Синдбад

– Идите же к нам!

– Не идут… Почему они не идут? Ой, смотрите, а у них дырочка, – заметила одна из девушек пробоину.

– Верно! Фи, какая некрасивая, – наморщила одна из них прелестный носик. – Терпеть не могу всякие дырочки!

– И я.

– И я!

– И мы! – хором согласились с ними остальные.

– Надо же, они жвачкой ее залепили. Вот глупенькие! – захихикала девушка.

– И верно! Кто же так делает?

– Глупые мужчинки.

– А вы все такие умные да пригожие! – не выдержал Синдбад.

– Молчи! – зашипел на него Сорви-голова, выкатывая глаза и дергая Синдбада за рукав. Тот только отмахнулся.

– Да, мы умненькие! Мы пригоженькие! Иди к нам, сладкий мужчинка, – обрадовались девушки, дружно заскакав на месте.

– Не пойду. Я обиделся.

– Обиделся? Почему? – у всех девушек одновременно огорченно отвалились челюсти, и вытянулись лица.

– Вы обижаете сладких мужчинок. И еще у нас дырочка.

– Дырочка? Ах, дырочка!

– А давайте ее починим, – загорелась внезапно одна. – Я страсть как люблю всякие дырочки чинить.

– И я.

– И я!

– И я тоже!

– А мы? – спросили остальные, которым явно не нравилось чинить всякие дырочки, залепленные черной жвачкой.

– А вы развлекайте мужчинок!

– Ура-а! – обрадовались те.

– А потом вы к нам спуститесь?

– Ничего обещать не могу, – решительно отрезал Синдбад. – Посмотрим на ваше поведение.

– Мы хорошие, мы очень хорошие. И хорошенькие. Смотри!

Девушки одна за другой поскидывали с себя туники. В их руках невесть откуда появились флейты, и они весело заскакали в танце по песку, изгибаясь, вертясь и взмахивая руками. Другие куда-то унеслись, так, что только пятки засверкали.

– О Аллах! – простонал Сорви-голова, сквозь пальцы косясь на пляшущих на песке у корабля девушек и не находя в себе сил оторваться. – Только не это! Теперь мы в их власти. Что ты наделал, сын греха и порока!

– А что такое? – недоуменно спросил Синдбад, спокойно наблюдая за экзотическим танцем. – Бабы как бабы. Ну, пляшут… Красиво, но до ансамбля песни и пляски Александрова точно не дотягивают.

– О, я не могу на это смотреть! – еще пуще застонал Сорви-голова. – Злобные происки шайтана. Это просто невыносимо.

Моряки бились головами о деревянные поручни, стонали и рвали на себе рубахи, пуская слюни и тараща глаза. Некоторые порывались спрыгнуть вниз, но Синдбад в корне пресекал эти попытки, щедро раздавая тумаки и оттаскивая одуревших моряков подальше в сторону, но те опять ползли к фальшборту и пялились на девушек.

Между тем внизу уже кипела работа по заделке пробоины. Девушки оказались не только мастерами дудеть, отплясывать и строить глазки, но еще и неплохо плотничали, хотя никак не могли сладить друг с другом. Внизу то и дело возникали ссоры, переходящие в локальные стычки.

– Как ты кладешь? Нужно вдоль, а ты поперек!

– Не лезь, без тебя знаю! Так крепче!

– Нет, вот так!

– А я говорю, так, дура набитая!

– Кто?

– Сама слышала!

– Ах ты…

Или:

– Аккуратнее лей, а ты паклей лучше прокладывай!

– Чего раскомандовалась? Без тебя знаю.

– Да чего ты знаешь, идиотка криворукая? Он же после твоей работы через полпарсанга[14 - Парсанг, храсах (перс.) – мера длины, равная 5250 м.] потонет!

– Кто криворукая, я?

– Ты, а то кто же!

– Да я тебя, рыло твое бесстыжее, хорек безрукий, клизма желчная сейчас тут же и закопаю! Вот этим молотком.

– Только попробуй!

– И попробую!

Бац!

– А-а-а…