два человека хотят одного и того же? Чей заказ исполнится? Понятно, конечно, что абсолютного равновесия не бывает, чаша весов рано или поздно качнется в чью-либо сторону, но все же? А если таковых желающих много? Возьмем, например, ту же партию в покер. Мне ведь так и не удалось добиться появления нужной карты. Единственное, что у меня получилось, это некоторым образом почувствовать близость успеха. Научиться прогнозировать развитие событий. Я уверен, что каждый хотел выиграть. И каждый как мог просил для себя нужную ему карту. Кто-то молил Бога, кто-то колдовал, кто-то визуализировал. Кто-то, наоборот, загадывал желание и отворачивался от монитора, поплевывая через левое плечо. Суть одна! Как исполнить сей пестрый набор противоречивых заказов? Приходится это все как-то взаимоувязывать, причем не только между игроками, но со всем прочим человечеством. Задачка не из легких. С точки зрения информационных технологий тут потребуются огромные вычислительные мощности. Может быть, поэтому нельзя избрать конкретный путь, а следует лишь указать конечную цель? А маршрут построит… в общем, кто-то, кто реально в силах это сделать.

Человеческий мозг просто не в состоянии оценить все многообразие влияющих факторов. Да он и не имеет о большинстве из них ни малейшего представления. Собственно, наверное, потому и не имеет, что не может. Иначе бы он просто-напросто не сумел бы справиться, переварить столь гигантский объем информации. Закипел бы и взорвался. Вероятно, истинное предназначение человеческого мозга в другом. Не пытаться объять необъятное. Не стараться просчитать свои действия на множество шагов вперед. Использовать его для анализа каких-то конкретных, локальных ситуаций, а в глобальном плане довериться разуму более развитому.

Человек стал слишком уж практичным. Имел ли в виду Создатель такую степень свободы и независимости? Возможно, да. Ведь люди многого достигли, особенно в техническом плане. Но стали ли они от этого счастливее? Может быть стоит повернуться к Богу, поверить и положиться на его мудрость? Отбросить амбиции, не сопротивляться, уповая на собственную самодостаточность, а позволить Ему свободно вести себя по дороге жизни? Исполнять твои стремления и мечтания?»

Арсению пришла в голову любопытная идея. Контроль разума ослабляется под воздействием алкоголя, но что-то всегда приходит ему на замену. Взять хотя бы феномен «автопилота», когда пьяный в хлам все же находит как-то дорогу домой. И в трагических происшествиях выпивший человек в среднем получает менее значительные повреждения, чем трезвый. Случайность ли это или помощь извне? Видя нашу беспомощность, кто-то включается в процесс и оберегает нас. Но в этом случае, очевидно, придется признать наличие внешнего по отношению к нам разума.

В голове Козырева возникла странная аллегория. Он вдруг явственно увидел несчастного человека, усердно работающего веслами разума в безбрежном океане жизни. Кругом одна вода, берегов не видно. Он мечется, пытается разобраться, куда же плыть. В какой-то момент ему кажется, что он заметил важный ориентир. Он гребет сначала в одну сторону, но ориентир меняется. Тогда он пытается двигаться обратно. Куча бесполезных, ни к чему не ведущих усилий. Затем Арсений мысленно взмывает ввысь и становится очевидным: лодка тем временем спокойно плывет по незаметному глазу океанскому течению навстречу великой цели. И весло человеку дано лишь затем, чтобы огибать небольшие отмели да уворачиваться периодически от надоедливых акул.

Козырев потряс головой, прогоняя внезапно возникшее видение и опять вернулся к своим аналитическим рассуждениям.

«Поскольку мысленное воздействие на судьбу существует, оно может быть количественно измерено. Опыт показывает, что у каждого человека собственные возможности воздействия на акашапрану. Пока непонятно, требуется ли энергия для изменения информационной матрицы. Скорее всего нет, коль скоро изменения эти моментально доступны в любой части Вселенной. Но любое материальное воплощение уж точно потребует энергетических затрат, а значит, энергия эта должна быть каким-то образом скомпенсирована.

С точки зрения здравого смысла, в соответствии с принципом вселенской справедливости, ты должен отдавать ровно столько же, сколько берешь. С тем, что берешь, все понятно. Тогда где же ты отдаешь? Благие дела? И да и нет. Точнее будет сказать: «ты отдаешь, когда своими действиями помогаешь реализовать намеренья другого». А может быть, не только действиями, но и мыслями. Нищий просит милостыню. Дал ему денег – помог исполнить его заказ. Поучаствовал в реализации замысла – сэкономил энергию – заработал баллы в собственную копилку. Но ведь и сам этот твой поступок тоже заранее предопределен в акашапране! Тоже явился плодом твоих собственных прежних жизненных установок! Значит, и он уже сам по себе является наградой. Ну или тем, что ведет к награде, теперь уже неважно. Если ты правильно понимаешь цепи событий, должен сразу возрадоваться такому своему поступку, ведь после него награда становится неотвратимой! Так в чем же заслуга? Получается, что в образе мыслей, в истинных желаниях. Тогда накопленное не должно сгорать в конце жизни. Должно переходить на следующие твои воплощения. Если, опять же, руководствоваться принципом справедливости. Наверное, именно это и называется кармой».

Чем больше он думал над этим – тем больше верил. Чем больше верил – тем легче давались следующие эксперименты. Он получал в свое распоряжение все новые и новые доказательства. Анализировал факты и снова думал. И так по кругу. Много раз. Пока сомнений не осталось. Пока не исчезли полностью последние препятствия.

* * *

Едва только Козырев узнал о происхождении зловредной программы, он сразу же сообщил Виталию, успокоив взволнованного друга. Естественно, имя незадачливого хакера пришлось скрыть, благо неофициальный статус позволял интерпретировать факты достаточно вольным образом. После исполнения обещаний, данных другу, у него появилась хорошая возможность продолжить знакомство с его симпатичной сестричкой.

Интерес, который Хазаров проявлял по отношению к Натали, делал ситуацию несколько двусмысленной, однако Козырев никаких далеко идущих планов в отношении девушки не строил, а посему и не считал свои действия сколь-нибудь предосудительными. Действительно, ведь он искренне надеялся на скорое возвращение жены, а посему у Вячеслава не должно возникать ни малейших претензий к нему по этому поводу. Да и сам Слава, если уж быть до конца честным, не имел пока ни малейшего права претендовать на руку молоденькой красавицы. Кроме банального: «Да как ты мог, ты же прекрасно знал, что она мне нравится!»

Но так далеко в своих мыслях Арсений пока не заходил, а потому с удовольствием и даже некоторым нетерпением позвонил Натали и предложил встретиться для возвращения исправленного ноутбука.

Свидание состоялось тем же вечером в просторном, но изящном кафетерии, беспорядочно раскидавшем свои столики прямо на пересечении галерей торгового центра «Атриум». Девушка работала неподалеку, да и Козыреву было удобно добираться. Его электричка приходила как раз на Курский вокзал. Из-за пробок он почти перестал пользоваться автомобилем.

Несмотря на то что Наташа была более него заинтересована встретиться, Арсений, хоть и приехал точно в срок, прождал ее в гордом одиночестве целых полчаса. Он очень не любил ждать и, хотя довольно приятно провел время, попивая вкусный, крепкий кофе и читая любопытную статью в интернете, все-таки был немного рассержен. Тем не менее при появлении девушки он встал, элегантно, хоть и слегка пафосно, поцеловал протянутую руку и галантно пододвинул массивный стул. Она явно не привыкла к подобному обращению, но восприняла оказанные ей формальные знаки внимания спокойно и с достоинством.

– Я позволил себе заказать вам чашечку кофе и два шарика ванильного мороженного. Не возражаете?

– Спасибо, с удовольствием! – девушка с готовностью поддержала игру в аристократов, грациозно присаживаясь на предложенное ей место за столиком.

Козырев дал знак официанту и улыбнулся. Он понял, что вынудил Натали действовать экспромтом, и то, как быстро она сориентировалась, произвело на него благоприятное впечатление. Сегодня она оделась совсем иначе. Коротенький норковый полушубок светлого, почти белого цвета, был полностью расстегнут. На шее висел длинный белый шарф, гармонируя с шубкой и удачно дополняя образ. Из-под него проглядывало изящное тоненькое платьице, которое заканчивалось заметно выше колен и дополнительно подчеркивало стройные ноги в плотных темных колготках. Снизу наряд завершали высокие черные сапоги. И хотя у Козырева не было особых оснований считать себя причиной столь изысканного туалета, ему было приятно даже от одного только предположения подобной возможности.

Он смотрел на нее и продолжал улыбаться. Понимая, что выглядит немного глупо, он все же не мог ничего с собой поделать. Наконец, она не выдержала:

– Ну, что там было?

– Где?

– В ноутбуке.

– А, – Арсений наконец-то вышел из немного оцепенения, – да так, небольшая вирусная атака.

– Атака? А что это означает? Я где-то заразилась?

– Ну не совсем так. Говоря «атака», я имел в виду, что кое-кто целенаправленно пытался вывести из строя именно твой компьютер.

– Но почему? – встревожилась девушка.

– Не волнуйся, – успокоил ее молодой человек, – он не хотел причинить тебе зла. Я бы даже сказал, совсем наоборот.

– Как это?

– Ну, скажем так, один твой тайный поклонник, наделенный определенными талантами, таким образом пытался привлечь твое внимание и добиться благосклонности.

– Как интересно… И кто же это? Я его знаю?

– Думаю, да.

– А ты?

– Ну, я точно его знаю!

– Ну так скажи!

– Не-е-е-т! Я и так тебе сказал слишком много!

– Ну пожалуйста!