Хлопоты ходжи Насреддина

– Да-да, конечно, – Икрам сорвался с места и унесся в дом. Вернулся он довольно скоро, держа в руке пожелтевший лист бумаги. – Вот! – сказал он, передавая документ Насреддину.

Тот принял свернутый в два раза лист, аккуратно развернул его и, хмуря брови, прочел то, что на нем было нацарапано бледными чернилами словно курица лапой. Но главное, наличествовала печать, большая и очень важная – документ был заверен лично кази.

– Превосходно! – воскликнул ходжа Насреддин, возвращая документ Икраму. – А теперь тащи кирку.

– О ходжа, скажи мне, зачем тебе понадобилась кирка? – сглотнул Икрам, изрядно побледнев.

– Тащи, а не рассуждай! Нашего друга Пулата подвела жадность.

– Он мне вовсе не друг! – яростно взмахнул бумагой Икрам. – Но ты же не собираешься рушить забор?

– Зачем мне его забор? Я собираюсь разрушить твой дом!

– О ходжа, пощади! – вскричал Икрам, но Насреддин остался неумолим.

– Я долго еще буду ждать кирку?

– Не дам! Ты лишился ума.

– Ай-яй, ты мне совсем не доверяешь? – Насреддин укоризненно поглядел на дехканина.

– Доверяю, но кирку не дам! – Икрам надул щеки и повернулся к ходже спиной , сложив руки на груди.

– Ты хочешь сделать ремонт или нет?

– Хочу! Но не таким способом. Что это за ремонт, когда вместо того, чтобы латать – рушат?

– Не разрушив старого, не построишь нового, – философски заметил дехканину Насреддин. – Тащи и не рассуждай!

– Ладно, – сдался Икрам после долгих колебаний. – Но ты обещаешь, что я не останусь под открытым небом?

– У тебя будет не дом, а загляденье.

– Ох, что-то слабо верится, – покачал головой Икрам и, повесив плечи, поплелся к сараю. – Пошли, я дам тебе кирку.

– Да потяжелее! – предупредил его ходжа.

Когда кирка была выбрана, Насреддин провел Икрама в дом и, подведя его к задней стене, всучил дехканину в руки инструмент.

– И что дальше? – спросил тот, заметно нервничая.

– Бей!

– Куда?

– В стену, куда же еще? Только бей так, чтобы нас не накрыло крышей. Мне нужна дыра, и чем больше, тем лучше.

– Но зачем?

– Когда будет дыра, ты все сам узнаешь, – не стал вдаваться в подробности Насреддин. Но Икрам все сомневался, не решаясь нанести первый удар. Кирка в его сильных руках подрагивала. – Ну? Долго я еще буду ждать? Боюсь, вместо обеда у нас с тобой выйдет ужин, а то и завтрак.

– Знаешь, ты мне надоел, ходжа, – выдохнул Икрам. – И лучше я собственными руками разрушу свой дом, только бы больше не слышать твоих понуканий. И-иэх! – дехканин размахнулся, и кирка вошла в стену.

Дом вздрогнул от основания до самой крыши. Скрип и треск, казалось, разнеслись на всю округу, правая стена еще больше накренилась, а на головы «мастеров» посыпался всякий сор. Икрам втянул голову в плечи, ожидая обрушения потолка, но все стихло. Потолок остался на месте, разве что еще несколько просел.

– Ты бей, бей, – Насреддин указал Икраму на стену, от которой тот отвалил приличный кусок штукатурки, выдергивая кирку. Ходжа, казалось, оставался совершенно невозмутим.

– Ты уверен?

– О Аллах! – не выдержал ходжа. – Ты что, после каждого удара собираешься меня спрашивать, уверен ли я?

– Хорошо, как знаешь, – не стал спорить с ним Икрам. В конце концов, это уже ничего не меняло, ведь задняя стена теперь представляла из себя ужасное зрелище: вся в лучах трещин и с жуткой дырой посередине. Икрам замахнулся во второй раз. Дом потряс новый удар. За ним третий.

От стены отваливались куски штукатурки и самана, дом заполнила пыльная пелена, и ходжа отворил оба окна, которые наличествовали в доме, но это помогало очень слабо. Зато через распахнутые окна хорошо было слышно, что происходит за забором. Сначала в перерывах между ударами кирки там слышались какая-то возня и невнятное бормотание, затем, когда в стене появилась небольшая дыра, бормотание перешло в возмущенные реплики, а стоило стене покачнуться от последнего удара, как реплики сменились воплями и причитанием, и во дворе дома Пулата поднялся невообразимый переполох. Икрам замахнулся в очередной раз, но Насреддин остановил его.

– Погоди-ка. Так ты точно разрушишь весь дом раньше времени.

– Но разве ты не этого добивался? – поразился дехканин.

– Неужели я похож на круглого идиота? – хмыкнул ходжа. – Ну-ка, пропусти меня.

Икрам опустил кирку и отступил в сторону. Насреддин же, заняв его место, уперся руками в едва державшийся на своем месте большой кирпич. Тот, скрежетнув, с грохотом вывалился во двор богача.

– Ай! – вскрикнул кто-то на той стороне. – Ох, моя нога!

– Поберегись! – запоздало предупредил ходжа и, нагнувшись, просунул голову в образовавшуюся широкую дыру.

С той стороны донесся истошный женский визг, больно резанувший Икрама по ушам, отчего тот вздрогнул и уронил кирку. Порядком прогнившие доски пола с треском проломились, а правая стена накренилась еще больше.

– А, сосед! – улыбнулся Насреддин богачу, ошалело взиравшему на торчавшую из стены голову ходжи. – Салам алейкум! Прекрасный день, не правда ли?

– Салам, – пробормотал тот, но тут же опомнился, замахал руками и затопал ногами, чуть прихрамывая на левую. – Какой еще «салам»? Что ты натворил, о несчастный? Моя стена, мой дивный виноградник.

– Твоя стена? – Насреддин сделал удивленное лицо. – О какой стене ты толкуешь, сосед? Это стена моего родственника Икрама, вернее, его дома.

– Что ты несешь, старик?! Как эта стена может быть его, если она на моей стороне забора, – все больше распалялся богач. Его лицо покраснело и пошло белыми пятнами.

– Ай-яй, – покачал головой Насреддин. – Очень вредно так волноваться. К тому же ты ошибаешься. Это стена от дома Икрама и находится на его земле. Загляни в купчую.

– Но… – Пулат мгновенно остыл, опустив руки, и лишь хлопал глазами, пытаясь сообразить, как же вышла такая досадная неприятность.

– А твой забор, сосед, придется перенести несколько дальше, – помахал рукой Насреддин.

– Как… перенести? – промямлил Пулат.

– Очень просто: ты ее сдвинешь немного, согласно купчей.

– Но это невозможно!