Хлеба кровавый замес

Каждый метр дороги мог быть заминирован мощным фугасом. Ты постоянно перемещался с ощущением, что движешься по минному полю.

Да почему «с ощущением»?! Ты там постоянно ехал фактически по минному полю. А фугас обычно был установлен такой конструкции и таким образом, что совершенно неизвестно под какой боевой машиной он рванёт: под первой, десятой, в середине колонны, или под последней машиной.

И ты уже устал и мысленно плюнул на это, чтобы ежесекундно бояться и ожидать подрыва.

Вот тогда начиналась каждый раз новая твоя «личная война», и она всегда пролегала через твои душу, разум, силы и напряжения твоего тела! И наступал момент твоего личного самоопределения: – с кем ты в этой жизни и после неё!

В некотором роде даже наступает облегчение от того, что «процесс пошёл» и маховик событий завертелся. Начало, всегда есть первый шаг к финалу. К тому финишу, который всё расставляет по местам. Настанет неминуемое завершение боевых, и всем, оставшимся в живых, станет очевидным – кому и какой жребий выпал.

Размеренное и неторопливое, утомительное ожидание переходит в поступательное действие.

Колонна ранним утром начала свой путь, с общей короткой команды по связи:– «Я Гранит, впе-рёд!».

Первая машина начала свой ход и вышла со «стойбища» на основную трассу – дорогу на Кандагар. И размеренно и неторопливо покатила по маршруту. Остальная техника одна за другой непрерывно стартовала со своих мест, и тоже выезжала на дорогу, и приноравливалась к темпу движения.

До района боевых действий выдвигаться предстояло около восьмисот километров, что составляло четверо – пятеро суточных перехода, если, конечно, у тебя была такая возможность: – продвигаться без всяких нападений, засад и прочих непредвиденных эксцессов, что было практически невероятно. Душманское «сафари» – оно и есть «сафари», и люди и техника в колонне были их «охотничьими трофеями», и для душманов с огромной финансовой выгодой для себя.

Но, как ни странно, вместе с началом этого движения, у большинства военнослужащих наступала некоторая психологическая разрядка, от того, что наступило время хоть какого-то действия, где от тебя теперь уже что-то зависит, а ты уже сам больше не покорная игрушка в руках «судьбы-злодейки».

Поскольку Шаховской стал начальником штаба батальона, одного из нескольких таких же знатных и ценных своим опытом, и он, во многом, отвечал за организацию участия батальона в операции, то ему доводилось работать на этапе ожидания значительно больше других. Организационная нагрузка была огромная и, естественно, усталость в нём накапливалась. С началом ритмичного движения колонны офицера стало клонить в сон.

Капитан Алексей Шаховской был совсем недавно назначен в этот рейдовый, в третий Горно-стрелковый батальон, с должности начальника разведки того же полка. Раннее он уже много раз бывал в разных развед-поисковых операциях, проводимых силами полка, которые проходили в относительной близости от пункта постоянной дислокации, на отдалении до двадцати – тридцати, редко до сорока? километров.

Он был смел, инициативен, дерзок и удачлив. И этими своими успехами и эффективными действиями сумел заслужить великолепную репутацию среди солдат и офицеров. До такой степени, что в полку про него и действия его разведки даже слагались армейские байки. А это говорило о нём немало, поскольку стать героем армейского фольклора на войне, среди смертей и постоянного ощущения её присутствия рядом, завоевать подобный почёт у рано повзрослевших и заматеревших мужчин – это дорогого стоит.