Черный рассвет (original mix)

– Конечно же, не забыл. Ко мне не так много молодых людей приходит, чтобы не запомнить их. Да и к тому же тот случай с наградным листком очень неординарный был, и ко мне после этого приходил отец той девочки, чтобы сделать ксерокопию документа. Ты проходи, не стесняйся. Будешь чай?

– Не откажусь. Согреться бы не помешало сейчас. Так, получается, вы не отдали оригинал моему декану?

– Я не мог этого сделать. Это же не моя собственность, а музея. Да и к тому же он не настаивал сильно, когда я объяснил ему все. Ну, после такой находки тебе, наверное, везде зеленый свет дан в университете, – иронично произнес он.

– Вообще-то, Леонид Иваныч, меня недавно отчислили… За неуспеваемость. И теперь я вот шатаюсь по городу в поисках работы.

– Эхх… Николай… Николай. Сочувствую, конечно, тебе. Видимо, совсем у тебя плохо было с дисциплиной, раз даже после такой находки твоему декану пришлось принять радикальное решение. А что твои друзья, с которыми приходил в первый раз?

– Который Николай-тезка, продолжает учиться, а Илюха погиб. Бросился под проходящую электричку. Суицид, в общем.

– Вот держи твой чай. Угощайся конфетами, пряниками, печеньем, – Леонид Иванович поставил на стол вазу со сладостями и добавил:

– Так вот откуда я его знал. Теперь я вспомнил того парня из сюжета по местному телевидению, который показывали где-то пару месяцев назад. Жаль, конечно, парнишку.

– Вы тоже видели этот ролик?

– Да. Случайно наткнулся, когда жена включила телевизор за ужином. А потом еще прочитал про этот случай в нашей местной газете.

– Значит, еще и статья в газете была. Леонид Иванович, а вам не показалось, что этот ролик и статья были сделаны больше для того, чтобы испугать людей и показать, как опасны современные наркотики? Ну, типа, чтобы не портить статистику по смертности от этих веществ, – поинтересовался я с набитым ртом, уминая третью или четвертую конфету.

– Вполне вероятно, что на это делался упор, но, насколько я помню, там не было сказано, что он находился в состоянии наркотического опьянения. У него с собой нашли только приспособления для употребления.

– А они бы никак не узнали об этом. Потому что этот наркотик – «Спайс» – не обнаруживается в крови. Но я-то знаю, что он его употреблял довольно часто. И в тот раз, скорее всего, тоже.

– Возможно, ты прав. Но почему тогда с ним не случилось несчастье гораздо раньше? Тем более, если этот наркотик такой сильнодействующий, то вероятность этого была достаточно велика. Тебе так не кажется, Николай?

– То есть вы хотите сказать, что в момент самоубийства Илюха был абсолютно трезвым?

– Я не берусь утверждать этого, но не исключаю такой возможности, – задумчиво произнес старик.

Тепло в помещении и горячий чай возымели должный эффект, и под воздействием наркотика глаза стали наливаться тяжестью, я потихоньку начал залипать. Конечно же, еще сказывалась бессонная ночь. Мое состояние не ускользнуло от глаз Леонида Ивановича, и он предложил мне прилечь в его каморке, которая располагалась в небольшой пристройке прямо за гардеробом. Там стояло старое советское кресло, накрытое тонким покрывалом тех же времен, и небольшой диванчик с подушкой, напротив которого располагался маленький импортный телевизор, выпущенный где-то в середине 90-х годов. Поначалу я вежливо отказался от его предложения, но потом вспомнил, что у меня нет ключа от квартиры, а до прихода мамы оставалось еще довольно много времени, и согласился. Ближе к вечеру он меня разбудил и сказал, что пора закрываться. Я от чистого сердца поблагодарил старика за его гостеприимство и ушел. Перед этим он сказал мне, что я могу приходить к нему в любое время.

Когда я вернулся домой, то приготовил в туалете еще раствор и там же сделался. Переживать о том, что мамка может меня «спалить», не приходилось, так как я все равно практически с ней не общался… На следующий день я уже знал, куда мне идти.

***

– Если вы не против, то я хотел бы продолжить наш вчерашний разговор, – предложил я смотрителю музея, сидя за столом с чашкой чая. – Вы говорите, что он мог в тот момент быть трезвым, тогда зачем ему было бросаться под поезд?

– Возможно, от отчаяния, от одиночества, от безысходности. Грубо говоря, от тех чувств, которые он испытывал в тот момент. Ты не задумывался о том, как ему было невыносимо с самим собой, что он предпочел смерть, чем такое состояние? Конечно, наркотики играли серьезную роль в том, что он мог это испытывать, но без них, я думаю, ему было гораздо больнее.

– Да. Такое вполне могло быть. Но вам не кажется кое-что странным, а именно то, что он бросился под поезд именно в конце платформы, когда поезд уже сильно замедлил ход? Ведь логичнее было бы броситься в самом начале, чтобы, как говорится, наверняка, и не остаться потом калекой, чтобы всю жизнь мучиться, если бы вдруг он выжил? Этот факт тоже наталкивает на мысли о том, что он был под кайфом, – сказал я.

– Ты знаешь, я тоже об этом думал, когда увидел в сюжете запись с камер видеонаблюдения, и поначалу согласился с мнением, что он находился «под кайфом», как ты выразился. Но сейчас я допускаю, что он вообще до последнего момента не собирался прыгать ни под какой поезд.

– Это как? – удивленно спросил я.

– А вот так. Возможно, твой друг, испытывая боль и страдания, до последнего рассчитывал на помощь. Не исключено, что внутри себя он изо всех сил кричал об этом, но его никто не слышал. Не слышал потому, что он не говорил об этом, боялся осуждения и высмеивания окружающими. А боль была настолько невыносимой, что вязала ему рот. Но я также предполагаю, что он до последнего ждал этой помощи. Вполне возможно, что в тот момент любой контакт мог спасти его. Если бы кто-нибудь спросил, который час, или попросил сигарету, прикурить, то, скорее всего, он не решился бы на этот отчаянный шаг. Если бы кто-то отвлек его на мгновение, то все могло бы сложиться иначе. Возможно, он бы посчитал себя хоть капельку полезным, что он не просто предмет, отбрасывающий тень, а живое существо. Так он и дошел практически до конца платформы в ожидании этой самой помощи. И последняя мысль, которая родилась в его мозгу, была фатальной. Именно она и поставила точку в его непродолжительной жизни.

– Последняя фатальная мысль? – задумчиво спросил я.

– Ну да. Ведь что-то толкнуло его на этот шаг. Да и у каждого человека есть последняя мысль в жизни перед тем, как она оборвется. Но чаще всего никто, к сожалению, не успевает ее озвучить. Ведь никто не знает, в какой точке пространства и времени наступит смерть. Когда-нибудь она возникнет и у меня, и у тебя, – продолжал рассуждать смотритель.

Его слова сильно впечатлили меня. Мне захотелось погрузиться в эту тему как можно глубже, хотелось слушать и слушать его рассуждения. Старик невероятным образом располагал себе, и с ним я чувствовал себя в безопасности. И в какой-то момент я решил полностью довериться ему и рассказал все, что происходило со мной. Про болезнь матери, наркотики, фирмы, Алису, Колючего, про отчисление из универа, – в общем, абсолютно все, как было на самом деле. Тогда я почему-то был уверен, что старик не осудит меня и не заклеймит. Так и произошло.

– Кстати, недавно я чуть не столкнулся с этой самой последней, фатальной мыслью, – в конце своего рассказа заключил я. А потом поведал ему о том, как передознулся в «Портале» и как потом попал в больничку.

– Да. Тут тебе не позавидуешь… Но еще больше не позавидуешь твоей матери в такой ситуации. Мне даже сложно представить, через что ей пришлось пройти и какие чувства испытать, – заключил он.

– Да. Но это был мой выбор. Как и в случае с Ильей.

– Твой выбор? Серьезно? То есть в тот момент за гаражами ты действительно хотел покончить с собой? – с каким-то подвохом поинтересовался дед.

– Не совсем. Я хотел, чтобы мне стало лучше. Чтобы то состояние, в котором я пребывал уже несколько дней, если не недель, скорее прошло. Но я же знал, что от наркотиков умирают. И Илюха тоже знал, когда их употреблял. Вообще все люди знают, что наркотики – плохо.

– Но, тем не менее, продолжают их употреблять. А ты не задумывался, почему? Почему ты знал, но все равно делал это? Вероятней всего, потому, что ты думал так: это может произойти с кем угодно, но только не с тобой. Якобы у тебя есть опыт других, как не надо делать, чтобы не умереть, и ты думал, что успешно воспользуешься им, но это не сработало. И где тут выбор, когда твой мозг уже давно все решил в обход твоей личности? Он выработал определенные ферменты, гормоны, чтобы ты испытал определенные чувства, а потом сгенерировал соответствующие мысли, чтобы избавиться от этих чувств и получить очередную, невиданную для обычного человека порцию удовольствия, исходя из прошлого опыта.

– То есть вы хотите сказать, что никакого выбора не существует? – ошарашенно спросил я.

– Я хочу сказать, что этому явлению придают слишком большое значение. Человеку, то есть его личности, очень хочется считать, что он сам творит свою судьбу. Что у него всегда есть выбор, как поступить, и что он решает все сам. Даже в традиционных религиях говорится о выборе как о самом высшем благе, дарованном человеку Богом, – сказал Леонид Иванович и улыбнулся.

– Я думал, вы атеист, – удивился я.

– Так и есть. Я рос в Советском Союзе, где атеизм считался нормой. Но после развала СССР я решил познакомиться поближе с религиями, исключительно из любопытства. И изучал тексты различных писаний в свободное время.

– И что интересного вы узнали? – изумился в очередной раз я.

– Ну, с точки зрения науки, конечно, звучит все очень невероятно. Но я отбросил все свои убеждения и попытался как можно серьезнее к этому отнестись. Да и к тому же очень много уважаемых людей верили в Бога, поэтому я не буду иронизировать на эту тему. Озвучу лишь свои мысли касательно выбора.

В то мгновение мне захотелось взять листок с ручкой и записать каждое его слово. Но если бы я начал искать, то заставил бы ждать, и эта пауза могла сбить мысли Леонида Ивановича. А он тем временем продолжал:

– Если взять традиционное Писание, в котором описывается сотворение мира в книге Бытия, то именно там говорится о даровании Богом выбора человеку, а именно когда поместил его в Эдем, где посадил дерево познания добра и зла, с которого нельзя было есть и которое по сути олицетворяло собой выбор. Потом сотворил разных зверей, птиц и так далее. Потом сотворил человека и ему жену из ребра, когда тот уснул. Ну а дальше всем известно, что произошло, – искушение Евы и изгнание из Рая. Но отмотав немного назад на тот момент, когда был создан Адам и ему был дарован выбор, то почему Бог не поинтересовался у него, нужна ли ему жена? В крайнем случае не предложил сотворить ее, приводя какие-то достойные аргументы в пользу этого сотворения? А попросту усыпил его и вырвал ребро. Даже где-то поступил подло по отношению к человеку. И что? Значит, с лишним ребром он не был образом и подобием Божием? Нет… нет… я вовсе не хочу сказать, что Бог не должен был сотворить женщину, но он мог бы хотя бы убедить Адама сделать это. Дать время подумать, чтобы это было действительно похоже на его выбор. А так все это походит на готовый сценарий, где все, как видно, происходит по заранее спланированному сюжету, и никакому выбору нет места…

– То есть вы хотите сказать, что все уже предрешено, и у нас нет и никогда не было абсолютно никакого выбора?

– Не совсем так. Безусловно, выбор есть, но на него влияют столько внешних и внутренних факторов, что отследить его в чистом виде практически невозможно. И к тому же очень сложно разобраться, где выбор совершает твоя личность волевым усилием, а где мозг под воздействием бессознательного, разного рода биохимических процессов, чувств и так далее.

– Что же тогда получается? Что между мозгом и личностью постоянно ведется борьба? – недоуменно спросил я.

– Не исключено. Но если даже посмотреть с самого рождения, то у нас ведь нет никакого выбора – кем родиться, в какой стране, в какой семье, с каким потенциалом и возможностями. Дальше нас начинают воспитывать родители, и мы тоже не выбираем, как им это нужно делать, потому что не знаем других вариантов. Мы просто доверяемся им и их выбору от безысходности. Потом нас продолжает формировать та среда, в которой мы находимся и куда нас погружают наши близкие. Детсад, школа, улица, работа и так далее. Мы получаем опыт. В процессе всего этого у нас формируется своя собственная система ценностей и убеждений, через которую мы пропускаем всю приходящую к нам информацию. В итоге возникают мысли и чувства, под влиянием которых мы и совершаем тот или иной выбор. Поэтому можно даже сказать, что тут очень многое зависит от удачи.

– Мда уж… Видимо, мне она в свое время не улыбнулась. Значит, нас программируют с самого детства?

– Я бы даже сказал, с зачатия и до самой смерти. Каждый день на нас сваливается огромное количество информации, при помощи которой хотят повлиять на наш выбор. По сути, нами манипулируют без остановки с самого утра и до поздней ночи. С каждого экрана телевизора, компьютера, телефона, из радио, рекламного щита, яркой вывески, из уст продавцов-консультантов, менеджеров, теле- и радиоведущих и прочих объектов нами пытаются проманипулировать и повлиять на наш выбор в их пользу. Начиная с самого утра, какой зубной пастой и щеткой чистить зубы, каким мылом умываться, что есть на завтрак, обед, ужин, во что одеваться и обуваться, что смотреть, слушать, осязать, обаять и тому подобное. Нами манипулируют двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. И как тут разобраться, где твой осознанный выбор, а где грамотная рекламная кампания, на которую ты купился под влиянием мимолетных эмоций? Воистину миром правят эмоции!

– Но вы тоже подвержены этому влиянию. И как вы справляетесь с эмоциями? Как вам удается не попадаться на манипуляции?

– Ну, мне в этом плане проще, потому что я вырос в другой системе ценностей, и у меня в большинстве случаев попросту эти эмоции не возникают. А может, это приходит с возрастом, когда начинаешь понимать, что большинство материальных вещей, которые тебя окружают, – всего лишь вещи, и их присутствие или отсутствие в твоей жизни ничего по сути не меняют. Да, многие вещи делают жизнь намного комфортнее, но они также вызывают зависимость от них. Кухонный комбайн, микроволновая печь, кофеварка, утюг, компьютер, телефон и так далее – все это замечательные вещи, которые дарят комфорт и помогают сэкономить время и силы. Но когда мы лишаемся чего-то из этого, то на смену комфорту приходят дискомфорт, раздражение, апатия, недовольство, и чем больше мы зависим от всего этого, тем больше рискуем получить хроническую неудовлетворенность тем, что нас окружает. И в наше время очень многие стали путать комфорт и счастье, а это абсолютно не одно и то же.