Короткие истории

Кидал я взгляды, стоя слева

Такое вот, совсем незамысловатое стихотвореньице вышло.

Дальше следуют черновики к моему циклу стихов «Ходоки»…

Всплывают также воспоминания о поездке в Ленинград. Адресованы они уже совсем другому человеку, с которым нас свели превратные дороги жизни.

«Выбрал ее как флаг. Мне так хорошо, знать, что есть человек, за которым я мог бы пойти. Она все правильно судит в этой жизни. Белое называет белым, а черное – черным. Виделись один раз в жизни всего лишь. И встреча наша была очень быстрой вспышкой.

Так, сидели, болтали ни о чем. Но сам факт, что я нашел и приехал! Чего только он стоит сам по себе!

Я подарил ей майку с символикой нашего города. Она ее тут же примерила. Сказала, как помню: «Вау, это мне?» – «Круто!», – и она радовалась. Я улыбался. Взял себе сока вишневого. Он был холодный. Потом еще один. Она работала официанткой в кафе «Гости». Я сказал, что скоро уезжаю. Она спросила: «А что так?», – «Ждут», – говорю.

На самом деле у меня там подскочило давление. Просто скакнуло. Я посидел, и ушел, попрощавшись».

Это были двадцатые числа апреля, 2010 года.

После чего я написал стихотворение про «Где-то есть карельский перешеек…».

Я привез блокнот из Ленинграда и ручку синего цвета.

«Да, я решил быть как она. Взял с нее пример. Потому что человеку нужно на кого-то равняться. Может – необходимо. Я выбрал себе смелую и бескомпромиссную Иринку ФП. Хочу быть таким же, как она. Именно так. Может я смогу тогда победить».

Подходила середина апреля 2011 года.

«…Тут судьба моя, все услышала, и чтобы я не прибеднялся, и не делался несчастным, преподнесла мне другой щедрый подарок, взамен того всего, что было».

Снова здесь даю слово моим записям:

«И вот мы вместе.

Что я видел раньше? Милую девушку на сцене, в спектакле «Квадратура любви». Ходил, ждал ее, когда она выйдет. Посылал ей невидимые импульсы. А теперь она стала моею любимой. «Странновато звучит – «любимой», да, – особенно для тебя», – говорю я сам себе, – «для такого как ты».

Она со мной, и, наверное, я счастлив. Я изменился. Иной раз – я и не верю – опять мне все снится что ли, – а она мне снилась, виделась мне в моих иллюзиях, моей метафизике.

Я не помню, как началась настоящая весна, как распустились листья, как стало тепло, – для меня все слилось в ней, в моей Оле, девочке со сцены, о которой я мечтал. Которую полюбил когда-то.

Я ходил тогда с другой, и когда видел ее, желал познакомиться. Я сразу запомнил, как ее зовут, – вернее узнал, глядя в альбоме у кого-то: узнал, кто она, студентка какого курса.

Прошел месяц, а мне до сих пор тяжело разобраться со всем этим: где та, на которую я ходил смотреть как на объект своего вожделения, и где теперь та, которая со мной встречается».

Еще текст, написанный позже:

«Апрель 2011 года уже вряд ли забудется. Дело было так: ночью она прислала приглашение. Вдруг. Сама. 13-го – мы уже встретились, познакомились вживую, и стали встречаться со следующего дня. Она подарила мне наше фото с датой: 13.04.2011.

Уже в конце наших отношений нашел фото на компе старое, где мне 20 лет. Оно сделан тоже 13-го числа, но за пять лет до нашего знакомства…

Апрель, май – пронеслись. В конце мая она ко мне несколько охладела, – я это почувствовал.

Первые две недели – это было эйфория – как ни до, ни после. Как никогда. Я чувствовал, как она бешено тянулась ко мне.

Любовь длилась полтора месяца. Ее ненадолго хватило моей Оли. Я же оказался прочнее.

– Держи меня крепко-крепко, – говорила она. – Хочу настоящих отношений!

– Я счастлива! – и сжимала мою руку, когда мы шли по улицам Волжского. Еще было прохладно.

14-го она обнимет меня в магазине и скажет: «Мне хорошо с тобой!».

– Неужели полтора месяца счастья – это достаточно? – вопрошаю у судьбы.

Ответа нет.

Но и за эти полтора месяца я благодарен».

Когда я повел ее впервые на крышу, она сказала: «Только еще апрель, и у нас впереди еще много времени». Оказалось немного…

Мы мечтали о том, что будем делать дальше. Поедем вместе в Москву. Хотя, я знал – что я никуда не поеду, все же.

В конце текста я написал: «Может, она образумится, а?».

Дальше было одиночество. Снова.

Но это все – далеко не все события того периода, о котором я рассказываю. Часть событий требует отдельного рассмотрения и написания, часть из них – думаю, вообще не заслуживает того, чтобы упоминать о них. По ряду причин. Во-первых, я дал слово о некоторых вещах не писать. Не знаю, как долго я смогу это сдерживать обещание. Наверное, до очередного прорыва совести. Во-вторых, некоторым персонажам будет много чести писать о них. Хотя…время покажет – как карта ляжет. А пока, расскажу, как проходило все это время, что было еще, что было фоном, а что самой солью происходящего. О некоторых вещах я пообещал сам себе написать, сказав все это в пустоту. А пустота, как квинтэссенция «Ничто» – требует ответа от посмелевшего пообещать.

В январе десятого года приехала Женька с очередных гастролей в Москву, а из Москвы ненадолго вернулась в родные края, – а именно в Волгоград, в район Семи Ветров, трехподъездного нашего пристанища.

Женька – подруга детства. Нормально мы не общались, бог знает сколько лет. И решились.

Дело в том, что до определенного возраста мы общались постоянно. И не только мы. Нас был целый коллектив детей. Но, преодолев подростковый возраст, это общение угасло, примерно к 2002-му году. Все повзрослели. У всех появились свои «дела», другие компании, окончательно сформировался круг интересов.

Женька – работает в цирке «На цветном бульваре», в том самом. За исключительные достижения в спортивной гимнастике и акробатике ее взяли туда работать. Одна она живет с 13-ти лет, в Москве. Она очень самостоятельная. Из маленькой девочки, которую я знал, она превратилась в «бизнес-вумен от спорта».

Подруга Женьки – Танюшка отправилась с нами гулять. Было дико холодно, и мы «упали» в одном из баров. Им, обеим – по 21-му году было. Мне – 24. Я сидел, смотрел на них, на близких боевых подруг детства, и видел их все равно маленькими девочками, сверстницами, – для меня они такими и останутся.

Мы бегали по палисаднику между первым и вторым подъездом, – играли целыми днями. Мы росли как нормальные советские дети, – написал это, и даже вспомнился тот запах времен года – летом – пыльный и бетонный, зимой – пахло сырым снегом, который облеплял нас от ног до головы, в котором мы все вываливались.

Танюшка была как всегда молчалива, и улыбчива. Мы, с ней стали иногда близко общаться после этой встречи с Женькой. Виделись на улице, возле дома, переписывались по Интернету. Жаль, очень недолго, – страдая пороком сердца, – Танечка умерла осенью прошлого года. Внезапно. Мы не общались с Женькой на эту тему, по поводу ухода из жизни нашей подруги. Танечка была вечным чистым ребенком нашего дома. Такой и останется навсегда в моей лично памяти.

А нас с Женькой, взрослые назвали «жених и невеста». Давно это было. Чуть ли не в прошлой жизни.

Очень запомнилось, как мы сидим на бетонном коллекторе, летом, вдвоем. А точнее, – сидим на бетонной крышке, которая ведет вниз коллектора. Мы все тогда сидели на крышках бетонных коллекторов. Все наше поколение детей. Нам, может, лет по 14-ть. Вернее, мне 14-ть, а ей, Женьке, – 11-ть. И тогда, о чем-то говоря, я помню, как впервые, может, осознанно – мы посмотрели друг на друга с какой-то родственной любовью. И уже тогда в голове пронеслось: «Детства больше никогда не будет. И вот этого момента тоже. Я буду по-другому мыслить, ходить, чувствовать. Ход времени поменяет такт».

ЭТО БЫЛО ДАВНО – ЭТО БЫЛО НЕДАВНО

(КОНЕЦ 80-х – НАЧАЛО 90-х)

1.