Ползущие по ветру

– Меня не сломаешь. Так и передай своим подонкам. Я должен поднять на ноги и тебя, и твоего брата. Понятно?

– Мы с тобой, папочка, не уживемся под одной крышей. Выметайся отсюда со своим выродком, – прошипела девчушка.

Этот диалог из кухни слышала Ксения.

– Это она тебя, Ваня?

Муж долго молчал.

– Что будем делать, Ксюша?

– Не знаю. Надо подумать, посоветоваться с моими родителями.

– Они же в деревне живут.

– Туда и поедем.

Мать Ксении Татьяна Сидоровна – учительница с большим опытом. Отец Григорий Владимирович – механизатор. Оба на пенсии. Чтобы не скучать, на подворье держали кроликов, кур, парочку поросят.

Ксения с мужем и сынишкой приехали, но без дочери.

– А где Ната? – спросила бабушка.

– Дома. О ней и пойдет разговор.

Слушая дочь, родители с трудом верили сказанному. Добрая, умная девочка превратилась в звереныша.

Дед, выкурив сигарету, выдавил:

– Пороть надо.

Зять не согласился:

– Не метод предлагаете.

Мудрая Татьяна Сидоровна предложила:

– Скоро лето, привозите ее к нам.

На том и порешили.

Глава вторая

Наталка металась: она потеряла десять пакетиков с героином. Федька с Юркой приказали девять пакетов продать, а один в награду – употребить. И девушка решилась. До квартиры Федьки добиралась долго, хотя он жил в двух шагах. Липкий страх сковывал душу. Она не на словах знала, как наказываются подобные проступки. Парнишка из соседней школы украл наркотики, его бросили под машину. А десятиклассника Славку, знакомого Натки, утопили в грязном, вонючем ручье.

Наталка нажала на кнопку звонка. Открыл взлохмаченный Федька:

– Ты чего?

Наталка честно обо всем рассказала и закончила:

– Спаси, Федя, заплати за меня. В награду – я твоя. Я девушка.

Парень долго молчал, наконец решился:

– Раздевайся…

После ужаса, что испытала девчонка, Федька вкрадчиво прошептал на ухо:

– Почаще приходи. Половину долга за это погашу, а за остальное – принесешь деньги.

Наталка безропотно покинула новоявленного хозяина. Она попала в клетку. И выхода не находила.

Когда мать сообщила о поездке в деревню, дочь обрадовалась:

– Я с удовольствием рвану к бабуле, но ты никому не говори, где я проведу лето.

Сердце матери заныло, она почувствовала, что дочь вляпалась в грязную историю. В школе, куда ее вызвали, ничего хорошего не услышала. Учителя лишь разводили руками:

– Надежда только на вас, родители. Может, перебесится, успокоится. Поживем-увидим.

Перед отъездом напрямую спросила:

– Ты что еще натворила, Тата?

– Не твоего ума дела, – резко ответила дочь.

Ксения прекрасно понимала, что лакмусовая бумажка в их семье – муж. Но о разводе не могло быть и речи. У них маленький ребенок, разведутся – Ксения двоих не потянет. Да и дочь теперь вряд ли скоро одумается. Душа у нее почернела, разум исчез. Можно надеяться только на чудо.

Иван тоже мучился. Не выдержал, осторожно сказал жене:

– Может, мне уйти на время?

Ксения погладила Ивана по голове:

– Нет, это не выход. Будем бороться за дочь вместе. Если надо – обратимся к психотерапевту. Знай: я тебя люблю. И больше не озвучивай подобных мыслей.

Деревня находилась в сотне километрах от города. На машине добрались за пару часов. Татьяна Сидоровна истопила русскую печь. Гостей ждал наваристый борщ, оладьи с медом, главное – баня с душистым веником. Григорий Владимирович сбегал в магазин, принес для взрослых бутылку водки, а внучке купил шоколад «Аленка», который та очень любила с детства.

Здесь, в деревне, Иван и Ксения размякли, рядом был сын, дурные мысли улетучились. Даже Наталка пару раз улыбнулась и не произнесла ни одного бранного слова.

Утром Иван наколол тестю дров, помог починить забор, и он с семьей укатил домой. Натке, которая осталась в деревне, выделили отдельную комнату, разложили по стопкам одежду и учебники. Увидев книги, Ната мрачно прошептала:

– Учиться не буду, в город не поеду.

Взрослые приуныли. Случай исключительный. Внучка ощетинилась мощными колючками.

– Что скажешь, Гриша?