Мужчины и женщины

– Ну… Верочка, у нас совсем нет денег, мне надо срочно устраиваться, и я не уверен, что я найду другую работу… Кстати, – спохватился, – а что ты считаешь стильным?

Втайне ему очень понравилась её решительность. Надо же, он, усталый, раненый на ненужной войне человек, кому-то стал небезразличен.

– Стильно работать по своей профессии! – Горячо ответила Вера. – Ты же фрезеровщик? Работай фрезеровщиком. Я не хочу, чтобы ты всю жизнь проверял чужие сумки.

– Я много забыл, – угрюмо признался Игорь. – Я не знаю, смогу ли опять начать.

– По крайней мере, ты попробуешь.

Вера подошла и порывисто обняла седого широкоплечего мужчину:

– Игорь, мне очень важно! Пожалуйста, не работай охранником! И помни – я с тобой!

Зачистка деталей

Первая мастерская, куда взяли Игоря, находилась в религиозном районе, в который можно попасть, если идти вглубь от центральной улицы Яффо. Это была крошечная промзона из двух длинных зданий с общим двором посередине. На ночь двор с обеих сторон запирался железными воротами. В зданиях гнездилось множество мастерских, во двор бесконечно заезжали машины, шум стоял неимоверный – весь рабочий день визжали пилы, перекликались рабочие, стучали, строгали. Мастерская, в которой устроился Игорь, занималась зачисткой деталей, служивших частью прицела автомата. С детали размером с ноготь надфилем снимали заусеницы. Это оказалось очень трудным делом. За рабочий день следовало зачистить не меньше тысячи деталей, но уже на двухстах Игоря клонило в сон.

На работу Игорь добирался на утреннем, полном людей, автобусе. Выходил у автовокзала, выгодно отличающегося от безумной тель-авивской постройки аккуратностью форм и огромными часами на фасаде с бегущей по слабо очерченному кругу стрелкой. Дальше он уже шёл пешком, углубляясь в узкие улицы. Множество ешив, школ, маленьких скудных магазинчиков встречалось по дороге. И, конечно, люди – будто перенесённые из европейских гетто восемнадцатого века. Мужчины в обязательных длиннополых чёрных лапсердаках, в чулках, туфлях, круглых, тоже чёрных шляпах, и с обязательной книгой в руках; женщины во всё блеклом, сером, с тщательно убранными под платки волосами или в париках. И кругом на деревянных досках объявлений расклеенные «пашквили» – своеобразные новостные стенгазеты с указаниями раввинов.

Как и у многих других, первоначальное уважение к этим людям, упрямо не признающим государство, в котором они живут, быстро сменилось у Игоря плохо замаскированной недоброжелательностью. А тут ещё пришлось столкнуться с ортодоксальным бытом напрямую. Как-то хозяин мастерской, толстый, вечно пахнущий потом, прижимистый ортодокс, оценив телосложение Игоря, попросил отнести к какой-то своей родственнице посылку. Посылка оказалась тяжёлой, и Игорь, проклиная себя, своё зависимое положение, хозяина, долго пёр её на плече, обливаясь потом. Был уже май, от только что прошедшей такой холодной зимы не осталось ни следа, и всегдашняя жара, не такая влажная, как в Тель-Авиве, но тоже злющая, давящая, уже обрушилась на город.

Добравшись до конца квартала и окончательно взмокнув, Игорь зашёл в подъезд нужного дома и постучал в квартиру. Но внутрь его не пустили – праведная женщина не могла позволить себе разговаривать с незнакомым мужчиной. Письмо для хозяина передал один из её многочисленных детей – мальчик лет одиннадцати, сразу не ушедший, а долго рассматривавший присевшего на одну из ступенек рослого седого дядю. Наконец, мальчик набрался храбрости:

– Я тебя ни разу не видел! – Выпалил он. – Ты разве не покупаешь продукты у Ицика?

– Не покупаю, – ответил Игорь. – А где у Ицика магазин?

Глаза мальчика стали совсем круглыми:

– Но у нас в городе все знают, где магазин Ицика! Ты, наверное, не живёшь в Иерусалиме!

– Живу, – улыбнулся Игорь, – но где этот магазин, не знаю…

Тут мальчика позвали и сердито заговорили с ним на идише. Видимо отругали за любопытство.

Идя обратно, Игорь вдруг подумал, что у хозяина, конечно, есть машина и непонятно, почему потребовалось тащить посылку вручную, бензина, что ли пожалел? От этой мысли Игорь окончательно расстроился. Пришёл домой и пожаловался Вере. Но Вера заинтересовалась не скупостью хозяина, а вопросами мальчика.

– Знаешь, а ведь мы с ними действительно живём в разных городах, и его город совсем не похож на наш… Игорь! – Вдруг расстроено добавила. – Извини… Не хотела говорить, но у меня туфельки совсем расклеились.

– Что ж ты молчала! – Всполошился Игорь.

В той экономии, в которой они жили, любая незапланированная покупка выбивала из колеи, но обувь, это обувь.

На второй месяц работы, один из рабочих, тоже ортодокс, но из сефардов, увидел на плече переодевающегося Игоря татуировку в виде креста и надписью «Кандагар».

– Ты не еврей? – Удивлённо спросил

– Еврей.

– Но почему крест?

– В армии на память сделали, – добродушно объяснил Игорь, – а что?

– Еврей не может носить крест! Если ты носишь, значит, ты христианин.

– Глупости, – отмахнулся Игорь, – вон, у тебя майка в бело-синюю полоску, но я же не говорю, что ты моряк.

Ортодокс неожиданно обиделся:

– Ты почему меня оскорбляешь?

– Я не оскорбляю.

– Нет, оскорбляешь! Маньяк! – Раскричался. – Маньяк!

– Да пошёл ты! – Добродушие Игоря как рукой сняло. – Сам маньяк!

– Именно маньяк? – Уточнила Вера, когда он, трясясь от злости, пересказывал ей происшествие.

– Ну да! Заколебали! – Игорь раздражённо дёрнул плечом.

Вера забавно подмигнула.

– Мой любимый маньяк! – Округлила голубые глазищи. – Надеюсь, ты сегодня вечером меня проучишь? Проучишь??

– Проучу! – Буркнул Игорь и натянуто улыбнулся. – Ну, Вер, мне не до шуток!

– Ах, мастер, – Вера потупила глаза… – Как жаль…

– Вер, я говорю серьёзно!

– Я слушаю милый, слушаю…

– Слушай…

Разозлённый придурок пошёл жаловаться хозяину, и тот вызвал Игоря.

– Вот что, парень… – Начал поучать, поудобнее устроившись в продавленном кресле. – На первом месте у меня стоит не высокое мастерство и добросовестное отношение, – важно погладил спускающуюся на грязную рубашку бороду, – а спокойствие в рабочем коллективе! Ты же его нарушаешь!

– Высокое мастерство заусеницы снимать? – Отозвался взбешённый и чувствующий себя правым Игорь. – Коллектив из трёх человек? Ты лучше зарплату хотя бы до минимума подними, а то ведь Бог накажет, не посмотрит, что молишься по десять раз на дню!

– И тут он тебя выгнал… – печально улыбнулась Вера, – правильно?

– Правильно, – вздохнул Игорь. – Не сдержался я… – Виновато посмотрел.

– Но ты же прав! – Вера даже стукнула кулачком по столу. – Прав!

– Десять дней пропало, – Игорь махнул рукой, – не заплатит, скотина…