Покровские ворота

В толпе показывается Клодий.

Глашатай. Вчера вечером цезарь опубликовал новый список запрещенных книг. Список вывешивается во всех кварталах. Согласно повелению цезаря, книги подлежат сожжению, а авторы – изгнанию из пределов Империи.

Плешивый римлянин. Давно пора! Цезарь и так уж был слишком терпелив.

Полный римлянин (негромко). Только начать этот список следовало бы с Диона.

Глашатай. И наконец – внимание, внимание! Сенат на своем заседании утвердил новое обращение к цезарю. Отныне императора Домициана надлежит именовать «Государь и бог». Цезарь сообщил, что он принимает решение сената. На этом я заканчиваю, сограждане. В добрый час!

Негромко обсуждая известия, римляне расходятся небольшими группами. Появляется возбужденный Дион.

Клодий. Дион, ты опоздал услышать славные новости.

Дион (весело). Новости нужно не слушать, а переживать.

Клодий. Я только что видел тебя рядом с Лоллией. Сдается мне, что ты потерял разум.

Дион. Что за женщина, Клодий! Чистейшая жемчужина, или я парфянский осел и ничего больше. Сколько в ней глубины, понимания, а какое сердце!

Клодий. Дион, император вывесил новый список запрещенных книг.

Дион (не слушая). Друг мой, Месса – добрая женщина, но она умеет только ворчать на меня. Ты представляешь, каждое утро и каждую ночь – слышать одни жалобы, одни упреки! Можешь поверить, она была бы счастлива, если б я торговал тканями на Большом Рынке. Мне кажется порой, что в жизни моей так и не было любви, той, от которой перехватывает дыхание.

Клодий. Книги будут сожжены, а авторов отправят в изгнание. Завтра это может коснуться тебя.

Дион. «Завтра»! Что мне думать о «завтра»?!

Клодий. Боже, как глупеют величайшие умы, когда рядом оказывается женщина.

Дион (смеясь). Как они расцветают, Клодий!

Клодий. Ты слышал, что цезарь велел называть себя богом?!

Дион. Что мне бог, если я нашел человека!

Клодий (озираясь). Тише ты… Парфянский осел!

Дион (обнимает его). Я нашел человека! Я нашел человека!

Занавес.

2

Торжественный вечер у Домициана. Небольшими группами стоят гости. Негромкий взволнованный разговор.

– Вы в этом уверены?

– Самые точные сведения.

– Откуда же?

Собеседник молча показывает пальцем на потолок.

– Тогда – другое дело.

– Источник надежный, не сомневайтесь.

– Молчу, молчу. Бедняга Дион…

– Император в ярости.

Афраний. Я и сам в ярости.

Полный римлянин. Я это предвидел. Это не могло длиться до бесконечности.

Плешивый римлянин. Дион – неблагодарнейшая скотина, вот что я вам скажу. Будь я на его месте, цезарь не разочаровался бы в людях.

– Он здесь?

– И он и Мессалина…

– Поделом ему! Не ценил такого отношения!

– Друзья мои, здесь Сервилий!

– Невероятно! Он осмелился?

– Значит, воля цезаря была такова.

– Разумеется, его позвал император.

– В конце концов, он прав, Сервилий – полезный человек.

– Однако он писал Луцию хвалебные песни.

Афраний. Да, но ведь это его профессия…

Полный римлянин. В самом деле, каждый делает что может. – Тише… Вот он и сам…

Появляются Сервилий и Фульвия. Их радушно приветствуют.

Афраний. Привет, Сервилий, привет, Фульвия. До чего нам всем приятно вас видеть.

Плешивый римлянин. Давненько вас не было. Как здоровье?

Сервилий. Бедняжка Фульвия что-то хворала…

Полный римлянин. Но ничего серьезного, надеюсь?